Все идет по клану

Президент Карачаево-Черкесской республики Борис Эбзеев отправлен в отставку. Несмотря на то, что оформлена она как увольнение по собственному желанию, ни для кого в КЧР не секрет, что Эбзеева «свалили». «Огонек» попытался понять: почему?

Недавно рабочая группа Общественной палаты РФ, в которую входила и я, побывала в Карачаево-Черкесии. Отставка Эбзеева, случившаяся вскоре после этой поездки, словно подвела черту под командировкой.

НЕРЕНТАБЕЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА

На этом фото 2008 года Борис Эбзеев (слева), тогда еще Судья Конституционного суда, и президент Карачаево-Черкесии Мустафа Батдыев выглядят почти как друзья. Когда судья стал президентом, отношения круто изменились Фото: Адальбий Шавтиков/Коммерсантъ

Ногайское село Эркен-Шахар и черкесское Адыгэ-Хабль раньше были одним населенным пунктом. Всплеск национального самосознания, свойственный едва ли не всем народам новой России, привел к тому, что ногайцы решили создать свой район — и создали. Здесь нет своей больницы, скорой помощи, а Дом культуры разваливается на глазах, и на его ремонт нет денег. «Где нам воспитывать нашу молодежь? — недоумевает директор Дома культуры Наталья Ермошина.— Вот многие наши жители и уезжают на Север в поисках лучшей жизни». Дома культуры и национально-культурные центры — особая тема для республики. Больная. «В Чечне за последние годы открыто 20 национально-культурных центров, а у нас ни одного,— говорит русская учительница Наталья Батчаева из города Карачевск.— Один пытались построить, да в итоге разрушили. Кинотеатр строится уже 20 лет. Нашей молодежи некуда податься. Их никто не воспитывает. Я учительница, живу на зарплату в 4 тысячи рублей. Уезжают отсюда не только русские или ногайцы — все, кто может».

«У нас нерентабельная республика,— говорит мне в частной беседе один из местных чиновников.— Поселки наши не могут даже свои администрации содержать. Нет денег ни на культуру, ни на образование. И дело не в том, что мы не умеем работать, а в том, что КЧР изначально находится в неравных условиях. Если требования в бюджетном обеспечении, поступающие от Чечни, Ингушетии, Дагестана, федеральный центр удовлетворяет практически полностью, то нам дается гораздо меньше — у нас ведь нет войны».

В Карачевске в прошлом году сожгли две православные церкви. Осуждают все. Прихожанка Ольга Покорина убеждена — это сделали не жители города. Благочинный местных церквей отец Евгений считает, что церкви жгут люди «извне»: «Это все делают, чтобы столкнуть людей, живущих здесь, на бытовом уровне. Кому-то не нравится, что в КЧР на улицах не стреляют, что здесь спокойно». Депутат Магомед Хачиров возмущается: «Народ, который здесь живет, таких негодяев даже на кладбище не хоронил, они считались хуже самоубийц». Знакомый чиновник говорит мне: «Ситуацию раскачивают из Москвы. В Кремле по-прежнему сильна партия войны. Это та же партия, которая не хотела слышать Масхадова, просившего переговоров». «Нас хотят использовать, чтобы взорвать обстановку,— говорит местный житель Осман Чотчаев.— Зачем подожгли церкви и осквернили памятник Коста Хетагурову? Чтобы вызвать негодование православных и живущих здесь осетин. Потом осквернили священный камень памяти карачаевцев, чтобы вывести на улицы карачаевцев. Здесь все время работают подстрекатели».

В КЧР действительно спокойно. Пока. Несмотря на то что здесь нет работы, нет домов культуры и современных спортивных залов. «Мы тоже люди, и у нас тоже есть дети,— говорит отец Евгений.— Мы тоже хотим, чтобы наши дети ходили в современные кинотеатры и хорошие спортзалы. Мы хотим жить по-человечески». Он говорит это в большом зале, переполненном людьми. Ему аплодируют и православные, и мусульмане.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ПРИЗНАК

Может быть, я ошибаюсь, но стремление, озвученное этим священником, свойственно не только жителям КЧР. В ста километрах от Москвы, в Тверской, Тульской и Рязанской губерниях, тоже нет современных спортзалов и кинотеатров. Но тамошних губернаторов за это никто не увольняет.

Не увольняют в Центральной России и за рост националистических настроений. А в КЧР увольняют. Именно национальный вопрос — основная версия отставки Эбзеева. «Дружба народов и толерантность раньше воспитывались еще в школе и в пионерских организациях,— говорит депутат Хачиров.— Сегодня таких организаций нет. Не хотите завязывать пионерский галстук, ну повяжите триколор на шею детям всех национальностей и работайте с триколором! Но никто не хочет этим заниматься, выгоднее использовать национализм, чем с ним бороться».

