Богатство звуков: как Валерий ГЕРГИЕВ стал главным музыкантом России

// Благодаря чему маэстро удается зарабатывать миллионы долларов и иметь влиятельных попечителей

Вечером 20 июня 2013 года в новое здание Мариинского театра было не прорваться. У входа выстроилась внушительная очередь, в которой можно было заметить политиков, министров и миллиардеров — Алишера Усманова, Владимира Евтушенкова, Геннадия Тимченко, Михаила Прохорова и др. Аншлаг вызвала вечеринка Sberbank Night в рамках Петербургского экономического форума. После того как гости расселись по местам, на сцену вышли два организатора вечера — глава Сбербанка Герман Греф и Валерий Гергиев.

Маэстро торжествовал, демонстрируя важным гостям акустику новой сцены Мариинки. Стоя на краю сцены и чуть наклонив голову, он наслаждался звуком скрипки; после увертюры из «Лоэнгрина» гостей ждал сюрприз: «Мы решили пригласить вас за кулисы» — и дорогие гости двинулись к столам, накрытым прямо на сцене.

Почитатели таланта Гергиева не скупятся на эпитеты, чаще всего это производные от слова «гений». «Гергиев — гениальный дирижер, гениальный учитель, гениальный руководитель — одним словом, Маэстро», — эмоционально характеризует его в разговоре с Forbes один из попечителей Мариинского театра. «Гергиев — человек феноменальной работоспособности», — восхищается им первый заместитель президента — председателя правления ВТБ Василий Титов (банк сотрудничает с театром почти 15 лет). В год Гергиев дает больше 200 концертов, во время знаменитых фестивалей — Пасхального и «Звезды белых ночей» — по два, а то и по три в день. Почти половина выступлений проходит за границей. О такой продуктивности эстрадные артисты могут только мечтать. Как и о таких гонорарах. По подсчетам Forbes, годовой доход от концертной деятельности одного из самых востребованных в мире дирижеров составляет $16,5 млн. Как показало исследование «Глобальные русские», которое Forbes проводил в 2011 году, Гергиев входит в число самых известных в мире российских музыкантов. Он генеральный директор и художественный руководитель Мариинского театра, одного из самых известных художественных брендов России. Как маэстро удается одновременно зарабатывать такие деньги и управлять театром?

МУЛЬТИПЛЕКС ТАЛАНТОВ

Валерий Гергиев появился в Кировском театре оперы и балета (так назывался тогда Мариинский театр) в 1977 году. Выиграв престижный международный конкурс дирижеров им. Караяна, Гергиев получил личное предложение от худрука и главного дирижера театра Юрия Темирканова стать его ассистентом. Уже в 1978-м он впервые дирижировал оркестром Кировского — это была головокружительная карьера. На этой должности Гергиев продержался недолго. Он предпочел роли «второй скрипки» в Мариинке роль «первой» в менее именитых театрах: в 1981–1985 годах он возглавлял Государственный симфонический оркестр Армении. Но когда в 1988-м Темирканов возвратился в Ленинградскую филармонию, коллектив Кировского театра избрал Гергиева главным дирижером.

«В 1984-м я стал выступать в так называемых западных странах, — вспоминал Гергиев в интервью «Известиям». — Уже с 1988–1989 годов я почти не обращал внимания на проблемы хлеба, и даже хлеба с маслом, и даже с маслом и икрой — потому что возглавил Кировский театр. Это была без преувеличения самая высокооплачиваемая должность в СССР. Если вы главный дирижер Кировского или Большого, вы получали 900 рублей, а если еще и руководитель художественного совета — я был им с первого года, то 1200 рублей. Вот тогда меня надо было включать в список Forbes. Потому что в огромной, в самой большой стране в мире никто таких денег не получал».

