«Экономическая составляющая должна доминировать над политической»

// Куратор туристического кластера на Кавказе Ахмед Билалов
о тех, кто будет там строить и отдыхать

Сегодня, 26 января, на открывающемся в Давосе экономическом форуме пройдет презентация очередной мегастройки российских властей — пяти горнолыжных курортов на Северном Кавказе стоимостью 451,44 млрд руб. В интервью «Ъ» председатель совета директоров управляющего проектом ОАО «Курорты Северного Кавказа» (КСК) АХМЕД БИЛАЛОВ рассказал, как компания намерена привлекать частных инвесторов и как курорты должны снять напряжение в проблемном регионе.

— Презентация нужна, чтобы привлечь зарубежных инвесторов. Как вы собираетесь их уговаривать?

— Просто надо предложить условия, которые будут выгодны. Правительство России предоставляет инвесторам строительства курортов на Северном Кавказе гарантии Министерства финансов в размере 50 млрд руб. В случае форс-мажора это позволит им вернуть до 70% вложенных средств. Фактически речь идет о хеджировании политических и экономических рисков, которые теоретически могут понести инвесторы. Тут нужно оговориться, что сумма рассчитана на все инвестпроекты в Северо-Кавказском федеральном округе, а не только на те, которые реализуются в рамках туристического кластера. Я вам скажу как прагматик: там, где есть возможность заработать большие проценты, капитал — будь то иностранный или отечественный — готов к компромиссу.

— Расскажите про большие проценты…

— По нашим подсчетам, в некоторых проектах в рамках кластера IRR (доход на вложенный капитал.— «Ъ») может превышать 25%. Это намного выгоднее, чем вложения в те же госбумаги. Вы же прекрасно знаете, что на том же Западе такой высокой доходности нет. Есть еще один фактор — стоимость земли, которая в районах, где будут строиться курорты, оценивается не намного дешевле, чем в Сочи. Уже сейчас можно говорить о том, что интерес к созданию кластера у потенциальных зарубежных инвесторов большой. Это подтверждается тем, что в июне прошлого года в рамках экономического форума в Санкт-Петербурге, где проект был представлен президенту страны, протоколы о намерениях были подписаны с арабским инвестфондом Invest AD, Credit Suisse и Deutsche Bank. Для таких институциональных инвесторов вложения в Северный Кавказ — это сотая доля всего их инвестиционного портфеля.

Есть ведь разные способы привлечения инвесторов. Вот показательный пример: австрийская компания Doppelmayer выпускает оборудование для горнолыжных курортов на €600 млн в год. В рамках же стройки на Кавказе такого оборудования потребуется на сумму более €1 млрд. То есть регион может обеспечить эту компанию заказами с полной мощностной загрузкой на два, а то и более лет. Топ-менеджеры этой компании идут в свое правительство и говорят: есть такой масштабный проект на Северном Кавказе, и поступающие оттуда заказы позволяют нам сохранить рабочие места, увеличить производство и т. д. Далее власти Австрии думают: поскольку эта стройка позволяет загрузить мощности наших предприятий, почему бы не поддержать проект и не помочь им привлечь инвестиции. Создание у нас туристического кластера — это один из крупнейших в мире проектов в области рекреации. К 2020 году должны быть построены 803 км новых горнолыжных трасс и почти 5 млн кв. м различной недвижимости — от отелей до апартаментов. Создаваемый кластер по количеству трасс и туристов будет соизмерим, скажем, с альпийской туриндустрией Австрии.

— Когда подписанные с частными компаниями протоколы о намерениях могут трансформироваться в реальные инвестиции?

— Сейчас перед нами не стоит такой острой задачи любой ценой начать стройку. У нас в этом плане более комфортные условия, нежели у Сочи (зимняя Олимпиада пройдет в 2014 году.— «Ъ») или АТЭС (саммит стран Азиатско-Тихоокеанского региона должен состояться в 2012 году во Владивостоке.— «Ъ»), где фактор времени играет довлеющую роль. Для начала нам необходимо подготовить участки под застройку — решить вопрос с переводом земель, подвести коммуникации, получить все согласования на строительства. КСК как управляющая компания берет на себя самую трудоемкую часть работы. Инвесторы должны получить проект в таком виде, когда нет никаких обременений,— хоть завтра начинай строить. В нашей стране зачастую бывает так: девелопер берет землю под застройку, тратит средства, а позже выясняется, что строить на этих землях нельзя. Потому что этот участок в составе, например, национального парка, где строить априори нельзя, а если можно, то с жесткими ограничениями. При создании кластера на Северном Кавказе таких ситуаций быть не должно.

