Кокойты стал генсеком или югоосетинская версия тандема

18 сентября 2011 года на VIII Съезде партии «Единство» (югоосетинской правящей партии) действующий президент Эдуард Кокойты был избран ее председателем. Кандидатура Кокойты была предложена руководителем центрального политсовета «Единства» Зурабом Кокоевым.

Для того чтобы голосование в пользу действующего президента было возможно, потребовались некоторые процедурные инновации, а именно изменения и дополнения в партийный Устав. Была учреждена сама должность председателя партии, которая отныне считается высшей выборной позицией.

Попытаемся разобраться в причинах подобной политической комбинации.

На 13 ноября нынешнего года в Южной Осетии намечены выборы президента республики. Между тем, задолго до старта предвыборной кампании в республике закрутилась серьезная интрига. В этой интриге было несколько узловых моментов. Самый важный из них – это перспектива третьего срока для президента Кокойты.

К этой теме лидер Южной Осетии в разные периоды относился по-разному. До парламентской кампании 2009 года он не исключал возможности пролонгации своих полномочий. В ходе выборов парламента республики (первых после «пятидневной войны» и признания государственной независимости) Москва устами Сергея Нарышкина, главы администрации Дмитрия Медведева отправила недвусмысленный сигнал в Цхинвал: нарушения Конституции Южной Осетии будут считаться «красной линией» в асимметричных стратегических отношениях. Кокойты с этим согласился. И стал озвучивать свое мнение о невозможности менять Основной закон в угоду себе.

Но при этом нельзя сказать, что президент Южной Осетии тут же смирился и взял под козырек. Были и определенные «прощупывания» позиций Кремля, когда была задействована риторика по поводу независимости и невозможности «внешнего вмешательства». Были и косвенные сюжеты, в которых Кокойты пытался испытать Москву на прочность (конфликт президента с премьер-министром республики Вадимом Бровцевым).

Наконец, были действия команды, которую мы можем назвать «коллективным Кокойты». В мае нынешнего года инициативная группа во главе с заместителем министра обороны Южной Осетии Ибрагимом Гассеевым начала кампанию по проведению референдума о снятии ограничений на занятия поста президента для одного человека. Когда же эта затея не была поддержана высшей судебной инстанцией Южной Осетии, были предприняты иные методы давления. 15 июня 2011 года группа вооруженных людей совершила форменный набег на югоосетинский парламент, пытаясь заставить депутатов проголосовать за поправки к Конституции, открывающие для Кокойты «третий срок». Впрочем, эта попытка также не удалась.

Заметим, что эти неконституционные действия никоим образом не поддерживались лидером Южной Осетии публично (формально). Напротив, он многократно заявлял, что не собирается изменять Конституции республики. Но при этом он фактически не вел какой-либо содержательной критики «коллективного Кокойты», то есть тех людей, которые толкали ситуацию к силовым сценариям.

Москва долгое время держала паузу. Однако после молчания длиною в несколько месяцев слово снова взял Сергей Нарышкин. В ходе своей встречи с Кокойты 19 августа 2011 года он снова заявил, что идея «третьего срока» невозможна. По словам высокопоставленного представителя Кремля, Москва будет работать с любым главой, которого изберет народ.

На первый взгляд, ничего нового глава администрации Дмитрия Медведева тогда не сказал. Про право народа на встрече незадолго до этого в Селигере говорил и Владимир Путин. Однако здесь были свои важные нюансы. Нарышкин четко дал понять своему визави из Цхинвали: 13 ноября будет избран кто-то другой, не сам Кокойты.

Впрочем, это был сигнал не только и не столько политику Кокойты, сколько его команде, «коллективному Кокойты». Россия обозначила свой интерес в спокойной и цивилизованной смене власти. Без осложнений, эксцессов, гражданских конфликтов и без попыток продавливания «третьих сроков».

В итоге 2 сентября 2011 Кокойты назвал двух возможных кандидатов на роль своего преемника. Были названы имена генерального прокурора Южной Осетии Таймураза Хугаева и руководителя МЧС Анатолия Бибилова. Эта двойственность, однако, недолго продолжалась. Уже через 12 дней действующий президент Южной Осетии определился с кандидатурой своего преемника. Выбор пал на Анатолия Бибилова. В ходе встречи с ним Кокойты, обращаясь к нему, заявил: «С учетом вашего опыта и знаний, личностных качеств, самого активного участия в становлении республики, как независимого государства, считаю вашу кандидатуру наиболее приемлемой на нынешнем этапе развития страны».

