Перетягивание Сухума

// Почему новый договор между Россией и Абхазией вызвал нервозность в сухумских и тбилисских элитах

В минувший понедельник президенты Владимир Путин и Рауль Хаджимба подписали новый договор о стратегическом партнерстве России и Абхазии. Несмотря на благодушную атмосферу, царящую вокруг церемонии подписания и активно освещаемую российскими массмедиа, и в Абхазии, и в Грузии проект договора вызвал заметную нервозность в элитах. «Власть» выясняла ее причины.

После того как в Абхазию во второй половине октября по дипломатическим каналам поступил проект нового договора с Россией, абхазские элиты и общество «сосредоточились» и начали подыскивать слова, чтобы описать свое нежелание принимать проект именно в этой редакции, но сохранить теплые отношения с государством-патроном.

7 ноября проезжая часть и тротуар возле гостиницы «Интер-Сухум» оказались заполнены люксовыми иномарками. В абхазской столице проходил внеочередной съезд партии бывшего президента Александра Анкваба «Амцахара», оппозиционной курсу нынешнего президента Рауля Хаджимбы. В набитом под завязку (так, что с два десятка человек стояло) зале поначалу звучали ритуальные речи о необходимости дружбы с Россией, укреплении сотрудничества, совершенствовании общих пространств экономики и гуманитарной сферы и т. д. Собственно, это обязательный пункт любой политической речи в Абхазии.

После мантр относительно дружбы с Россией и подчеркнуто вежливого отношения к договору от 2008 года на съезде «Амцахары» началась критика. Первый раз сопредседателю партии Гарику Саманбе зааплодировали, когда он кинул камень в огород президента Хаджимбы, недавно выигравшего выборы у поддерживаемого «Амцахарой» Аслана Бжания. Господин Саманба заверил зал, что президенту лучше было бы «создать специальную комиссию по обсуждению проекта договора и лично ее возглавить, чтобы нести ответственность за ее деятельность». Дескать, того, что президент направил проект для обсуждения в парламент, явно мало. Но для абхазского общества, в котором в силу небольшой территории каждый знает каждого, это уже прогресс по сравнению с легислатурой предыдущего лидера.

Называют две причины добровольной отставки Александра Анкваба в результате народного схода в мае этого года. Первая — раздача паспортов грузинам, проживающим в приграничном с Грузией Гальском районе. Формализованное включение жителей страны в национальный проект работает на создание политической нации (если, конечно, постконфликтное сознание общества готово примириться с бывшим врагом). Однако симпатии к грузинскому катастрофичны для политической карьеры в Абхазии.

Вторым основным обвинением в адрес президента Анкваба в 2014 году была его закрытость, сведение всех нитей управления на себя. Сотрудник администрации президента с улыбкой рассказывает о том, что «президент Анкваб все замкнул на себя. Его ругали за то, что он даже родственников не подпускал. Речь не просто о назначении директоров детских садов, а о том, какого цвета у них должны быть стены…». В этом смысле, передав проект парламенту и обществу для обсуждения, президент Хаджимба уже превзошел предшественника.

Лидер оппозиционной «Амцахары» Гарик Саманба во второй раз удостоился аплодисментов, когда снова уколол президента, пока не закончившего формирование «большой» администрации. «Мы полностью согласны с замечаниями, сделанными МИД Абхазии по проекту данного договора. Видно, что люди подошли к этому профессионально и ответственно. Возможно, потому, что это единственное министерство, глава которого не сменился» после отставки Александра Анкваба. После подписания договора 24 ноября господин Саманба сказал дословно: «Мы к нему никаких претензий не имеем». В отличие от президента Хаджимбы: «Амцахара» даже организовала акцию протеста, считая, что ее не услышали внутри республики. По данным абхазского агентства «Апсны.ру», на митинге оппозиции присутствовало 300 человек, на митинге в поддержку президента — 2500 человек.