Став худруком театра, Гергиев сразу показал уровень амбиций. Глобализация, «звездность», новаторство — следуя этому девизу, Гергиев отменил многие спектакли Темирканова, кардинально обновил репертуар. Грандиозной удачей маэстро, принесшей ему мировую славу, стал неизвестный Западу Сергей Прокофьев, с «Огненным ангелом» которого Гергиев устроил турне по Европе в начале 1990-х. «То выступление потрясло Европу», — рассказывает театральный критик Евгений Пономарев. О Гергиеве-худруке заговорили в мире. Его учитель, профессор Илья Мусин рассказал в одном из интервью: «Мне кажется, не было еще такого дирижера. Не только среди моих учеников. Вообще не было. Ведь Валерик не живет — дирижирует».

Гергиев первым осознал важность совместных проектов с иностранными партнерами. Он предоставил Западу сцену Мариинки, а Мариинке — возможность выступать на ведущих западных площадках. В 1992-м Гергиев дирижировал в Метрополитен-опера, через несколько месяцев уже на сцене Мариинки дебютировал Пласидо Доминго. В 1997-м маэстро стал главным приглашенным дирижером Метрополитен-опера, а год спустя Мариинка гастролировала в Нью-Йорке. А еще совместные выступления с театрами Карло Феличе, Ла Скала, «Шатле», Оперой Сан-Франциско… С 1995 года маэстро был главным приглашенным дирижером Роттердамского филармонического оркестра. Тогда же Musical America, авторитетный музыкальный справочник, провозгласил Гергиева музыкантом года. Пять лет, до 2002 года, маэстро был главным приглашенным дирижером Метрополитен-опера — такую должность создали впервые в истории этого театра. По сути, Гергиев использовал свою славу и имя для продвижения Мариинки, встраивания классического и немного консервативного театра в мировой мейнстрим.

Уже тогда Гергиев проявил жесткость и неуступчивость. Из театра уходили многие звезды, несогласные с его политикой. В их числе певица Любовь Казарновская, режиссер-постановщик Юрий Александров, основатель Академии молодых певцов Мариинского театра Константин Плужников. Им на смену приходили артисты, готовые работать по новым правилам, часто на износ. Современные классические виды искусства стремительно коммерциализировались, и Гергиев понял, насколько важны для продвижения театра имена исполнителей. В 1990-е Мариинка превратилась в настоящую фабрику мировых звезд. Ее самая яркая выпускница — Анна Нетребко, первая из оперных певиц, попавшая в список «Самых влиятельных людей мира» журнала Time. В период гергиевской «перестройки» в Петербурге возрождается не только опера, но и балет: здесь дебютировали и выросли Светлана Захарова, Диана Вишнева, Ульяна Лопаткина. Как пишет театральный критик Дмитрий Ренанский, «на рубеже веков под началом Гергиева Мариинский превратился в грандиозный театральный мультиплекс, работающий если не на износ, то точно на пределе своих возможностей».

Гергиев фактически вытащил Мариинку в голодные 1990-е, когда государство обеспечивало ей только 20% «прожиточного минимума». Спасала все та же бешеная работоспособность, которая так пугает и восхищает в маэстро: чтобы сводить концы с концами, театр очень много гастролировал, рассказывает Пономарев. Именно благодаря именитому дирижеру театр дожил до новых времен. В начале 2000-х ситуация изменилась «не в последнюю очередь потому, что к руководству страной пришел молодой энергичный президент и правительство», признавал Гергиев в интервью «Российской газете» в декабре 2012 года. К тому моменту Гергиев был одним из самых уважаемых людей в Петербурге. Свои связи он коммерциализировал на пользу театру и себе.

СИЛА ВЛИЯНИЯ

«Валерий Абисалович — культурная составная «питерских», а Мариинский — проекция сложившейся общеполитической ситуации в стране», — говорит топ-менеджер одной из компаний, входящих в попечительский совет театра. Маэстро связывают давние дружеские отношения с влиятельными персонами: Германом Грефом, Алексеем Кудриным, Владимиром Путиным. Карьерный рост петербургских чиновников резко расширил возможности административной и финансовой поддержки Мариинского театра.

