Абхазия и Кавказ: выбор Запада

Один из крупнейших британских журналистов и литераторов Нил Ашерсон о том, как выйти из патовой ситуации

«Смиренный навык потери лица
Однажды наш род спасет от конца»

Когда Ханс Бликс возглавлял группу инспекторов ООН в Ираке, это была его любимая присказка. Он повторял ее (иногда, конечно, вполголоса), когда пытался убедить Джорджа Буша-младшего и Тони Блэра, чтобы они перестали утверждать, будто у Саддама Хусейна есть «оружие массового поражения».

Но они предпочли сохранить свое лицо (возможно, история это расценит именно так) и потерять Ирак, вместо того чтобы признать вероятность того, что они ошибались. Сегодня в мире есть еще несколько мест, где утрата престижа – из-за прекращения неудачной стратегии – могла бы спасти жизнь многим представителям человеческого рода. Одно из них – Афганистан. Еще одно – Южный Кавказ.

Сейчас исполнилось два года, с тех пор как в ночь с 7 на 8 августа грузины подвергли обстрелу Цхинвали, столицу Южной Осетии, а россияне в ответ выкатили в Грузию свои танки. Споры о том, «кто первый начал», продолжаются до сих пор, но уже далеко не так напряженно. За пределами Грузии и России общественное мнение поровну поделило между ними ответственность. Когда президент Грузии Михаил Саакашвили решил совершить атаку, это было сумасшедшим вызовом. А Россия, которая как раз такой провокации и ждала, повела себя непростительным образом, переведя отношения в формат международной агрессии. Но сейчас главная проблема – разобраться в хаосе, который в результате получился.

ИСЧЕЗАЮЩАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ

Этот хаос сейчас оказался замороженным и превратился в непримиримую конфронтацию. 5 июля 2010 г. госсекретарь США Хилари Клинтон приехала в Грузию, чтобы в очередной раз подтвердить, что Америка на ее стороне, и призвать Россию к прекращению «оккупации двух отколовшихся грузинских регионов» (Южной Осетии и Абхазии). Такова позиция (так называемая «защита территориальной целостности Грузии»), которую США, НАТО и Евросоюз заняли еще в конце августовского конфликта 2008 г., и они продолжают придерживаться ее до сих пор. Словосочетание «отколовшиеся регионы» изо дня в день неизменно повторяют западные политики и журналисты. Для публичного отказа от этой позиции, конечно, потребовалась бы смелость и готовность испортить свою репутацию. И, тем не менее, идея «территориальной целостности» в этом случае ложна, бессмысленна и вредна (см. «После войны: принимая реальность в Абхазии и Грузии»).

Ни один из этих двух регионов (в каждом свой этнический состав) не хотел быть частью Грузии, когда грузины в 1991 г. провозгласили независимость. Оба затем в течение нескольких лет яростно отбивались от грузинского вторжения. Оба были самостоятельны в течение более чем 15 лет, и у тбилисского правительства нет никакой надежды на установление контроля при помощи военной силы. Об этом вообще речи нет, так как это бы вызвало новое, еще более жесткое вторжение России в Грузию. Таким образом, американские и британские разговоры о «восстановлении целостности грузинской территории» – это абсурд. В лучшем случае лицемерие, в худшем – губительное непонимание.

Но, кроме того, есть и значительная разница между Южной Осетией и Абхазией. Население Южной Осетии составляет всего 70 000 человек, и, в сущности, она большой роли не играет. Если бы ей когда-нибудь предложили выбор, она, вероятно, отказалась бы от независимости и объединилась с родственной ей Северной Осетией – частью Российской Федерации. У Абхазии, напротив, есть вполне убедительное будущее. Ее население составляет 250 000 человек; ей принадлежит самая красивая территория на черноморском побережье; она обладает прекрасными субтропическими условиями для ведения сельского хозяйства. И главное, ее народ действительно хочет настоящей независимости. Абхазы совершенно не хотят, чтобы их завоевала Грузия. Чтобы этого избежать, они согласились на присутствие российской армии и флота. Но они также не хотят стать и очередной затрапезной российской колонией. Они хотят, чтобы Абхазия стала небольшим свободным и преуспевающим черноморским государством и установила близкие отношения с Европой.

И другим странам хорошо бы хотеть от Абхазии именно этого. «Восстановление» грузинской власти – пустая фантазия; но тогда главной задачей представляется уберечь Абхазию от тотального российского контроля. Возможности для этого всё еще существуют, но их неизменно становится всё меньше. Этой весной уже велись переговоры о том, чтобы российские военные базы остались в Очамчире и Гудауте на постоянной основе. Российские железнодорожные службы взяли под контроль трассу от границы рядом с Сочи до курорта в Гаграх, а российская торговая делегация обсуждает в Абхазии проект совместного экономического развития.

