Хаджи-Мурат ДЗУЦЦАТИ: «Солнце во мне живет, соседствуя с облаками»
// Избранные стихотворные произведения выдающегося осетинского поэта и публициста, страстного патриота Осетии, внесшего неоценимый вклад в обретение югоосетинской независимости
ДЕНЬ КУСКА
Тамерлан ТАДТАЕВ
Перед тем как уехать во Владик, я решил к Куску зайти и отдать ему книжку со своими рассказами, пусть просвещается. Я про него там такое накатал – обессмертил, одним словом. А живет мой герой за городской площадью в длинном двухэтажном доме напротив театра, который сгорел лет пять назад. Меня тогда еще не вытурили из таможни, и помню, как на восстановление храма искусства у всех госслужащих оттяпали половину зарплаты. Лично мне это пошло на пользу: я бросил курить, а по утрам после пробежки в парке прыгал на турник и вертелся на перекладине как очумелый. А вот смена была жутко недовольна и строила догадки: какому уроду в правительстве опять не хватило денег на новую иномарку. Конечно же, театр не отстроили, хотя и обнесли руины деревянным забором. А зима в тот год выдалась лютая, и сухие доски постепенно исчезали. К весне вместе со снегом растаял и забор. Сейчас зрители в театр приходят исключительно по нужде, и потому в центре города, особенно в жару, вонь невыносимая.
Таймураз ХАДЖЕТЫ «Меня во сне целует ветер с гор»
Выдающегося осетинского поэта Таймураза ХАДЖЕТЫ за необыкновенный лиризм многие называют «осетинский Есенин».
Он родился в сел. Ногкау Кударского ущелья Южной Осетии в большой семье, почитающей труд и национальные традиции. Детство его прошло в родных горах, учиться он начал в Квайсе, а окончил среднюю школу в 1964 г. в Цхинвале. После службы в пограничных частях Советской Армии Таймураз в 1968 г. поступил в Литературный институт им. М. Горького. Именно там, в творческой атмосфере столицы, крепло поэтическое дарование будущего мастера осетинской литературы.
Илар-сказитель
Нафи ДЖУСОЙТЫ
В Кударгоме было особое расположение к юмористам – худæг лæг. Каждое село имело своих шутников. Они всегда присутствовали на ныхасах, словно божье благословенье: снимали всяческие напряжения от усталости, бытовых невзгод, мелких распрей. Они вносили в трудные будни горцев минуты непринужденного веселья, и каждый род особенно дорожил ими.
Сослан КОКОЕВ «УАЦАМОНГА. Честь осетина или приватные беседы с «Джабеличем» (Э.Дж.Кокойты)»
И моя ли в том вина,
Если это действительно так.
Макиавелли
«…Не верьте угрюмому уродству, облаченному в пестрые шелка трусливо подкрадывающегося обмана!
Не верьте сильному, облаченному в шкуру смирения, он опасней всего, ибо не обладает еще достаточной мощью, чтобы не стыдиться ее, достаточной для того, чтобы не брать, а отдавать Вам по Вашим заслугам.
Не верьте ловцам человеческих душ, в каком бы цветастом, либо мрачном облачении они к вам не являлись, ибо Вы служите им всего лишь в качестве пищи для поддержания жизни их разлагающихся тел – этих давно уже смердящих трупов, сотканных из низменных, ложных измышлений, противоречащих чистому духу.
Не верьте тому, кто с тайным злорадством нашептывает в Ваше нежное познающее ухо пропитанные ядом лживые утверждения о превосходстве одних народов над другими, ибо он есть человек, в чьей мерзкой внутренней клоаке никогда не поселялся божественный дух, и лишь желчная зависть вскармливала суть его ограниченного мироздания.
Не верьте им, заклинаю Вас, ибо к единству народов ведет наш последний правильный путь, освещенный самим всеобъемлющим провидением. И еще раньше, к единству избранных, высших представителей разных народов ведет наша последняя, прямая и стремительная, подобно священной стреле, дорога.
Марик ЛЕЙКИН. Владикавказский опер. Часть 1
От автора
Каждая профессия – это бесконечный университет, в котором по итогам многолетней работы диплом тебе выдает не ректорат, а твоя беспристрастная совесть. Никакие звания, награды, поощрения не оценят твой профессиональный путь столь же объективно, как оценишь его наедине с собой ты сам.
За двадцать шесть лет работы в органах, как раньше в народе называли милицию, мне приходилось сталкиваться со всеми проявлениями нашей неисчерпаемой на перипетии жизни. Я видел, как многие мои коллеги, действительно рискуя, по долгу чести проявляли отчаянную храбрость и глубокий профессионализм, не задумываясь о похвалах и наградах. И наблюдал амбиции отдельных карьеристов, годами, от звездочки до звездочки, восседавших в начальственных кабинетах и первыми снимавших лавры с удачи.