Прошло еще 4 дня. И кандидатура Бибилова получила институциональную поддержку. Во-первых, его поддержала югоосетинская «партия власти» (имеющая самую крупную парламентскую фракцию) «Единство». 18 сентября он был выдвинут на Съезде партии, как «единый кандидат». Во-вторых, Бибилова поддержал не только уходящий президент, но и новоизбранный председатель партии.

Таким образом, в один заход Эдуард Кокойты решил несколько проблем сразу. Вопрос о «третьем сроке» отпал. Теперь это уже не узловой момент избирательной кампании. Обозначился и преемник Кокойты. Еще несколько месяцев тому назад Бибилов не выглядел, как стопроцентный претендент. Шансы того же Хугаева многие рассматривали, как более предпочтительные. Но после 18 сентября с «единым кандидатом от власти» стало все понятно. Но это еще не все.

Стало понятно, какую позицию после своего ухода от президентства займет Эдуард Кокойты. В случае с Южной Осетией путинский вариант (то есть переход на работу председателя правительства) был бы весьма проблематичен.

Этот орган в особенности после признания независимости и начала нового «российского этапа» югоосетинской постсоветской истории стал играть роль «поставщика услуг», которые идут из Москвы в Цхинвали. Эту роль Кремль хотел бы оставить за собой, отдав функции «потребителя» услуг президенту и его команде.

Разыгрывать же комбинации с парламентом, полагаю, никакой возможности не было. Прежде всего, потому, что еще с конца 1990-х годов роль парламента здесь была существенно снижена (и фактически, и формально). Выборы в высший представительный орган, к тому же, прошли недавно, в мае 2009 года. И чтобы поставить Кокойты на пост спикера требовалось сначала избрать его депутатом на досрочных выборах, которых власти не слишком хотели бы. Зачем, в самом деле, давать хотя бы теоретические шансы оппозиции.

В итоге найдено оригинальное и креативное решение. Кокойты возглавляет «партию власти», имеющую самую большую парламентскую фракцию, членов в аппарате всех структур, включая и силовые органы. При этом именно эта партия продвигает вперед своего «единого кандидата». А значит, имеет право спрашивать с него в порядке «партийной дисциплины».

Тем самым, 18 сентября 2011 года Южная Осетия сделала первый шаг к формированию политического тандема с местной спецификой. С одной стороны, Бибилову еще надо победить. Да, Южная Осетия – это не Абхазия. Претенденту от «партии власти» здесь будет намного легче вести свою кампанию. Поддержка со стороны Москвы может быть намного более концентрированной. Здесь ведь не наблюдается выдвижение претендентов от разных групп республиканской элиты (как было в Абхазии с конкуренцией между Анквабом и Шамбой).

Да и оппозиция здесь слабее. Просто потому, что в отличие от Абхазии она группируется не в республиканской столице, а за пределами частично признанной республики. Так, например, оппозиция Кокойты проводила 7 сентября свою встречу по выборной тематике во Владикавказе.

Нельзя исключать, что разнородная югоосетинская оппозиция пойдет на выборы отдельными отрядами. Это также облегчит задачу «единому кандидату» от «партии власти». Однако легкость предстоящих выборов для него будет кажущейся. Эдуард Кокойты недвусмысленно заявил, что уходя, он остается и «будет работать с народом Южной Осетии». А значит, и с вновь избранным 13 ноября 2011 года президентом.

Таким образом, частично признанная республика отчасти пытается воспроизвести у себя российский опыт. Президент исполняет статьи Основного закона и не выходит за лимит положенных ему двух легислатур. Но при этом он не уходит из политики, сохраняет не просто неформальное влияние на принятие решений, но и пытается его оформить институционально.

Однако вопрос о слаженности «тандема» остается открытым. И дело здесь не только в личных амбициях предшественника и преемника. Просто в случае с Россией над Кремлем не было каких-либо наблюдателей, которые могли бы вмешаться в работу «тандема» и скорректировать ситуацию. В Южной Осетии это возможно. И не исключено, что Москва после победы «единого кандидата» захочет ограничить неформальное влияние Эдуарда Кокойты, превратив его в символическую фигуру, чье воздействие на принятие управленческих решений не будет критически важным. Впрочем, и здесь, как говорится, возможны варианты.

Сергей МАРКЕДОНОВ, приглашенный научный сотрудник
Центра стратегических и международных исследований,
США, Вашингтон

Политком.RU, 19.09.2011