Сейчас Западу нужно, прежде всего, установить прямые экономические, социальные и культурные связи с Абхазией и обеспечить себе доступ с моря к абхазским портам. Более десяти лет, со времен войны за независимость (1992-1993 гг.), Абхазия жила в удушливых условиях международной блокады, в которой Россия играла главную партию. Теперь, когда Россия формально признала независимость Абхазии в августе 2008 г., этой маленькой нации нужно документальное признание, чтобы она могла построить собственные связи с внешним миром. Пока ей это не удавалось – отчасти из-за того, что Грузия яростно возражала против этого, но также и из-за того, что абхазское правительство, к сожалению, очень боялось чем-то огорчить своих российских покровителей.

Турция, запускающая новые стратегии во внешней политике, недавно начала развивать «неофициальные» отношения с Абхазией; благодаря этому Абхазия может стать менее зависимой от России. Начиная с XIX в. в Турции проживает большая абхазская диаспора, и некоторые предприниматели из числа ее представителей начали делать инвестиции и даже обосновываться в своей «старой стране». Евросоюзу стоит рискнуть и, возможно, вызвать протест со стороны Грузии, но запустить некую умеренную программу по установлению связей (экологических, здравоохранительных, культурных, образовательных), благодаря которым Абхазия смогла бы выйти из изоляции. Питер Семнеби, умный швед, спецпредставитель ЕС на Южном Кавказе, поговаривал о «взаимодействии без признания».

ВЫХОД

Сейчас подходящий момент, чтобы сменить политику. Во-первых, в самой Грузии сейчас всё лучше понимают, что «восстановить» эти две территории невозможно. Правительство Михаила Саакашвили всё еще совершенно непреклонно. Но его умеренные оппоненты, например, Ираклий Аласания, который в 2008 г. вел переговоры с абхазами, говорят, что проблемы можно решить путем прямых переговоров и что «абхазская сторона тоже заинтересована в том, чтобы создать условия для долговременной стабильности». Дональд Рейфилд также отмечает, что интересы Грузии изменились: вместо убыточного и вызывающего поведения она обратилась к экономическим преобразованиям и зарабатыванию денег.

Во-вторых, пока Запад не признает независимость этих территорий, его упрямая позиция в отношении «отколовшихся регионов» ничего хорошего Грузии не приносит. Государство, переполненное нереалистическими территориальными претензиями, которые только раздражают его соседей, – это государство в ловушке. Оно зависит от более сильных союзников, которые в какой-то момент могут устать от этих претензий и оставить своего подопечного в неустойчивом положении.

Тянутся бесплодные переговоры. В Женеве недавно завершилось двенадцатое заседание, посвященное теме «безопасности и стабильности в Закавказье». Абхазы хотят, чтобы все единодушно отказались от использования силы. Грузины стараются игнорировать абхазов, ссылаясь на то, что их не признали, и значит, они никто, и говорят, что такие соглашения они будут подписывать только с Россией. Россияне благоразумно предлагают, чтобы все подписали это соглашение, но как бы в одностороннем порядке, с международными организациями – например, с ОБСЕ, – а не друг с другом. Ничего не происходит.

Все, кажется, увязли в засохшей грязи, порожденной неприязненными отношениями двухлетней давности. Тем не менее, любой сторонний наблюдатель мог бы набросать план выхода. Америке не терпится перезагрузить отношения с Россией, и она перестает поддерживать риторику Саакашвили; для Грузии это аргумент в пользу того, чтобы принять неизбежную действительность. Евросоюз открывает программу по установлению связей с Абхазией, не признавая ее независимости, и препятствует тому, чтобы ее поглотила Россия. Грузия, последовав примеру ЕС, возобновляет транспортное сообщение, а также торговые и культурные связи с Абхазией. Некоторые грузинские и мегрельские переселенцы, которые бежали из Абхазии в 1993 г., начинают возвращаться обратно при условии, что они признают независимость Абхазии и принимают гражданство. Абхазия, со своей стороны, начинает относиться к ним как к своим гражданам, а не как к диверсантам.

Конечный результат? Теплые, даже близкие отношения между двумя независимыми государствами Южного Кавказа, из которых одно покрупнее, другое поменьше. Возможно, даже особые отношения, потому что, в конце концов, эти два народа имеют много общего. Для всего этого нужен «смиренный навык потери лица». Но на Кавказе нет никого, кто мог бы этому научить.

Нил АШЕРСОН,
Полит.ру, 16.08.2010