Гергиев знаком с Кудриным еще со времен работы последнего в мэрии Санкт-Петербурга (до 1996 года Кудрин возглавлял Комитет экономики и финансов). Тогда же Гергиев познакомился с Грефом, который трудился там же. Знакомый обоих уверяет, что сначала они общались исключительно по рабочим моментам: «Потом, как это обычно бывает, отношения переросли в дружеские». «С маэстро Валерием Гергиевым мы давно дружим семьями, — подтверждает Кудрин. — В 1990-1996 годах, когда я работал в мэрии, помогал театру, любил ходить на спектакли. Когда стал работать в Минфине России, то снова помогал театру».

В начале 2000-х Греф и Кудрин по приглашению Гергиева стали сопредседателями его благотворительного фонда. Они его ближайшие соратники, через них он решает свои вопросы, уверяет собеседник Forbes. В фонде, по собственному признанию, Кудрин отвечает за работу с попечителями и следит за госфинансированием. Он говорит, что для помощи театру ему приходилось применять и административный ресурс. В день открытия новой сцены Мариинки 2 мая 2013 года Кудрин объявил, что театр в этом году дополнительно получит $25 млн «на содержание новой сцены». Слова общественного деятеля Кудрина официально подтвердил Минфин — по данным ведомства, сумма дополнительных госдотаций составит 800 млн рублей.

Оказаться в числе попечителей театра не только почетно, но и полезно. По словам Кудрина, «обычно раз в год» с попечителями Фонда Гергиева (в том числе иностранными) встречается Владимир Путин.

Деньги попечителей очень важны для Мариинки. Театр ежегодно получал от государства около 2,5 млрд рублей. Для сравнения: Большой театр — на 60% больше, к тому же финансирование Большого прописано отдельной строкой в бюджете, а размер субсидий Мариинке определяет Минкультуры. По данным сайта Mariinsky.ru, в число его спонсоров входит 17 компаний, крупнейшие из которых ВТБ и Сбербанк, а также частные «Ренова», «Северсталь», МДМ-банк, Total и многие другие. На деле их больше. Например, из-за принятия антитабачного закона из спонсоров в анонимные жертвователи перешла табачная корпорация JTI, перечисляющая на все проекты Мариинки порядка $1 млн ежегодно уже более 10 лет. Согласно расчетам Forbes, основанным на данных нескольких компаний-спонсоров Мариинского театра, ежегодный объем поступлений составляет не менее 250 млн рублей.

Интересная деталь: те же самые компании-спонсоры числятся попечителями благотворительного фонда Валерия Гергиева, размер которого официально не разглашается. По данным Минюста, в 2012 году фактические расходы фонда составили 142 млн рублей. Как формируются средства фонда? Один из знакомых Гергиева рассказывает, что некоторые физлица жертвуют крупные суммы, около $1 млн. В свою очередь, топ-менеджер компании, спонсирующей Мариинку, говорит, что поддерживает театр на $2 млн в год, не делая разницы между фондом и театром. Кудрин называет диапазон пожертвований от $300 000 до $1 млн. В качестве примера он приводит мецената, японку Йоко Ческина, которая ежегодно на протяжении многих лет выделяет театру и фонду более $1 млн личных средств.

По его словам, в попечительский совет Фонда Гергиева входит около 40 человек. В их числе Геннадий Тимченко, Алишер Усманов, другие известные чиновники и бизнесмены. При среднем взносе $650 000 с человека получается около $26 млн в год. Кандидатуру каждого жертвователя маэстро утверждает лично.

На что идут эти деньги? По словам двух попечителей фонда, «друзья театра» участвовали в организации гастролей за рубежом, помогали собрать коллекцию уникальных музыкальных инструментов, создать собственную звукозаписывающую студию и лейбл «Мариинский».

Другая существенная статья расходов — строительство концертного зала Мариинка-3 на месте сгоревших в сентябре 2003 года художественно-декорационных мастерских. Его акустику проектировал Ясухиса Тойота из Nagata Acoustics — знаменитый специалист по звуку. На строительство зала потребовалось почти 1 млрд рублей (две трети суммы — деньги попечителей фонда) и меньше года.