— С такой проблемой в Сочи при строительстве олимпийского объекта столкнулся «Интеррос». Росимущество в судах требовало признать аренду участка в нацпарке незаконной.

— Похожие проблемы возникли не только у «Интерроса», но и у «Газпрома», у компании «Красная поляна» (возводит в Сочи курорт стоимостью $2 млрд, 26% принадлежит брату Ахмеда Билалова Магомеду.— «Ъ»), которые тоже строят олимпийские объекты. Я уверен, что, если бы не Олимпиада, тот первоначальный оптимизм инвесторов давно иссяк бы.

Вначале казалось, что проблемы с землей, с которыми столкнулось большинство компаний в Сочи, неразрешимы. Поэтому с участием природозащитных организаций и специалистов Международного олимпийского комитета был разработан специальный регламент по строительству на территории Сочинского нацпарка. Этот документ был утвержден постановлением правительства РФ. Такую же работу нам предстоит проделать и в рамках создания туристического кластера.

Вообще, опыт олимпийской стройки очень полезен для нас — есть шанс избежать многих ошибок. Проект в Сочи показал, что при действующих сейчас требованиях и нормах, предъявляемых в нашей стране к строительству крупных инфраструктурных объектов, срок окупаемости увеличивается до 20-25 лет. К тому же эти строительные и технические нормативы давно устарели. Я надеюсь, что при помощи специального федерального закона об особых экономических зонах, который в настоящее время разрабатывается, нам удастся внести изменения в законодательство, которые позволят избежать таких проблем. В идеале, когда государство возьмет на себя решение всех вопросов, связанных с изменением требований к строительству, а также начнет финансировать создание инженерных сетей и транспортной инфраструктуры, окупаемость курортных проектов на Северном Кавказе должна составлять 5-7 лет.

— Как можно будет получить землю?

— В рамках создания кластера мы изменили систему распределения участков. Все земли под будущими курортами, независимо в чьей собственности они находятся — муниципальной, региональной или федеральной,— будут переданы в бессрочное пользование ОАО «Особые экономические зоны» (ОЭЗ; на 100% принадлежит государству.— «Ъ»). На этих территориях создаются особые зоны, где инвесторы регистрируются в качестве резидентов. По российскому законодательству у резидентов ОЭЗ есть налоговые и таможенные преференции, что является еще одним инструментом привлечения инвестиций.

— Чем на первом этапе займется компания «Курорты Северного Кавказа»?

— Нам необходимо выстроить единое управление всеми пятью проектами (см. справку). Они не должны конкурировать, а должны дополнять друг друга, при этом у каждого курорта будет свое уникальное предложение и позиционирование. Допустим, один из курортов будет специализироваться на экстремальных видах отдыха, другой — идеально подходить для начинающих. При этом каждый курорт будет функционировать круглогодично и предлагать качественные услуги для семейного отдыха. Не исключено, что какой-то из пяти курортов будет работать в люксовом сегменте.

— Ранее предполагалось, что общая стоимость курортов на Северном Кавказе составит 451,44 млрд руб. Из этой суммы государство выделяет 60 млрд руб., которыми будет оперировать КСК, остальное должны внести частные компании. Куда пойдут бюджетные средства?

— Кроме подготовки участков под застройку за счет средств бюджета нам надо решить проблему с созданием всей необходимой инфраструктуры, включая инженерные и транспортные сети. В рамках проекта в регионе планируется строительство новых автодорог и реконструкция нескольких сотен километров имеющихся. Более того, в Дагестане горный аэродром, находящийся на высоте 1,7 тыс. м над уровнем моря и используемый военными, планируется переоборудовать в гражданский. Новый аэропорт будет в 10 км от Матласа, предполагаемого курорта в Дагестане. То есть государство, вкладывая деньги в подготовку земель и строительство инфраструктуры, увеличивает привлекательность проекта. В идеале один бюджетный рубль должен привлечь шесть инвестиционных рублей.

— Один из самых популярных горнолыжных курортов Санкт-Мориц в Швейцарии в сезон посещает в среднем около 1 млн человек. Насколько будут востребованы курорты Северного Кавказа?

