Клан прежде всего

Пытаясь исправить ситуацию в Дагестане, самой проблемной северокавказской республике, федеральная власть регулярно меняет там руководителей, однако строго соблюдает давно сложившийся национально-клановый принцип расстановки кадров. Экономических и социальных проблем от этого меньше не становится.

В Дагестане сменилась власть. Президент Магомедсалам Магомедов, чуть более трех лет правивший республикой, досрочно сложил полномочия, и временно, до вступления в должность избранного, а возможно и назначенного, президента, руководить Дагестаном назначен известный политик Рамазан Абдулатипов. Магомедов, в отличие от своего предшественника Муху Алиева, который после отставки пошел работать на весьма скромную должность — научного сотрудника Российской академии наук, получил назначение в Кремль — стал заместителем руководителя администрации президента России. Продолжение карьеры Магомедова эксперты прежде всего связывают с желанием Кремля учесть интересы даргинцев — второй по численности этнической группы в Дагестане.

«Конечно, при этом назначении главную роль сыграли не профессиональные качества господина Магомедова, а желание Кремля не обидеть его и тех, кто стоит за ним»,— убежден политолог Руслан Мартагов. Отставка с формальным повышением, как считает эксперт, должна была обеспечить «мягкую и бесконфликтную смену власти».

Досрочное увольнение Магомедова едва не привело к протестным акциям в республике. Еще за три дня до обнародования решения Кремля, когда поползли слухи о возможной отставке Магомедова, в Махачкалу съехались депутаты сельских, районных и городских муниципальных образований, а также сторонники действующего руководителя. Они выразили возмущение «тем, что Москва за их спинами решает судьбу руководителя республики», и пригрозили, что не разойдутся, «пока не получат от центра внятных объяснений». Успокоить собравшихся пытался федеральный инспектор Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) по Дагестану Василий Колесников. Однако разошлись люди только после обращения к ним самого Магомедсалама Магомедова, который поблагодарил сторонников за поддержку и заявил, что он «в любом случае остается в команде Путина». О том, что это так, стало известно сразу после нового назначения: по словам Магомедова, Владимир Путин лично предложил ему должность заместителя руководителя кремлевской администрации.

Традицию расстановки кадров по национальному признаку в Дагестане и в целом в Кавказском регионе федеральные власти переняли от советского руководства. Примерно с 50-х годов прошлого века главную тогда в Дагестане должность первого секретаря обкома КПСС непременно занимал аварец — представитель самой многочисленной этнической группы в республике. Следующие позиции доставались даргинцам и кумыкам, которые уступают по численности аварцам. Разумеется, национальные кадры всегда разбавлялись русскими, независимо от того, сколько их проживает в республике.

В Дагестане, самой полиэтничной республике РФ, и в постсоветский период сохранилось распределение руководящих постов с учетом национального представительства. Однако в начале 1990-х годов республику возглавил не аварец, а даргинец — отец уже бывшего президента Магомедсалама Магомедова Магомедали. Накануне развала СССР Магомедов-старший возглавлял Верховный Совет республики, а обком КПСС — аварец Муху Алиев. Когда с распадом СССР КПСС рухнула, реальная власть досталась Верховному Совету, который прежде имел лишь формальные полномочия. Впоследствии Верховный Совет республики был преобразован в Госсовет, которым Магомедов-старший руководил почти 15 лет.

В период долгого правления Магомедали Магомедова в республике произошло укоренение клановой системы правления. «Именно при Магомедове-старшем возникла система тотальной клановой коррупции,— говорит один из лидеров дагестанской оппозиции, бывший депутат Госдумы и руководитель регионального отделения партии «Справедливая Россия» Гаджимурад Омаров.— Коррупция проникла во все сферы жизни и последствия ее оказались губительными для республики».

Омаров уверен, что одна из основных причин возникновения в начале 2000-х в Дагестане религиозного экстремизма также кроется в нерешенных социально-экономических проблемах и коррупции, в том числе в органах государственной власти и судебной системы: «Когда молодые люди сталкиваются с наглыми бюрократами, несправедливостью, когда им за любое карьерное продвижение надо платить, то они озлобляются и становятся легкой добычей экстремистов».

В 2005 году старожил дагестанской политики Магомедали Магомедов ушел на пенсию. Однако клан Магомедовых не ушел из власти. По рекомендации уходящего на пенсию Магомедова-старшего на пост президента Кремль назначил Муху Алиева, занимавшего на тот момент должность спикера республиканского парламента. Поддержав назначение вместо себя Муху Алиева, Магомедов решил две важные для сохранения своего фактического влияния задачи. Во-первых, он получил от своего протеже гарантию сохранения позиций своих людей во властных органах и в связанных с ними бизнес-структурах. Во-вторых (и это, возможно, была главная цель), став президентом, Алиев освободил место спикера парламента для сына своего предшественника Магомедсалама, обеспечив будущее восхождение Магомедова-младшего на высшую ступеньку власти в республике.