Деньги спонсоров идут и на фестивали, главные из них — «Звезды белых ночей» и Московский пасхальный фестиваль (МПФ). Юридическая форма оператора первого — автономная некоммерческая организация, второго — ЗАО. По данным СПАРК, в 2012 году структуры выиграли госзаказы на 28,2 млн рублей и 65,9 млн рублей соответственно. Хотя с этого года организация и проведение МПФ на выделяемые Минкультуры 50 млн рублей осуществлялись через Фонд Гергиева, а не ЗАО «МПФ», как прежде.

Как устроена финансовая кухня этих структур? Зачем они вообще нужны? Фонд не публикует на своем сайте финансовую отчетность. Однако подробности неожиданно всплыли в ходе скандального уголовного дела.

СВОИ ЛЮДИ

В феврале 2009 года в три часа ночи в московской квартире директора Фонда Валерия Гергиева Игоря Зотова раздался телефонный звонок. Звонил маэстро: он не мог найти человека, с которым собирался встретиться возле своей гостиницы в Лондоне. Зотов схватил второй телефон и набрал номер визави Гергиева: «Маэстро вас не видит, поднимите, пожалуйста, руку». Дирижер заметил нужного ему человека, и встреча состоялась. Прошло четыре года. Зотов сидит на скамье подсудимых, а Гергиев дает показания в Тверском суде Москвы о том, как Зотов похитил 245 млн рублей из его фонда.

Гергиев познакомился с Зотовым на деловом завтраке в начале 2000-го (менеджер тогда занимался организацией благотворительности в Большом театре), и через три года, когда маэстро понадобился руководитель для собственного благотворительного фонда, он вспомнил скромного служащего. После полугода переговоров Зотов получил должность гендиректора Фонда Валерия Гергиева, а к 2005-му возглавил еще две организации, созданные для оперативного руководства фестивалями «Московский пасхальный» и «Звезды белых ночей».

Эти организации используются не только для сбора денег, но и для их зарабатывания. Согласно уставным документам (есть у Forbes), они могут заниматься тем, что им принесет «доходы от разрешенной законом предпринимательской деятельности», они платят налог на прибыль (у Forbes есть копии подтверждающих это документов).

В качестве благотворителей Гергиев привлек многих друзей и знакомых. Вначале пожертвования одной компании-попечителя достигали $500 000, рассказывает источник, позже суммы пожертвований сократились на 20–25%, но самих жертвователей стало в разы больше. Адвокат Зотова передал со слов своего подзащитного, что с 2004 по 2011 год Гергиев привлек на расчетные счета своего фонда и операторов фестивалей порядка $110 млн. На благотворительность из этих средств было потрачено около $23 млн, говорит он. Часть средств Зотов по указанию Гергиева перечислял самому Гергиеву в виде гонораров и материальной помощи, утверждает наш собеседник. Forbes располагает копиями платежных поручений, согласно которым в 2008-2010 годах Фонд Гергиева выплатил дирижеру больше 130 млн рублей по договорам пожертвования и материальной помощи, а еще около 10,5 млн рублей оплатил за маэстро НДФЛ. Когда на суде адвокат Зотова Михаил Железняк задал Гергиеву вопрос о происхождении платежек, маэстро ответил: «Надо подумать», говорит Железняк.

Со временем Зотов стал отвечать за подготовку финансовых отчетов, выполнял личные поручения. Гергиев в 2005-2006 годах выписал доверенности на Зотова, поручив тому управлять его активами в России (это ценные бумаги, инвестиционные паи, а также недвижимость Гергиева и его семьи, в том числе турбаза «Горянка» в Северной Осетии площадью 3 га). Гергиев при этом контролировал все операции, дотошно вникая во все детали, рассказывают знакомые дирижера. Кроме того, Зотов разрабатывал механизмы снижения налогового бремени для структур Гергиева, передал Forbes Зотов через адвоката. Об одной такой схеме рассказал в ходе судебного процесса директор компании «Русправо» Рустам Хамикоев, выступавший свидетелем по делу.

Хамикоева в феврале 2007 года познакомил с Зотовым двоюродный брат Гергиева Казбек Лакути. Зотов предложил такую форму сотрудничества: Хамикоев создает ООО «Русправо» и заключает договор на юридическое обслуживание с ЗАО «Московский пасхальный фестиваль». На деле «Русправо» платит налоги вместо МПФ по упрощенной системе — 6%, а не 13%.