Высокопоставленный чиновник администрации нынешнего президента говорит про «подарок, который ушедший президент оставил после себя». Имеется в виду массированный вброс в общество слухов о том, что Александра Анкваба сняли из-за того, что он не хотел подписывать этот «кабальный» договор с Россией. А Рауль Хаджимба сразу же подпишет, что и случилось 24 ноября, однако после широкого общественного обсуждения (вообще сложно представить, что глава Абхазии, как бы его ни звали, отказался бы подписывать документ, активно лоббируемый государством-патроном). О необходимости подписания нового договора в ходе летней избирательной кампании говорили все кандидаты в президенты, в том числе Аслан Бжания. Партнер юридической фирмы «Александров и Папаскири» Олег Папаскири объясняет, что любая оппозиционная партия пользовалась бы недостатками формулировок нового договора для зарабатывания политических очков. «В этом смысле поведение «Амцахары» вполне закономерно,— добавляет он.— Тернист путь договора еще и потому, что российская сторона не персонифицировала со свой стороны уполномоченного представителя для пояснения и обсуждения положений документа. А сам текст отличается повышенной детализацией решений, дат и иных параметров. Здесь не хватает пояснительной записки или постатейных комментариев».

В отличие от Южной Осетии, где магистральные настроения — воссоединение осетинского народа в рамках российского государства, то есть присоединение республики к России, что местное население неоднократно подтверждало на референдумах, в Абхазии столь же сильна установка на суверенитет в массовом сознании. Население и тем более элиты понимают, чем они обязаны России, особенно после признания в 2008 году. Однако настолько же они уверены в необходимости оставаться политически независимыми.

Авторы, описывающие отношения России с частично признанными республиками, нередко уподобляют их отношениям между богатым мужчиной и женщиной-содержанкой. Дескать, кто платит, тот и танцует. В этой системе координат Абхазия — настолько гордая женщина, что стоит ей намекнуть на иждивенческий статус, она сразу и абсолютно искренне залепит хаму пощечину и пойдет не к предыдущему супругу, с которым развелась всерьез и надолго, а просто выйдет вон. За Абхазией надо ухаживать уважительно, учитывая ее характер, без типовых разговоров на тему «вспомни, где бы ты была, если бы не я».

В Абхазии сосуществуют два противоположных тренда — противостояние линии на политическую независимость и увеличивающаяся экономическая десуверенизация республики. Помощь России накатывает на абхазскую территорию волнами. Качественная и хорошо освещенная дорога проложена от реки Псоу, по которой проходит российско-абхазская граница, до Сухума, на улицах которого она заканчивается, не заходя во дворы. После столицы начинается типичная российская дорога. За Очамчирой, еще ближе к абхазо-грузинской границе, отдельные появления асфальта между ямами не могут изменить того, что езда по обочине гораздо быстрее и безопаснее.

По данным российского посла Семена Григорьева, за 2005-2013 годы Минфин и Минрегион совместно перечислили Абхазии 25 млрд руб., на пенсию для российских граждан республики Россия потратила с 2004 года 9 млрд руб. Россия участвует в восстановлении или строительстве около 60 объектов. Прежде всего инфраструктуры (дорог, водоснабжения, канализации) и социальных объектов (школ, детских садов, больниц и поликлиник).

Несмотря на все возрастающую зависимость де-юре суверенного государства от российских дотаций, на уровне ценностей общества это не отражается. Как говорит координатор программ неправительственного фонда «Инва-содействие», член общественной палаты Абхазии Алхас Тхагушев, «абхазский суверенитет жив, пока в республике найдется сто, тысяча, десятки тысяч человек, готовых прямо сейчас взять автомат и пойти защищать Родину». Это постконфликтное сознание обосновано не только войной 1992-1993 годов (в Абхазии живы ветераны этой войны, по всей стране находятся мемориалы и памятники жертвам, каждая семья была ею затронута), но и последующими неоднократными грузино-абхазскими конфликтами. Грузинское правительство пыталось установить военно-силовым путем контроль над Абхазией в 1998, 2001 и 2006 годах. В 1998-м Абхазия подавляла действия грузинских партизан в Гальском районе силами 4600 военных и ополченцев при использовании бронетехники и артиллерии. Там же правительство Грузии поощряло вооруженную борьбу ополченцев из грузинских сел, а также партизанских формирований («Белый легион», «Лесные братья») против Сухума. В промежутке 1994-2006 годов другая часть Абхазии (Кодорское ущелье) была захвачена сначала «представителем президента Грузии», а потом «изменником Родины» Эмзаром Квициани. Рейд был осуществлен при помощи чеченских боевиков под руководством Гелаева, группа которого преодолела всю территорию Грузии с востока из Панкисского ущелья на запад и не была замечена официальными грузинскими властями. Все эти годы Абхазия в прямом смысле с оружием в руках отстаивала свой суверенитет.