Расчет на то, что с уходом засидевшегося во власти Магомедали Магомедова жизнь в республике изменится к лучшему, оказался напрасным.

«Муху Алиев был слабый руководитель и ничего не мог поделать со сложившейся в республике кланово-коррупционной системой,— говорит оппозиционер Омаров.— Никто из проворовавшихся чиновников и не думал уступать место кому бы то ни было. Ведь все так называемые доходные должности были заранее распроданы или записаны за представителями определенных национальных кланов».

Омаров напомнил о разгоревшемся в начале 2009 года в Дагестане громком скандале, когда из своего кабинета был насильно выгнан назначенный Москвой начальник республиканского ФНС Владимир Радченко. Накануне этого инцидента митингующие перекрыли дорогу у здания УФНС в Махачкале, требуя, чтобы главой налогового ведомства был назначен лезгин.

В 2009 году подошел к концу президентский срок Муху Алиева, и Кремль не стал его рекомендовать на новый срок. Наблюдатели отмечали, что одной из причин мог быть и инцидент в налоговом управлении: в Москве не могли смириться с демонстративным игнорированием мнения федерального центра. Но все же главную причину смены руководителя видели в другом — в решении клана Магомедовых вернуться к власти. «Было совершенно очевидно, что Муху Алиев не задержится больше одного срока, потому что о готовности занять это место заявил Магомедсалам Магомедов, успевший за три года пребывания в должности спикера узнать вкус власти»,— рассказывает Омаров.

В Москве к Магомедову-младшему отнеслись благосклонно. Молодой, хорошо образованный руководитель с современными взглядами, рассчитывали в Кремле, сумеет вывести республику из застоя и привлечь инвесторов. Тем более что о поддержке Магомедова заявил самый богатый выходец из Дагестана бизнесмен Сулейман Керимов, а также ряд других менее известных, но вполне состоятельных предпринимателей дагестанского происхождения.

По словам собеседника «Власти», близкого к прежнему руководству Дагестана, связка Керимов—Магомедов стала ноу-хау, с помощью которого Кремль надеялся решить застарелые проблемы республики. Обладатель состояния в $6,5 млрд (19-е место по России в списке Forbes за 2012 год) обязался помогать республике и реализовывать масштабные проекты, а для этого просил Кремль назначить в Дагестан близкого себе человека ради контроля за инвестициями. С тех пор администрация президента Дагестана начала срастаться со структурами Керимова: в декабре 2012 года Олег Липатов, гендиректор ОАО «Нафта-Москва», которое управляет активами Керимова, даже стал первым вице-премьером республиканского правительства.

С другой стороны, в пользу Магомедова-младшего говорило и то, что он «с ранних лет был погружен в перипетии политической борьбы, знает кланы, группы влияния, национальные проблемы».

Однако надежды не оправдались, и виной тому так и не решенные проблемы республики. В резолюции состоявшегося в октябре прошлого года в московской гостинице «Космос» альтернативного съезда дагестанского народа были изложены пять ключевых, по мнению делегатов, проблем Дагестана: тотальная коррупция, безработица, преследование по политическим и религиозным мотивам и нарушения прав граждан и коренных малочисленных народов. Решить эти проблемы, как заявили участники форума, можно, поменяв руководство Дагестана, о чем они и попросили в обращении президенту России Владимиру Путину.

«По социально-экономическому развитию Дагестан занимает 79-е место среди 83 субъектов Российской Федерации,— возмущается один из организаторов альтернативного съезда оппозиционер Омаров.— Кроме того, обычным делом в республике стало насилие. У нас привыкли к тому, что ежедневно убивают людей». По мнению Омарова, за период президентства Магомедсалама Магомедова дела в республике только ухудшились. Оппозиционер сравнил Дагестан с Татарстаном, где «все строится и развивается». «Чем мы хуже татар? — говорил Омаров.— У нас тут рай для коррупционеров, просто сложно отличить, где бандит, а где человек из власти. Половина дагестанцев живет за пределами республики, а другая половина мечтает уехать из нее».