Сотрудничество привело к уголовному делу, которое было возбуждено в ноябре 2011 года в отношении Зотова и Лакути по заявлению Гергиева. По версии следствия, Зотов и Лакути использовали «Русправо» для присвоения денег фонда. Перечислив на счета компании 245 млн рублей, они оплатили шесть квартир и машино-мест в элитном доме в центре Москвы. Недостача обнаружилась в апреле 2010 года, еще полтора года сор не выносился из избы. Как передает Зотов через своего адвоката, он докладывал Гергиеву о сделке и получил указание решить все «желательно без огласки». Зотов передает через адвоката, что его подставил Хамикоев, подделав подписи на документах и выведя средства.

Второго ноября 2011 года, когда Зотов уехал на плановое лечение в Германию, в его квартире прошел обыск, жену задержали, в отношении него было возбуждено уголовное дело. Сам он был объявлен в федеральный, а потом в международный розыск. Вернувшись в Россию 3 ноября сразу после обыска, Зотов явился в полицию, где и был задержан. С тех пор он находился в СИЗО. А 15 августа судья Тверского суда Елена Сташина, вошедшая в «список Магнитского», огласила приговор: Зотов виновен в хищении из фонда 245 млн руб. и приговаривается к восьми годами лишения свободы в колонии общего поселения и штрафу 800 000 руб.

Лакути, который во время следствия находился под подпиской о невыезде, повезло больше: он получил пять лет условно. Суд учел смягчающие обстоятельства: частичное признание вины, а также частичное возмещение им причиненного ущерба. Кроме того, в материалах дела был письменный отказ Гергиева от претензий к брату, рассказал Железняк. Знакомого маэстро это не удивляет: отец Казбека Лакути Борис Тимофеевич — родной брат матери Валерия Гергиева, взявший шефство над семьей Гергиева, рано лишившейся отца. Маэстро всегда чувствовал себя обязанным ему, рассказывает собеседник Forbes.

Запросы Forbes, отправленные в пресс-службу театра и фонда, как и вопросы, которые Forbes просил передать Гергиеву его друга, врача Леонида Рошаля (входит в совет Фонда Валерия Гергиева), остались без ответа.

МАРИИНСКИЙ VS. БОЛЬШОЙ

 23 апреля 2003 года в Большом театре в Москве должна была состояться премьера обновленной постановки оперы Глинки «Руслан и Людмила». Волновались все: артисты, музыканты, руководство театра. Спектакль обещал посетить Путин. Каково же было удивление публики, когда за несколько минут до начала премьеры в царской ложе вместе с Путиным появился Гергиев, а в первый антракт столь же неожиданно покинул театр. Это был сигнал: Путин четко всем дал понять, какой театр главный для руководства страны, считает знакомый с Гергиевым госслужащий.

Однажды маэстро был вынужден использовать хорошие отношения с Путиным. Главным его проектом стало строительство нового здания Мариинского театра. Впервые Гергиев озвучил эту идею еще президенту Борису Ельцину в 1997 году. Но кризис 1998-го заглушил голос маэстро. Когда зимой 2000 года город посетил Путин уже в должности исполняющего обязанности президента, Гергиев поспешил ему напомнить об этой проблеме. Дело сдвинулось с мертвой точки.