Так случилось, что именно при Эбзееве национальный вопрос в КЧР встал особенно остро. Карачаево-Черкесия — это республика, в которой одна из коренных народностей, черкесы, чувствует себя обделенной. Вообще черкесы в КЧР — третья по численности народность после карачаевцев и русских. Поэтому у них меньше представителей в парламенте и в исполнительной власти. По мнению черкесской элиты в КЧР, национальный дисбаланс стал причиной того, что республикой, по сути, управляют не все населяющие ее народы, а только один. Депутат городского собрания Иналь Гашоков рассказывает, что из 73 депутатов парламента 48 процентов карачаевцы: «При формировании бюджета это очень важно, особенно когда речь заходит о национально-культурных вопросах, образовании, здравоохранении. Нужно, чтобы у всех национальностей было равное количество портфелей во власти». Глава Национальной культурной автономии черкесов Александр Охтов сетует: «Вещанию на черкесском языке в республике уделяют всего один час в неделю, телевидение Кабардино-Балкарии и Адыгеи мы смотреть не можем, не пускают их к нам, и получается, что единого эфирного пространства у черкесов нет, а это нарушение прав нацменьшинств в РФ. Мы теряем свой язык».

Именно недовольство национальным вопросом стало причиной съезда черкесского народа, проведенного в 2008 году, и именно здесь впервые прозвучало требование о признании геноцида черкесов Российской империей и создании отдельной Черкесской республики в РФ. Другими словами, конфликт между карачаевцами и черкесами начался до назначения президентом республики Бориса Эбзеева, и истоки его кроются не столько в национальной политике Эбзеева, сколько в самом существовании таких республик, как КЧР и КБР, республик, в которых черкесы и тюрки вынуждены сосуществовать и бороться за землю, власть и в целом за выживание.

Ошибкой Эбзеева стало то, что как современный руководитель он попытался игнорировать национальный вопрос в кадровой политике. Более того, в самом начале своего президентства карачаевец Борис Эбзеев публично заявил о необходимости политической реформы и «борьбе с этническим фактором в политике».

Эту мысль, кстати, не раз в беседе со мной озвучивал и экс-президент Дагестана Муху Алиев, считавший, что назначения по национальному признаку — это дикость и средневековье и страна, в которой происходят такие назначения, не сможет решить проблему национализма. Правда, Алиев на эту тему рассуждал, а Эбзеев взял и сделал: он назначил премьером не черкеса, как это было положено, а грека.

Этот кадровый поступок привел к взрыву: черкесские активисты стали выходить на улицу, начались крупные межнациональные драки, участвовало в них до 300 человек. В марте прошлого года был убит черкесский активист Аслан Жуков, а 12 мая жертвой неизвестных киллеров стал советник президента КЧР Фраль Шебзухов, черкес, считавшийся кандидатом в премьеры. Только после этого вмешался федеральный центр, до тех пор вяло реагировавший на ситуацию: полпред президента Александр Хлопонин в жесткой форме потребовал от Эбзеева «черкесского» премьера. Что и было сделано.

Собственно, конфликт Хлопонина и Эбзеева на этом можно было бы считать исчерпанным, если бы не подготовка к Олимпиаде-2014, которая должна состояться в местах исконного проживания черкесов — в Сочи. Недовольство одного из народов КЧР было использовано Грузией для «раскачки» черкесского вопроса, а грузинский парламент страны даже озвучил намерение признать геноцид черкесов Российской империей. Внешняя поддержка стала мощным толчком для роста антикремлевских настроений в неблагополучной черкесской среде на Кавказе. В итоге в Москве испугались угрозы срыва Олимпиады, ведь если даже несколько сотен российских черкесов начнет антиолимпийские демонстрации и пикеты в Сочи (а их за это будут наказывать и сажать в тюрьму), это может привести к большому черкесскому бунту и как минимум к сомнениям западных стран, участвовать ли в Олимпиаде.

КРИЗИС ЭЛИТ

Отставка Бориса Эбзеева — попытка предотвратить такое устрашающее развитие событий. Только проблемы она не решит. Каким бы ни был новый президент КЧР, он не устроит черкесскую элиту. Просто потому что он карачаевец. Я уже не говорю о том, что фигура нового президента Рашида Темрезова далеко не самая безупречная. А возвращение к власти клана экс-президента КЧР Мустафы Батдыева, чьим ставленником и считается Темрезов, может привести к обострению не только национального вопроса, но и социального. Достаточно вспомнить массовое убийство молодых людей в Черкесске в 2004 году на даче президентского зятя Али Каитова, ставшее причиной захвата Дома правительства родственниками убитых. После вмешательства федерального центра президентского зятя посадили на 11 лет, а самого господина Батдыева через 4 года отправили в отставку (кстати, по словам местных журналистов, не так давно господина Каитова видели в ресторанах Пятигорска, что позволило сделать вывод о его весьма привилегированном положении в тюрьме).

