«Это кастрация политической нации»

// Грузинский кинорежиссер о сегодняшних реалиях

В конкурсе Шанхайского кинофестиваля — «Снег в моем дворе», новый фильм Бакура Бакурадзе. Это камерная история о тбилисском одиночке Леване, который живет в старом городе с двумя собаками и молодым соседом, промышляющим воровством.

Журнал «Коммерсантъ Weekend» опубликовал сегодня с режиссером обширное интервью, в котором нашлось место и размышлениям над общественно-политической составляющей в новейшей истории Грузии, в том числе в отношении Абхазии и Южной Осетии.

При этом образные характеристики, которые легко обнаружить в тексте, не должны вводить в заблуждение особо доверчивых абхазов и осетин. Ведь они свидетельствуют одновременно о явных или замаскированных под флирт с Россией устремлениях грузинских реваншистов.

Публикуем фрагменты в виде монолога Б.Бакурадзе именно из этой части интервью.

«Вот мы сейчас находимся в ситуации катастрофы, и я с ужасом понимаю, что, в принципе, мы привыкаем к тому, к чему привыкнуть невозможно. А гражданская война в Грузии длилась очень долго, у нее было несколько этапов. Она была сначала освободительная, потом была война с Абхазией и Южной Осетией, и много людей погибло на этой войне…

Параллельно с президентом страной правили люди криминального толка, типа Джабы Иоселиани. МВД не имело такую силу, как имели бандформирования. Короче говоря, был хаос. И конечно, в этой ситуации нужно было как-то да выживать и сохранить себя, чтобы не участвовать в этом, не быть замешанным.

Потом, если говорить о гражданской войне, то, помимо того, что это было такое смутное время, неприятное, криминальное, там очень много приличных ребят были вынуждены войти в эти бандформирования, и они менялись на глазах. Расцвела наркомания — вся Грузия поголовно сидела на героине. Страшное время было.

Но самое страшное, что из этого времени ничего хорошего не вышло. Плюс ко всему произошла такая вещь, как потеря территорий, Абхазии и Южной Осетии. А что это значит — я могу тебе сказать. Я знаю это изнутри, я наблюдал это и в той же Сербии. Это очень мощный удар по мужскому самолюбию. Это кастрация политической нации. За которой последовал процесс развала семей. Женщины начали понимать, что мужчины слабые, и они стали им не нужны. Женщины поняли, что сами могут заниматься бизнесом, зарабатывать деньги, иметь любовников»…