— По нашим подсчетам, сейчас в России около 2% населения являются любителями горных лыж. Еще более 2 млн россиян предпочитают зимние виды отдыха, ежегодный прирост их числа составляет 5-10%. Кроме того, почти у 80% россиян нет загранпаспортов. Все эти факторы в совокупности приводят к огромному неудовлетворенному спросу на услуги будущих курортов на Северном Кавказе. Впрочем, мы не ориентированы исключительно на внутреннего потребителя. Скажем, в Германии сейчас на лыжах катается около 16 млн человек, во Франции — почти 9 млн. Турпоток можно привлечь и из стран бывшего Советского Союза, Индии, Китая и арабских стран, где популярность зимних видов отдыха стремительно растет и с точки зрения логистики им удобнее добираться до российских, нежели европейских курортов. Надо лишь предоставить туристам адекватный сервис за адекватные деньги.

— Но вряд ли россияне, не говоря уже об иностранцах, поедут даже при наличии адекватного сервиса туда, где постоянно стреляют.

— На Кавказе люди стреляют и поддаются влиянию экстремистов от безысходности. Колоссальная безработица (по данным Росстата на четвертый квартал 2010 года, ее уровень в СКФО составил 16,3%, или 714,3 тыс. человек.— «Ъ») приводит к нищете и протестным настроениям. Это азбучная истина: повышение уровня жизни жителей региона и доверие к властям сведет на нет влияние деструктивных течений. Какой нормальный человек, имеющий постоянные доходы, позволяющие жить достойно, согласится взять в руки оружие?! При хорошем раскладе новые курорты должны обеспечить работой от 150 тыс. до 200 тыс. жителей региона, из них около две трети будут задействованы в сфере услуг. Сейчас потребность Северного Кавказа в новых рабочих местах достигает 500 тыс., появление же курортов позволит сократить эту цифру более чем на 30%. Чтобы увидеть круги на воде, нужно бросить камень в воду. Таким камнем, образно говоря, должны стать сами курорты. Вокруг них должна формироваться дополнительная инфраструктура и сопутствующий бизнес, позволяющий занять население работой. Например, появление курортов должно способствовать развитию ритейла — это уже дополнительные рабочие места. В этом случае у местных фермеров появится система сбыта своей продукции. Стройка должна подтолкнуть развитие локальных застройщиков и подрядчиков. То есть мультипликативный эффект для региона должен быть ощутимым.

— Будут ли бюджеты северокавказских регионов инвестировать в развитие курортов?

— У региональных властей пока таких возможностей нет, поскольку бюджеты всех субъектов округа дотационные. Не исключено, что вокруг кластера будут развиваться и другие проекты, которые могут инициировать региональные власти.

— Выходит, что чиновничья элита Северного Кавказа, которую Дмитрий Медведев обвинял в «вековой клановости» и «безразмерной коррупции», отлучена от масштабного проекта. Не боитесь саботажа с их стороны?

— Никто не спорит, что ментальность чиновников, не в обиду им будет сказано, отличается от ментальности бизнесменов, нацеленных на конечный результат. Но в случае с курортами у местных чиновников будут свои функции: например, кадастровый учет земель, перевод их из одной категории в другую — это их компетенция. Местные власти могут провести эти процедуры как за полгода, так и вовсе «замотать» процесс. А срывы сроков строительства так или иначе увеличивают окупаемость проектов. У чиновников муниципального и регионального уровня на Северном Кавказе должна быть серьезная мотивация, например увеличение бюджетных доходов. Показателен пример Сочи: в начале 2000-х годов по уровню бюджетных доходов Краснодарский край находился на десятом месте. Благодаря подготовке к Олимпиаде-2014 регион перебрался по этому показателю на четвертое место. Планируется, что создание нового кластера на Северном Кавказе должно завершиться к 2020 году — к этому времени совокупный региональный валовой продукт всех субъектов округа может увеличиться вдвое, до 975 млрд руб. Северокавказские региональные и муниципальные власти от этого только выиграют: увеличится поступления в бюджеты всех уровней. Предполагается, что налоги за счет работы непосредственно самих курортов после выхода их на запланированную мощность достигнут 50 млрд руб. в год. Всего же поступления налогов со всех отраслей, которые начнут обслуживать функционирование курортов, составят 640 млрд руб.

— Кремль посоветовал крупным бизнесменам — уроженцам Северного Кавказа «тряхнуть мошной» и инвестировать в создание кластера. Кто-то уже согласился?