Однако нельзя даже предположить, что в Кремле всего этого не знают. А если знают, то почему допускают к власти прежний клан? По версии знакомого черкесского политика, отставка Эбзеева стала результатом длительной подковерной игры против него, в которой главным фактором были вовсе не социально-экономическая ситуация в КЧР или межнациональные проблемы. В числе врагов Бориса Эбзеева называют не только клан экс-президента Батдыева, успешно возглавляющего уже несколько лет Пенсионный фонд республики, но и местное отделение «Единой России», а также представителей федеральной власти. Например, считается, что важную роль в отставке Эбзеева сыграл помощник руководителя главы администрации президента РФ Назир Хапсироков. В число недоброжелателей уже бывшего президента КЧР вошел и федеральный инспектор по КЧР Александр Коробейников, причем Эбзеев лично признал это противостояние. В 2008 году господина Коробейникова, как и главу УФСБ по КЧР Андрея Русинского, прочили в президенты республики. Тогда Медведев выбрал юриста, члена Конституционного суда Эбзеева, продемонстрировав, что эпоха силовиков прошла. Однако с того самого дня у Бориса Эбзеева с силовиками не заладилось. Как не заладилось и с некоторыми влиятельными кланами. Принципиальный Эбзеев мало кого устраивал. Чего стоит только война за пост сенатора от законодательной власти в Совете Федерации РФ — в мае 2009 года политсовет регионального отделения «Единой России» поддержал кандидатуру известного предпринимателя Вячеслава Дерева (владельца фирмы «Меркурий-2″, представителя одного из самых влиятельных кланов в КЧР). Однако дважды, 17 июня и 15 июля, депутаты проголосовали против Дерева. В итоге сенатором был избран спикер народного собрания Зураб Докшоков. Несмотря на то что официально Эбзеев поддерживал кандидатуру Дерева, все в республике знали, что он и инспирировал это противостояние, протестуя таким образом против клановости в политике.

После истории с сенатским мандатом Эбзеева решили «свалить» во что бы то ни стало. С конца лета прошлого года по республике поползли упорные слухи о досрочной отставке Эбзеева («федеральный центр им страшно недоволен»,— шептались по кабинетам). Говорят, что эти слухи всячески поощрялись представители «вражеского» Эбзееву клана. 24 февраля президент КЧР попытался созвать внеочередное заседание парламента, на котором намеревался объяснить депутатам сложившуюся ситуацию и получить от них поддержку, тем самым дав отпор оппозиции, требующей его отставки в самых высоких кабинетах федеральной власти. Однако он получил откровенный бойкот — из 73 депутатов на заседание явилось только 30. Кстати, большая часть неявившихся — единороссы. Именно тогда у господина Эбзеева впервые не выдержали нервы, и он прилюдно назвал происходящее «победой подлости и трусости, победой мрази, которой не по душе стабильность в Карачаево-Черкесской республике». Одного из фигурантов своей травли Эбзеев назвал прямо: «Вот сидит Александр Васильевич Коробейников, довольный улыбается».

Уже на следующий день вечером руководство регионального отделения партии «Единая Россия» начало спешно обзванивать своих депутатов с требованием собраться на заседание, посвященное отставке Эбзеева. При этом кандидатура нового президента Рашида Темрезова была озвучена задолго до того, как ее представили президенту Медведеву. Уже 2 марта парламент утвердил Рашида Темрезова в должности президента. Это утверждение произошло так быстро, что напоминало спецоперацию.

Накануне своей отставки Борис Эбзеев позвонил своему другу, лидеру «Справедливой России» Сергею Миронову, и сказал: «Эти гады меня победили».

* * *

Теперь, после отставки Эбзеева, кавказские кланы будут знать, что свалить можно любого местного лидера, даже такого «правильного», как Эбзеев. И для того чтобы свалить, много ума не надо. Карачаево-Черкесия дала свой рецепт. Примерно по тому же сценарию уже работают и в соседней Кабардино-Балкарии.

Между тем кавказские проблемы — только следствие проблем внутрироссийских: коррупции, непрофессионализма чиновников, невнимания к молодежи. Российская элита качает нефть, кавказская выкачивает деньги из российского бюджета. Причем зачастую шантажируя гражданской войной и сепаратистскими настроениями. Ни те, ни другие, получается, не заинтересованы поднимать бизнес. Экономика, превратившаяся в присоску к трубе, лишает инициативности как в центре России, так и на Кавказе. Особенно если учесть поборы — и тех, и других «трясут» как правоохранительные структуры, так и криминал. Поэтому попытки решить проблемы Кавказа как силовым, так и экономическим путем, не решая их в Москве,— бессмысленная трата времени и денег.

Ольга АЛЛЕНОВА,
журнал «Огонёк», 07.03.2011