Имперские промашки

Президентские выборы в Абхазии показали, что Москва сделала выводы из своих прежних неудачных попыток открыто вмешиваться в дела «вассальных» республик. Хотя без некоторых конфузов все же не обошлось. Рассказывает спецкорреспондент ИД «Коммерсантъ» Ольга АЛЛЕНОВА.

«Российские политтехнологи не учли абхазский контекст»

Отправляясь в командировку, я, как обычно, посмотрела в интернете последние посвященные Абхазии новости. Первые несколько материалов меня не то чтобы удивили, но озадачили: в них утверждалось, что в предвыборной гонке лидирует премьер-министр Сергей Шамба. Это, несомненно, достойный кандидат: он всегда выглядел либеральным и открытым для прессы; у него хорошие связи в российском МИДе; он, как и многие абхазские лидеры, участвовал в грузино-абхазской войне и поэтому имеет вес в поствоенном обществе; и наконец, он в последнее время был в команде Сергея Багапша и, несомненно, являлся продолжателем его курса. Однако я знала, какой авторитет все эти годы был у вице-президента Александра Анкваба, и мне трудно было поверить в лидерство Шамбы.

Первый же день в Абхазии подтвердил мои сомнения: таксисты, продавцы в магазинах и посетители кофейни на набережной, известной в народе как «Брехаловка», говорили о том, что «Абхазии нужна сильная рука», чтобы посадить «всех коррупционеров и взяточников», и что на такое способен один Анкваб. Политолог Ираклий Хинтба утверждал, что запрос на сильную руку в обществе настолько высок, что даже опасения представителей независимых СМИ и части интеллигенции о возможной потере гражданских свобод не способны переломить ситуацию. В узких кругах была известна и работа российского социолога Сергея Хайкина, который предрекал Александру Анквабу победу в 54%, Сергею Шамбе оставлял 26%, а Раулю Хаджимбе 19% — при явке не ниже 68%.

Тем не менее некоторые издания в Москве продолжали утверждать, что Сергей Шамба — лидер предвыборной гонки, а Александр Анкваб — прогрузинский кандидат, который был связан с грузинскими спецслужбами.

Это до боли напомнило мне ситуацию 2004 года, когда Москва на выборах сделала открытую ставку на Рауля Хаджимбу (по всей Абхазии висели плакаты, на которых Хаджимба стоял вместе с Владимиром Путиным, а накануне выборов в Сухуме прошел концерт российских артистов в его поддержку). Тогда его соперника Сергея Багапша тоже обвиняли в «прогрузинскости», а шедшего с ним в связке Анкваба — чуть ли не в шпионаже в пользу Грузии. Но несмотря на все это, а скорее даже благодаря слишком откровенному вмешательству России в выборы в Абхазии Хаджимба тогда проиграл Багапшу.

Апофеозом нынешних российских попыток поучаствовать в предвыборной кампании в Абхазии стала публикация в газете «Московская правда» интервью экс-министра обороны Грузии Тенгиза Китовани, утверждавшего, что во время войны Анкваб передавал информацию грузинским спецслужбам. Это интервью было опубликовано в самый разгар кампании, 14 августа.

Представители Сергея Шамбы, который хоть и не снимался рядом с Путиным, но считался в некоторых кругах наиболее желанным для России кандидатом, устроили публичный просмотр интервью Китовани на большом экране в сухумском парке и пообещали, что 15 августа это интервью покажут еще и по каналу ТВЦ.

Однако этого не случилось. Как предполагают в Абхазии, сработал уже другой российский фактор: незадолго до выборов Александр Анкваб встретился с Дмитрием Медведевым. «Скорее всего, на этой встрече была достигнута договоренность, что российские власти не будут вмешиваться в абхазские выборы»,— предполагает главный редактор газеты «Чегемская правда» и член Общественной палаты Абхазии Инал Хашиг. Так это было или иначе, но спустя несколько дней та же «Московская правда» напечатала статью, в которой, мягко говоря, подвергала сомнению правдивость заявлений Китовани.