— В этом случае должна быть сильная внутренняя мотивация. Возьмем, к примеру, Дмитрия Пумпянского (владелец Трубного металлургического комбината, его группа «Синара» строит в рамках кластера курорт Архыз в Карачаево-Черкесии стоимостью около $1 млрд.— «Ъ»). Он хотя и не уроженец Северного Кавказа, но как инвестор сделал больше, чем можно было сделать в этой ситуации: получил разрешение на строительство, профинансировал проектную документацию. А это десятки миллионов долларов. Для бизнесменов нет больших и маленьких денег, но его в этой ситуации никто не заставлял, хотя государство и затягивало с созданием инфраструктуры. Это именно то, что я имею в виду под сильной внутренней мотивацией.

— Ваш брат Магомед, строящий курорт в Сочи, планирует участвовать в новом проекте?

— У него, безусловно, есть интерес. И поддержка государства, которая оказывается в рамках создания кластера, будет для него отличной мотивацией. То, что «Красная поляна» в Сочи делает за свой счет — сети и дороги, на Северном Кавказе финансирует бюджет.

— Главы Чечни и Ингушетии заявили, что будут строить свои курорты самостоятельно. Почему эти регионы оказались вне поля зрения, в то время как площадка Лагонаки в Адыгее, которая не входит в СКФО, вошла в кластер?

— Мы рассмотрели всю Кавказскую гряду — от Анапы до Дагестана. К сожалению, не все склоны пригодны для катания по ряду причин — от метеорологических вплоть до розы ветров. При отборе также учитывался уклон гор, транспортная доступность. Если строить курорт более чем в двух часах езды от аэропорта, то уже сложно конкурировать с европейскими трасами. В общем был ряд серьезных критериев отбора. Я не исключаю, что проект по созданию нового кластера может несколько расшириться и видоизмениться. Мы получили предложение от руководства Дагестана о включении в кластер нескольких прибрежных зон на Каспии для летнего отдыха. Кавказ богат термальными источниками. Почему бы их не использовать для привлечения туристов. Так что к этому проекту могут присоединиться и другие регионы округа.

— До того как возглавить совет директоров КСК, вы отвечали за деятельность рабочей группы при Минэкономразвития, разрабатывавшей проект создания кластера. Чья была идея пригласить вас в эту группу?

— Строительство курортов инициировал Дмитрий Анатольевич (Медведев.— «Ъ»), идея вынашивалась с 2008 года. Вероятно, учитывался и мой организационный опыт. Я был членом заявочной комиссии по проведению Олимпиады-2014 в Сочи, вхожу в президентский совет по спорту (совет при президенте РФ по развитию физкультуры и спорта, спорта высших достижений, подготовке и проведению XXII Олимпийских зимних игр и XI Паралимпийских зимних игр 2014 года в Сочи, XXVII Всемирной летней универсиады 2013 года в Казани был создан указом Дмитрия Медведева от 22 декабря 2008 года.— «Ъ»).

— Почему выбор пал на вас?

— Строительство горнолыжных курортов в таком проблемном регионе, как Северный Кавказ, это, безусловно, важный политический шаг. Но идеология проекта такова, что экономическая составляющая должна доминировать над политической. Поэтому и было решено, что совет директоров КСК возглавит человек, у которого помимо опыта работы чиновником будет и бизнес-опыт. Хотя кроме представителей Внешэкономбанка и Сбербанка (совладельцы КСК.— «Ъ») в совете директоров присутствуют замминистра регионального развития Сергей Верещагин, заместитель полпреда президента в СКФО Максим Быстров. Пост независимого директора получил Гернот Ляйтнер, который ранее возглавлял заявочный комитет по проведению Олимпиады-2014 в Зальцбурге. Опыт в таких крупномасштабных проектах у него огромный, тем более горы Северного Кавказа он проехал вдоль и поперек и был очень впечатлен увиденным.

— Будучи вице-президентом Олимпийского комитета России (ОКР) и зампредом законодательного собрания Краснодарского края, вы не ощущаете себя чиновником?

— Я в организации управления стараюсь больше придерживаться эффективной бизнес-модели.

— Как будете совмещать работу в ОКР, в региональном парламенте и КСК?

— Меня спасает то, что я не задействован в ежедневной работе законодательного собрания края. К тому же мои коллеги-депутаты и председатель заксобрания Владимир Андреевич Бекетов освободили меня от части обязанностей. На этапе, когда проект по строительству курортов только запускается, уходит много времени. Жертвуется, к сожалению, личное время.

Интервью взял Халиль АМИНОВ,
«Коммерсантъ», 26.01.2011