Рациональные аргументы относительно того, что после подписания договора фактическая российская граница передвигается с реки Псоу на реку Ингури, а Абхазия оказывается под еще большей защитой России, действуют слабо. «Кто будет возглавлять объединенное командование? И что будет с нашей армией?» — спрашивает Олег Папаскири. Абхазская армия по численности уже в два раза уступает 7-й военной базе МО РФ в Гудауте и Очамчире (2100 человек против 4000), однако наличие собственной армии принципиально важно для абхазов — опять же из-за страха потери суверенитета.

Рационально мыслящая часть абхазского общества опасается превращения республики в российский дотационный регион, если и не формально входящий в состав северного соседа, то фактически только им и обеспечиваемый. «Если у нас отношения наставника и ученика, то разве не должен учитель стремиться к тому, чтобы ученик превзошел его? — риторически спрашивает Алхас Тхагушев.— Значительная часть нашей элиты (как во власти, так и в оппозиции) не желает брать на себя ответственность по развитию республики и надеется на дотации. Но поколение 30-40-летних прилагает усилия к самостоятельному развитию, да, надеясь на помощь России, но именно в становлении собственной экономики». На условиях анонимности это подтверждает высокопоставленный чиновник правительства: «Нашу элиту абсолютно устраивает положение, при котором бюджетные потоки текут из России рекой, но часть людей понимает, что нужно развивать внутренние ресурсы».

На вопрос «почему Россия стремится форсировать подписание договора?» в начале ноября эксперты отвечали односложно: «Сурков». Назначение Владислава Суркова помощником президента России, курирующим отношения с Абхазией и Южной Осетией, равно как и желание Москвы скорейшего реформирования Абхазии Алхас Тхагушев объясняет предельно четко: «Океанскую акулу запустили в маленький водоем. Естественно, она захочет сделать все быстро и эффективно, чтобы скорее вернуться в родную среду».

В Грузии это событие привело к эскалации внутриэлитного конфликта. В начале ноября в этой стране случился политический кризис: президент, правительство, парламент и неформальные акторы начали подготовку к выборам 2016 года.

В нынешних проблемах взаимодействия различных ветвей власти в Грузии виноваты отнюдь не они сами. При всем желании не делать Михаила Саакашвили главным грузинским козлом опущения нельзя не заметить, что основы кризисов власти заложил он и его команда еще в 2010 году. Тогда правящая партия «Единое национальное движение» (ЕНД), будучи, как и ее лидер, на коне грузинской политики, готовилась к президентским выборам 2013 года.

Грузинская конституция запрещала лидеру «революции роз» избираться на новый президентский срок. ЕНД решило переписать конституцию, отправив сильного президента на должность премьера. Венецианская комиссия тогда дала отрицательное заключение на эти инициативы. И без юридического анализа было понятно, что полномочия председателя грузинского правительства увеличиваются, а президента — уменьшаются для того, чтобы Михаил Саакашвили мог по-прежнему управлять страной.

Однако конкурентная грузинская политика преподнесла сюрприз. Накануне парламентских выборов в октябре 2012 года вспыхнул гигантский медиаскандал вокруг Глданской тюрьмы (министры исполнения наказаний Калмахелидзе и внутренних дел Ахалая подали в отставку после обнародования видео пыток заключенных). Оппозиционной коалиции «Грузинская мечта», ведомой миллиардером Бидзиной Иванишвили, оставалось не столько выиграть выборы, сколько не проиграть их. Чуть меньше года после перехода ЕНД в оппозицию Михаил Саакашвили оставался президентом. Каждое их рукопожатие с премьер-министром Иванишвили становилось событием для фотографов — за пределами протокола два первых лица грузинской политики позволяли себе совершенно нелицеприятные высказывания друг о друге.

На президентских выборах в октябре 2013 года ставленник Саакашвили Вано Мерабишвили проиграл ставленнику Иванишвили Георгию Маргвелашвили. Господин Мерабишвили был правой рукой третьего президента Грузии и в общественном сознании имел двойную славу. С одной стороны, именно он проводил успешные антикоррупционные и полицейские реформы после «революции роз». С другой — он же, возглавляя в течение восьми лет МВД, отвечал за силовые разгоны оппозиционных митингов, когда сотни человек были ранены, и, по материалам грузинского суда, был виновен в подкупе избирателей и организации убийства человека, оскорбившего его жену. За последний год сразу несколько судов вынесли Вано Мерабишвили обвинительные приговоры по различным основаниям. Сейчас он отбывает наказание в тюрьме.