Говоря о разгуле коррупции, один из делегатов дагестанского съезда Казихан Курбанов утверждал, что в его родном Табасаранском районе «руководят люди с признаками организованной преступности». Он отметил, что большинство чиновников, начиная с районного уровня и до сельской администрации, были фигурантами уголовных дел по коррупционным статьям, но продолжают занимать государственные должности. «Это потому, что в Дагестане любое решение суда можно купить за деньги»,— говорил Курбанов. А другой делегат Магомед Кебетов заявил, что в Дагестане, даже чтобы пойти в армию, надо дать взятку. «Наши ребята не могут выполнить свой священный долг перед Родиной, не заплатив чиновнику»,— возмущался дагестанец.

Магомедову не помогла даже помощь Сулеймана Керимова. По словам одного из собеседников «Власти», близкого к Кремлю, недовольство Москвы вызвало то, что из многочисленных обещаний тандема Керимов—Магомедов реализовано было не так много, а упор делался на имиджевые проекты вроде покупки футбольных звезд в клуб «Анжи», приобретенный Керимовым. В «Нафта-Москва» это не комментируют.

Еще одним имиджевым проектом, пока не давшим особых плодов, стало создание туристического кластера в Дагестане. «С Магомедсаламом Магомедовым хорошо работали, понимали друг друга. Наши цели и интересы в республике были близки ему так же, как и нам, важно было запустить туристические проекты, поэтому помощь и поддержку у него находили всегда,— рассказывает «Власти» глава госкорпорации «Курорты Северного Кавказа» Ахмед Билалов.— На Каспийском побережье был такой эпизод: мы готовимся строить пляжные курорты и обнаруживаем, что с пляжа вывозят песок для строительных целей в другие районы. Глава республики тут же собрал комиссию, силовиков привлек, посадил на вертолеты и сам показал, где конкретно нужно разобраться. Сейчас наложен мораторий на добычу песка вдоль Каспия от Махачкалы до Дербента. Не придется завозить песок на пляжи из Казахстана. По горному курорту Матлас уже готовимся начать стройку. Без поддержки главы региона такие масштабные проекты практически невозможно сдвинуть с места. Поэтому по нашему направлению уверенно могу говорить: все, что возможно, делалось. Если где-то что-то не удавалось, то исключительно по объективным причинам. Бюрократия есть везде, и Кавказ не исключение».

«Кавказ — это слепок федеративной дури, и все проблемы Кавказского региона идут из центра»,— убежден специализирующийся на проблемах Кавказа сотрудник центра Карнеги Алексей Малашенко. По его мнению, трудности, с которым сталкиваются жители Северного Кавказа и, в частности, Дагестана имеют системный характер, а попытки Кремля решить их, сменив руководителя, обречены на провал. «Назначение на Дагестан очередного руководителя, даже такого опытного и умудренного в политике, как Рамазан Абдулатипов, не решит проблемы, а только даст возможность отложить их решение»,— резюмировал эксперт.

Говоря о бессмысленности делать ставку только на личность руководителя, даже с особыми полномочиями, Малашенко привел пример неудачного, на его взгляд, назначения полпредом президента России в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина: «Он обладал, как думали в Кремле, всеми теми качествами, которые будут достаточны, чтобы справиться с ситуацией в регионе: был богат, равноудален от местных кланов, имел репутацию сильного менеджера, а ко всему прочему получил дополнительные полномочия в виде должности вице-премьера. Однако переломить ситуацию в округе он не смог».

По мнению Малашенко, Северному Кавказу нужно предложить качественные изменения. «Назначая в северокавказских республиках руководителей, строго соблюдая давно сложившийся там национально-клановый принцип расстановки кадров, федеральный центр в реальности стимулирует коррупцию и беззаконие в регионе»,— убежден эксперт.

Впрочем, координатор научно-экспертного совета Российского конгресса народов Кавказа и вице-президент Академии геополитических проблем Деньга Халидов, поддерживающий назначение руководителем Дагестана Рамазана Абдулатипова, считает, что он сможет выправить ситуацию, но при одном условии: «Назначение такого опытного и влиятельного политика, как Абдулатипов, я считаю правильным. Но чтобы навести порядок в Дагестане, он должен получить от Москвы дополнительные полномочия». По мнению Халидова, новый руководитель Дагестана непременно должен получить право контроля над действиями силовиков, как местных, так и федеральных: «Это они своими неразборчивыми действиями стимулируют уход молодых людей а в горы». В подтверждении своих слов Халидов привел пример главы Чечни Рамзана Кадырова, который взял «под полный контроль действия силовиков на территории своей республики, и поэтому там намного спокойнее, чем в Дагестане».

Муса МУРАДОВ, Елизавета СУРНАЧЕВА
«Коммерсантъ Власть», 4.02.2013