«Мы все — граждане РФ»

Спикер парламента Южной Осетии Станислав Кочиев убеждал специального корреспондента ИД «Коммерсантъ» Ольгу Алленову, что Южная Осетия состоялась как государство.

— Вы считаете нормальным, что в независимой Южной Осетии люди живут в палатках? Кто в этом виноват?

— Я не знаю, чья вина, я считаю, это должны выяснить правоохранительные органы. Они должны спросить заказчика, государственный комитет по восстановлению Южной Осетии, почему некачественные работы приняты и объекты сданы. И спросить генподрядчика, ГУП «Дирекция по реализации приоритетных национальных программ», ее руководителя Каримова, где стройматериалы и денежные средства.

— Но на Каримова уже заведено уголовное дело в Южной Осетии, и он сейчас скрывается в Москве.

— А это вопрос уже к следственным органам: что, есть тенденция к тому, чтобы отпускать подозреваемых в преступлении по причине того, что они граждане другого государства? Если следственные органы компетентны, то у них подозреваемые не должны гулять, где им вздумается. А то кто-то хочет спрятать концы в воду, а наши правоохранительные органы сначала кричат, как это плохо, а потом замолкают. Начали дело — доводите до конца. Чтобы люди не думали, что власть с мошенниками заодно. И я считаю, должна быть обнародована вся информация о том, кто строит, у кого какие проблемы с законом и с финансами. Люди должны знать, по какой причине они уже третий год без крыши над головой живут, а некоторые вообще в палатках с грудными детьми.

— Местная исполнительная власть сейчас разделила ответственность: мол, большая часть работ не ведется из-за «приглашенных специалистов», которые проворовались. Приезжие обвиняют местных. Кто все-таки виноват?

— Если спросить население, им все равно, чья вина. Я уже сказал: надо спрашивать с главного заказчика работ и генподрядчика. И не надо переводить этот вопрос в русло межгосударственных отношений. Это обычная экономическая бытовуха, если хотите. Кто-то решил нагреть руки на восстановлении Южной Осетии. А теперь одни кричат: это российские специалисты виноваты, а другие кричат: это осетины нечисты на руку, а на нас сваливают. И к чему это приведет? Мы все — граждане РФ, и не надо доводить ситуацию до абсурда.

— А что это за история со спецсчетом, на который поступали пожертвования россиян Южной Осетии после войны? Из этого счета южноосетинским силовикам выделили деньги — на какие цели? Насколько я знаю, без разрешения парламента пользоваться счетом нельзя.

— Да, парламент утвердил решение наблюдательного совета, который контролирует спецсчет. Большинство наших депутатов проголосовало, хотя я их предупреждал: деньги эти, скорее всего, невозвратные. Там речь шла о 100 млн рублей беспроцентной ссуды уволенным сотрудникам МВД, МЧС, минобороны, КГБ.

— А вы голосовали?

— Я воздержался. Там есть еще организация, которая называется «Фонд возрождения». Половина средств из этих 100 млн предназначается этому фонду. Цели и методы деления средств мне неизвестны, потому я воздержался от голосования.

— Эти деньги дошли до адресата?

— Нет, еще механизм не выработан.

— А почему средства, выделенные с этого же спецсчета на предпринимательство, не дошли до предпринимателей?

— А это вопрос к Сбербанку Южной Осетии, куда деньги были переведены еще в марте. 23 марта парламент дал согласие на то, чтобы со спецсчета были выделены 200 млн рублей в качестве кредита пострадавшему мелкому предпринимателю под 12% в год. Это решение кому-то не понравилось. Наблюдательный совет несколько раз обращался к нам с требованием его отменить. Мы им сказали: обоснуйте, мы отменим. Но если вы даете 100 млн рублей беспроцентно силовым структурам, то почему не дать 200 млн рублей предпринимателям под 12% в год?

— Выходит, эти деньги с марта где-то крутятся?

— Выходит так. Надо проверить. Ни один предприниматель эти деньги не получил. А ведь правительство не заложило деньги под программу развития мелкого предпринимательства, надеясь на эти 200 млн.

— Недавно в Южной Осетии был избит правозащитник Тимур Цховребов. Так ему отомстили за поездку в Голландию и участие в грузино-осетинском форуме, целью которого было решение гуманитарных проблем в регионе. Власти не отреагировали на этот инцидент, и депутаты, которые участвовали в избиении, не наказаны.

— Наша партия (Компартия.— «Власть») отреагировала очень жестко. А вот почему партия большинства не отреагировала, это надо у них спросить. Я считаю, что если мы говорим о правовом государстве и гражданском обществе, то кулачные бои должны уйти в прошлое.

— То есть сегодня Южная Осетия — не правовое государство?

— Ну не надо так ставить вопрос. У нас сегодня очень хрупкое государство и несформировавшееся гражданское общество. Но я надеюсь, мы переживем этот этап, мы в самом начале пути.

— В последнее время в Южной Осетии заговорили о необходимости перевести делопроизводство с русского на осетинский язык. Для чего это все? Разве сейчас существуют языковые проблемы в республике?

— Если не будет языка, не будет нации. Мы прекратим свое существование как государственное образование, если не будем говорить на своем языке. Как бы мы ни любили Россию, как бы мы ни учились русской литературе, свой язык есть свой язык. Я уверен, что русский язык наряду с осетинским должен быть языком внутригосударственного общения. Но нам необходимо уделять больше внимания развитию осетинского языка.

«Коммерсантъ-Власть», 23.08.2010

ФОТО: Лана ПАРАСТАЕВА, Коммерсантъ