Нынешний президент Георгий Маргвелашвили, конечно, ни биографией, ни публичной деятельностью не похож на пассионария, возглавившего «революцию роз» и потерявшего в попытке соединить страну ее пятую часть. Даже советники президента на закрытых встречах говорят про своего шефа, загадочно улыбаясь: «Он — философ». Георгию Маргвелашвили совершенно чужд пафос его предшественника. Нынешний президент передвигается в скромном кортеже из двух джипов, которые иному русскому, посещающему грузинскую столицу, и в глаза-то не бросятся, если сопровождающие грузины не прокомментируют.

«Грузинская мечта» получила пост президента, правительство и большинство в парламенте. И могла не опасаться реванша сторонников Саакашвили: еще в августе нынешнего года рейтинг коалиции составлял 41%, ЕНД — 11%.

Однако после того, как лидер коалиции Бидзина Иванишвили отошел от активной политической жизни, а место премьера и реального руководителя страны занял Ираклий Гарибашвили, между президентом и руководителем правительства начались трения. Грузинское правительство крутило оказавшимся вдруг не таким уж философичным президентом как хотело, невзирая на постоянное возникновение скандалов, и всячески принижало его аппаратный вес. На международных саммитах (вроде встреч в рамках ООН или ЕС) грузинские делегации возглавлял премьер, президент оставался в Тбилиси.

Когда в начале года Бидзина Иванишвили в очередной раз раскритиковал собственную креатуру Маргвелашвили, другой его протеже премьер-министр Ираклий Гарибашвили заявил, что «Бидзина никогда не критикует несправедливо», добавив то, о чем в Грузии и так все знали (по данным апрельского опроса National Democratic Institute (NDI), 62% грузин по-прежнему считают господина Иванишвили дисижен-мейкером): «Не скрываю, что беру у него советы… Во всех нормальных странах бывшие и новые президенты консультируются». Заметим, господин Гарибашвили говорил о собственных, то есть премьерских, консультациях также с бывшим премьером. Мартовское интервью бывшего премьера с критикой президента страны видели 78% населения, 35% из которых поддержали эту критику, а 40% — нет.

В смысле примирения враждующих элит хорошо известна максима о том, что внешний враг объединяет. «Россия, которая хочет аннексировать Абхазию» (по мнению грузинского спецпредставителя по взаимодействию с Россией Зураба Абашидзе), сначала сплотила грузинские элиты. Для общества отношения с Россией стоят в списке проблем на третьем месте после роста цен (17%) и низких зарплат (17%): лишь 13% респондентов видят в этом наиболее важный вопрос развития страны. При этом, если речь заходит о национальных угрозах, Россия оказывается на первом месте: 50% респондентов считают ее таковой в реальности, 32% — преувеличенной и лишь 13% не воспринимают в качестве угрозы совсем. Однако это и создает серьезный потенциал для улучшения российско-грузинских отношений. 74% грузин не удовлетворены нынешними отношениями наших стран. 72% поддерживают усилия грузинского правительства по организации встречи Георгия Маргвелашвили и Владимира Путина (ровно столько же поддерживает стремление Грузии в НАТО).

Кремль устами Дмитрия Пескова неоднократно давал понять, что мяч на грузинской стороне. Дескать, президент Путин готов к встрече, если инициатива придет из Тбилиси. По сравнению с октябрем 2012 года в августе 2014-го 68% населения Грузии считали, что российско-грузинские отношения не изменились, 21% — улучшились, 7% — ухудшились.

На этом фоне состоявшееся в конце октября заседание Совета национальной безопасности у президента (у премьера есть аналогичный институт), на которое председатель правительства пришел, сразу же окрестили примирением Маргвелашвили и Габриашвили. Его главным итогом стоящий рядом с президентом премьер назвал «договоренность о дальнейшей координации действий».