А в Абхазии сразу же началось контрнаступление — 18 августа в парламенте собрались действующие депутаты и депутаты первого созыва, так называемого золотого парламента Абхазии, и пригласили на встречу всех кандидатов. Говорят, что Сергея Шамбу отчитали, а Александр Анкваб намекнул своему сопернику, что в его шкафу тоже можно найти скелеты. Поддержка депутатов «золотого парламента» сыграла решающую роль. Шамбе пришлось оправдываться — и перед журналистами, и на встречах с избирателями, которые задавали ему один и тот же вопрос: «Зачем вы привлекли к выборам Китовани — человека, который нас убивал?» Шамба отвечал, что никакого отношения к этой истории не имеет, но ему не очень верили.

Впрочем, в то, что информационная кампания против Анкваба была инициирована не в Абхазии, поверить можно. Особенно если учесть роль, которую в кампании Сергея Шамбы сыграли россияне. По словам Инала Хашига, российский депутат Константин Затулин и брат бывшего замгенпрокурора Владимира Колесникова Виктор (в Абхазии все знают, что ему был обещан пост в правительстве Сергея Шамбы) выступали в поддержку Шамбы. Виктор Колесников на встречах с избирателями даже называл Шамбу отцом абхазского народа, чем очень смешил избирателей, потому что здесь не привыкли к таким эпитетам. «Когда говорят, что Сергей Шамба возглавил освободительное движение Абхазии, все понимают, что это сильное преувеличение,— говорит журналист Манана Гургулия.— Все знают, что он возглавил «Народный форум» в 1991 году, но создавал форум и был его первым руководителем с 1988 года писатель Алексей Голуа. И такая бравада мало кому понравилась».

Тот же Виктор Колесников после скандального интервью Китовани многократно повторял на встречах с избирателями, что у Анкваба есть темные пятна в прошлом, а у Шамбы нет, что подтверждало подозрения тех, кто видел взаимосвязь между интервью Китовани и россиянами в штабе Шамбы.

О российских политтехнологах в штабе Сергея Шамбы говорила вся Абхазия, потому что их методы сильно отличались от традиционно абхазских. На плакатах в поддержку Шамбы можно было увидеть либо его самого, либо его кандидата в вице-президенты Шамиля Адзынбу и с десяток красивых молодых девушек и юношей в красных майках с изображенными на них национальными символами. Это было ярко, красиво и агрессивно. «Один мой иностранный знакомый сказал, что такая агитация непременно должны была сработать на Западе,— говорит Ираклий Хинтба.— А в Абхазии она вызывала раздражение. Российские политтехнологи, которые работали на Сергея Мироновича, не учли абхазский контекст».

Два других кандидата от наглядной агитации в виде плакатов отказались, что, по мнению экспертов, понравилось избирателям. «В Абхазии маленькое общество, все друг друга знают, здесь агитация играет незначительную роль,— говорит Инал Хашиг.— Люди говорят: «Мы всех этих кандидатов как облупленных знаем, так чего зря тратить деньги?»" На поражение Шамбы повлияла и смена имиджа, которая, как следует предполагать, тоже произошла по совету политтехнологов: всегда либеральный и открытый, он вдруг стал делать заявления в стиле Анкваба, обещая прийти к власти и оторвать всем коррупционерам головы, а также уволить всех старых чиновников и на их место привести новых. Абхазы такой резкой смене не поверили и выбрали Анкваба.

«Я вам гарантирую камеру с видом на море»

Чтобы понимать, чем так дорог Анкваб абхазскому обществу, достаточно заглянуть в его прошлое. Говорят, что, когда он был начальником милиции в Гудауте, «в Абхазии был порядок»: он жестко расправлялся с криминалом. Одной из ключевых характеристик была такая: Анкваб ни разу не устроил на теплое место ни одного своего родственника и, как говорят, однажды даже пригрозил отцу, что, если тот провинится, посадит и его. За жесткость его уважали и боялись.

За семь последних лет на Анкваба пять раз покушались. Последнее покушение произошло в прошлом году — из гранатомета обстреляли дом брата Анкваба в Гудауте, причем выстрелили именно в ту часть здания, где жил вице-президент. За все эти годы Анкваб не обзавелся собственным жильем в республике — говорят, что из-за постоянной угрозы даже его семья не может жить вместе с ним.

Причины, по которым на Анкваба все эти годы велась охота, кроются в поствоенном устройстве Абхазии: при первом президенте Владиславе Ардзинбе многие чиновники сошлись с бандитами, сращивание власти и криминальных структур привело к тому, что бизнес не развивался, а московским и питерским бизнесменам абхазского происхождения приходилось платить бандитам, чтобы те не трогали их родственников в Абхазии.