В августе 2001 года Госстрой провел тендер на реконструкцию театра. Следующие восемь лет Гергиеву пришлось со стороны наблюдать, как северо-западная дирекция по строительству Министерства культуры и мэрия Санкт-Петербурга успешно заваливают проект. За это время смета строительства выросла с 1 млрд до 3,7 млрд рублей, а на месте театра по-прежнему красовался котлован. Скандал следовал за скандалом. К примеру, в 2001 году был выбран архитектурный проект американца Эрика Мосса. «Его проект мне нравится как раз за то, что он раздражает, будоражит», — говорил в интервью Валерий Гергиев. Однако когда проект Мосса попал в прессу, петербургская общественность разнесла его в пух и прах: главный фасад театра представляет собой скомканные громадные мешки с мусором из стекла, писали критики. Чиновники Минкультуры аннулировали результаты конкурса, сославшись на несоблюдение архитектором его условий, и провели второй конкурс. На этот раз победу одержал проект «театра с золотым куполом» француза Доминика Перро. Но и этот проект забуксовал. Сначала Минкульт как основной заказчик не знал, какой именно контракт нужно заключить, затем его северо-западная дирекция решила провести собственный конкурс (его отменили в марте 2005-го после вмешательства Михаила Швыдкого, куратора проекта в правительстве). Позже главная госэкспертиза вынесла свое отрицательное заключение, через год — еще одно. В начале 2007 года тогдашний губернатор Валентина Матвиенко и Швыдкой провели совещание, где постановили: «Проект Перро нам нравится, но работа не идет. Поэтому мы останавливаем с ним контракт и отдаем его русской стороне», — рассказывал Перро в одном из интервью.

Терпение Гергиева лопнуло в 2009 году. Как рассказывает бывший чиновник финансового блока правительства, весной глава Мариинки пожаловался Путину. В конце мая 2009 года тот посвятил этому специальное совещание. На этот раз Гергиев не ограничился ролью наблюдателя. Реализовать проект поручили малоизвестному канадскому архитектурному бюро Diamond Schmitt Architects, которое выбрал лично маэстро. По данным сайта, бюро специализируется на строительстве университетских кампусов, библиотек, музеев, галерей и торговых центров. Двумя годами позже постоянного генподрядчика строительства «Генеральную строительную корпорацию» сменила ОАО «Метрострой».

Через четыре года напротив старой Мариинки по адресу улица Декабристов, 34, выросло новое здание общей площадью более 80 000 кв. м с семью надземными и тремя подземными этажами. Итоговая смета нового храма культуры перевалила за 20 млрд рублей. Оценки его архитектурного облика сильно разнятся. Грефа увиденное «поразило»: «Это очень тяжелая задача — связать два стиля архитектуры, два принципиально разных времени, и это удалось. Здание получилось великолепным с точки зрения внутреннего убранства и достаточно гармоничным снаружи». Старая петербургская интеллигенция к проекту отнеслась холодно. Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский назвал здание Мариинки-2 «архитектурной ошибкой»: «Оно действительно многим не нравится. Оно, на мой взгляд, никакое».

Амбиции удовлетворены? Не совсем. Гергиев всегда хотел превзойти Большой: по числу концертов, степени узнаваемости, вниманию со стороны политиков и общественности, по бюджету наконец, говорят собеседники Forbes. Например, при несопоставимых госдотациях в сезоне 2012/2013 Мариинка представила 11 премьер, у Большого — на одну меньше.

«Гергиеву всегда было мало Мариинки — он хочет быть главным культурным деятелем страны», — говорит знакомый дирижера. Одна из идей, которые, по словам знакомого дирижера, в последнее время часто предлагает руководитель Мариинки, — объединить Большой и Мариинку в Императорские театры России, как это было до революции. Идея это старая, еще до назначения директором Мариинки в конце 1995 года Гергиев встречался по этому поводу с премьером Виктором Черномырдиным. Но после кризиса 1998 года, а потом и кризиса в Большом, вызванного разрушением исторической сцены и закрытием здания на реставрацию, энтузиазма у сторонников объединения поубавилось. Разговоры об объединении возобновились в первой половине 2010 года, когда стало очевидно, что историческая сцена Большого будет открыта в 2011 году, вспоминает бизнесмен, близкий к попечительскому совету Большого.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков и пресс-секретарь председателя правительства Наталья Тимакова заявляют, что идея объединения театров не обсуждается. Но близкий знакомый Гергиева уверен, что, если маэстро поставил цель, он ее добьется: «Гергиев — стратег. Он умеет ждать и появляться в нужный момент у нужных людей».

Ирина СКРЫННИК, Ксения ДОКУКИНА
«Forbes», 19.08.2013