Однако буквально через несколько дней разразился политический кризис. В начале ноября премьер-министр Ираклий Гарибашвили уволил самого популярного политика в стране. Если не считать патриарха Илию II, деятельность которого одобряет 96% грузин, в августе этого года 60% населения одобряли деятельность министра обороны Ираклия Аласании. Поводом для увольнения стало обвинение пяти подчиненных главы Министерства обороны в коррупции. Министр по делам евроинтеграции Алексий Петриашвили и глава МИДа Майя Панджикидзе ушли сами в знак солидарности (все трое состоят в «Свободных демократах», в 2012 году входивших в коалицию «Грузинская мечта»). Ираклий Гарибашвили отреагировал предельно отстраненно: «Мне жаль, что госпожа Панджикидзе сделала выбор в пользу семейных связей, а не интересов государства» (младшая сестра Майи Панджикидзе Натия замужем за Ираклием Аласанией). Нынешняя парламентская коалиция, естественно, приказала долго жить.

В общественно-политическом дискурсе нынешней Грузии у элит для управления массами пряником выступает интеграция в ЕС и НАТО, кнутом — отношения с Россией. По поводу пряника общество консолидировано гораздо больше — антироссийские настроения в Грузии сильно преувеличиваются массмедиа как в самой Грузии, так и в России. Обвинения в «пророссийскости» и «срыве евроинтеграции» грузинские политики предъявляют друг другу с той же частотой, с какой в Абхазии представители элиты обвиняют своих противников в «прогрузинскости».

Именно обвинения в «срыве евроинтеграции» из уст премьера Гарибашвили прозвучали в адрес отставленного министра обороны Аласании, который в том же обвинил Генпрокуратуру, подозревавшую его подчиненных в растрате $2,5 млн. В «целенаправленном ударе по внешнеполитическому курсу страны» обвинил премьера ушедший самостоятельно Алексий Петриашвили.

Стандартная конструкция власть–оппозиция еще до подписания российско-абхазского договора распалась в Грузии. Как и правящая коалиция, из которой фактически вышла еще и Республиканская партия. Президент Маргвелашвили окончательно обозначил собственную политическую «суверенизацию», публично оппонируя экс-премьеру Иванишвили, который и привел его в большую политику. «Страна должна управляться сильными институтами, а не из-за кулис»,— заявил президент парламенту, не назвав фамилий, но объект намека был ясен всем. Неформально руководимую Бидзиной Иванишвили парламентскую коалицию президент также раскритиковал, обвинив в срыве сроков евроинтеграции. Саму коалицию покинули «Свободные демократы» экс-министра обороны Ираклия Аласании, которые теперь составляют компанию ЕНД в оппозиции. «Националы» же обвиняют «Грузинскую мечту» в предательстве национальных интересов и «слишком пророссийской» политике. «Страной управляет российский олигарх Иванишвили»,— заявил депутат ЕНД Давид Дарчиашвили. Институционально кризис выражается в том, что, не имея коалиционной поддержки большинства в парламенте, правительство будет парализовано при принятии решений. Предсказатели всех мастей заговорили о новой «цветной революции».

Новый стратегический договор России и Абхазии использовался грузинскими элитами для обострения внутренней повестки. Вряд ли кто-то из рационально мыслящих людей в Грузии питает иллюзии относительно вектора ориентации Абхазии в будущем (в общественном дискурсе, конечно, «казенные земли разбазаривать» никто не будет). Россия не учла ряд обстоятельств внутри Абхазии, активно лоббируя новый проект. Во-первых, не сформирована до конца вся вертикаль власти и не представлена ее стратегия. Во-вторых, оппозиционная партия активно играет на традиционной национальной фобии абхазов — потере суверенитета. В-третьих, договор, «спущенный по дипломатическим каналам», не удовлетворяет ту часть абхазской элиты, которая хочет к себе «процедурного уважения». В этих условиях от России требуется не только формализовывать в проекте договора экономическую реальность и стремиться к институционализации геополитической, но и учитывать контекст и специфику абхазского общества. Договор подписан. Абхазская оппозиция ожидаемо приветствовала его. Россия продолжает помогать республике, увеличивая финансирование и опосредованно — иждивенческие настроения в элите. Вопрос о степени экономической состоятельности Абхазии и опоре на внутренние драйверы развития остается открытым. Надежды на сохранение приемлемого уровня отношений с Грузией пока живы.

Алексей ТОКАРЕВ
«Коммерсантъ Власть», 01.12.2014