Тяжело больной Ардзинба полностью зависел от своего окружения, которое ненавидело и боялось Анкваба. Поэтому, когда в 2004 году Ардзинба сложил полномочия и началась предвыборная борьба, попытка Анкваба выдвинуться кандидатом в президенты у некоторых вызвала настоящую панику. Начались покушения. Против него бросили целый ворох компромата — появились обвинения в том, что он как сотрудник МВД Грузии во время войны работал на грузин. Тогда ему с помощью друзей удалось отбиться от этих обвинений. Но, когда стартовала избирательная кампания, ЦИК отказал Анквабу в регистрации, придравшись к тому, что он слишком мало времени живет в Абхазии (после грузино-абхазской войны он жил в Москве). Тогда он объединился с Сергеем Багапшем, и, по мнению бывшего депутата историка Станислава Лакобы (интервью с ним см. в материале «Анквабу такое наследство досталось, не дай бог!»), это стало главной причиной, по которой Багапш победил.

В кампании 2004 года многие избиратели цитировали фразу Анкваба, сказанную кому-то из бизнесменов: «Я вам гарантирую камеру с видом на море». Эта фраза стала крылатой. Ожидания, что он расправится с коррупцией и криминалом, не растаяли и во время его премьерства, а потом вице-президентства в команде Багапша. Жители Абхазии понимали, что осуществить это Анкваб сможет, только став президентом, так что до поры просто надеялись.

«Давление со стороны России все равно будет расти»

Один сюрприз выборная кампания в Абхазии все же принесла. Считавшийся аутсайдером Рауль Хаджимба (интервью с ним см. в материале «Нужно уметь говорить «нет»"), тот самый, который при поддержке Кремля проиграл выборы Сергею Багапшу в 2004-м, а потом и в 2009 году, набрал 26 августа почти равное с Сергеем Шамбой количество голосов (19,9% у Хаджибмы, 21% у Шамбы). Эксперты отмечают, что этих результатов достаточно для того, чтобы усилить абхазскую оппозицию и подготовить ее к парламентским выборам. Вполне возможно, что оппозиция будет играть немаловажную роль и в развитии отношений Абхазии и России, особенно сейчас, когда интерес к Абхазии растет, ведь рядом, в Сочи, идет олимпийская стройка. «Нажим на Абхазию будет не только в контексте Олимпиады-2014,— полагает Инал Хашиг.— Раз есть интерес к абхазским объектам, значит, давление со стороны России все равно будет расти. Но абхазское общество уже много раз показывало, что любые ультиматумы тут не работают. Поэтому я думаю, что в российско-абхазских отношениях будет достигнут какой-то разумный компромисс».

Свидетельством того, что разумный компромисс возможен, стало заявление, сделанное Александром Анквабом на его первой пресс-конференции в качестве президента. Он пообещал, что россияне смогут покупать квартиры в Абхазии (правда, отметил, что земля продаваться не будет). Еще год назад возможность принятия такого закона в абхазском обществе воспринималась негативно — здесь опасались, что россияне хлынут в республику и абхазский этнос будет ассимилирован. Сейчас отношение к этому вопросу начинает меняться: многие считают, что квартиры все равно продаются негражданам Абхазии через подставных лиц, так уж лучше делать это официально и получать прибыль.

Пока неизвестно, будет ли Анкваб столь же компромиссен в других вопросах, осложняющих сейчас отношения Абхазии и России. Например, в решении проблемы санатория «Сухум», арендуемого Минобороны РФ, из которого в апреле этого года под предлогом капремонта были уволены все абхазские сотрудники (больше тысячи человек). Многие абхазы уверены, что Россия пытается забрать земли санатория себе. Похожая ситуация с расположенным на реке Псоу селом Аибга и угодьями вокруг него, которые Россия хочет получить по договору о делимитации сухопутной границы в Гагрском районе Абхазии. В апреле прежний президент Абхазии Сергей Багапш заявил, что «ни одного квадратного метра никто никому отдавать не собирается». Но в мае он умер в московской больнице от рака легких. Поэтому Абхазии и пришлось выбирать нового президента.

«Коммерсантъ», 05.09.2011