Марик ЛЕЙКИН. Владикавказский опер. Часть 5
Не надо входить в одну реку дважды
В последних числах мая 1987 года Серафима Аликова уже несколько дней не появлялась на работе. Всякий раз ей это давалось с трудом. За много лет она привыкла каждый день, часто и в выходные, приходить на мясокомбинат, где занимала очень престижную и почитаемую должность весовщицы, и где ее знала каждая собака.
В этот год 52-летняя женщина, мать двоих взрослых детей и жена ответственного работника народного образования районного звена, специально взяла отпуск в конце мая, хотя обычно делала это в июле или в августе, выезжая с мужем на море или по путевке в Кисловодск. Но сейчас ее беспокоило другое. Надо было завершить ремонт в четырехкомнатной квартире, которую их семья занимала на третьем этаже пятиэтажного дома по улице Гугкаева, куда переехала пятнадцать лет назад.
В квартире Симы на время воцарился кавардак. Она любила порядок, тщательно оберегала его, приучив блюсти домашний лоск сына с дочерью и даже главу семейства, чего обычно удается достичь с огромным трудом, если удается вообще. Полный хаос, сопутствующий ремонту, аккуратная во всем женщина могла пережить только личным участием в делах. Поэтому и пожертвовала заслуженным отдыхом.
Марик ЛЕЙКИН. Владикавказский опер. Часть 4
Высшая мера
Буйное цветение зелени с наступлением весны делало ресторан «Нар» в парке культуры им. Коста Хетагурова самым популярным местом застольного отдыха Владикавказа. В другое время года с ним могли конкурировать рестораны гостиниц «Кавказ», «Терек» и «Интурист». Но когда становилось тепло, и утверждались по-настоящему солнечные дни, «Нар» манил завсегдатаев питейных заведений свежестью своей парковой зелени, мерным журчанием Терека и созданным из его вод искусственным прудом. В такие дни столик надо было заказывать заранее, надеяться на непогоду или на редкий случай, когда кто-то из интеллигентных посетителей заспешит пораньше домой.
5 мая 1978 года старший лейтенант Советской Армии 27-летний Евгений Третьяков пришел в ресторан в компании нескольких штатских приятелей и приятельниц. Они договорились посидеть накануне и с утра сделали заказ через администрацию. Все считали, что Третьякову, несмотря на скромное звание, с военной карьерой несказанно повезло. Он во Владикавказе родился, окончил здесь военное училище, прослужил некоторое время в Белоруссии и, задействовав неизвестно какие рычаги, вернулся обратно, устроив перевод в республиканский военкомат. Евгению нравился родной город, его уютные улицы, доброжелательная обстановка. Общительный и компанейский, он имел много знакомых среди сверстников.
Марик ЛЕЙКИН. Владикавказский опер. Часть 3
Дело Каплана
Пенсионер российского значения
Шел бурный 1995 год. Собственно, каждый из горбачевско-ельцинских годов можно считать бурным. Перестройка, поначалу с интересом воспринятая, под гнетом всеобщего товарного дефицита и бесконечной политической болтовни быстро выдохлась, похоронив вместе с собой своего создателя. А пришедшая ей на смену псевдодемократия, как бутылка шампанского, с набранной высоты разбилась на тысячи брызг, породив кровавые конфликты, социальное расслоение общества и тотальную вседозволенность.
Лев Вениаминович Каплан, которому зимой 1995-го исполнилось ровно 70 лет, не переставал удивляться происходящему вокруг и всякий раз задавал себе вопрос: что же будет завтра? Он каждый вечер смотрел телевизор, который порой порождал в нем еще больше сумятицы мыслей, а днем штудировал прессу, которая также не давала ему однозначных ответов.
Марик ЛЕЙКИН. Владикавказский опер. Часть 2
Золото взвешивали, как картошку
Летом 1982 года Владикавказ облетела страшная весть – убит Вадим Гулеватый. Вряд ли кому из нынешнего молодого поколения эта фамилия что-то скажет. Но тогда она была на устах у всех. Воспитанник местного футбола, он был одним из ведущих игроков обожаемого всей республикой «Спартака», столпом его обороны в свои лучшие голы.
Гулеватого нашли мертвым на берегу Терека недалеко от Чугунного моста рано утром. Владелец немецкой овчарки, как обычно, выгуливал своего пса и наткнулся на тело. Арсен Кулаев увлекался футболом всерьез, и ему не составило труда, приглядевшись, узнать, с кем произошла беда. Знаменитый футболист, на лице которого отчетливо виднелись ссадины, лежал на спине в десяти метрах от бурного речного потока, неестественно растопырив руки, как это иногда делает гандбольный вратарь, стремясь максимально перекрыть собой ворота.
