«Люди приехали с премьером реализовать свои коррупционные схемы»

// Эдуард Кокойты рассказал “Ъ” о том, почему буксует восстановление Южной Осетии

Сотни семей в Южной Осетии встретили вторую годовщину начала войны, ютясь у родственников или во временном жилье. Восстановления своих разрушенных домов они так и не дождались. Президент Южной Осетии ЭДУАРД КОКОЙТЫ рассказал спецкору “Ъ” ОЛЬГЕ АЛЛЕНОВОЙ о том, почему в этом году в республике ничего не строили и кто в этом виноват.

— Сколько выделено Россией на восстановление Южной Осетии?

— В общей сложности на восстановление республики через МВК (межведомственную комиссию по восстановлению Южной Осетии.— “Ъ”) выделено 8,522 млрд рублей — в 2008 и 2009 годах. Из этих средств в 2008-м выделено 1,5 млрд рублей, а остальное — в 2009-м.

— А в этом году?

— А в этом году мы практически ничего не получили. Средства из федерального бюджета перечислены в Южную дирекцию, они там лежат на счетах, но Южная дирекция до сих пор не приступила к работам.

— Почему?

— Потому что эта Южная дирекция к Южной Осетии никакого отношения не имеет. Это отдельная структура, которая специально создана Пановым (заместитель министра регионального развития РФ, председатель межведомственной комиссии по восстановлению Южной Осетии Роман Панов.— “Ъ”; интервью с ним читайте в “Ъ” от 22 марта) под предлогом того, что в Южной Осетии все воруют. За то, что эта структура есть и через нее проходят федеральные деньги на восстановление республики, в ней оседает миллионов 160, по нашим подсчетам. А 160 млн это для меня 40 домов как минимум.

— Все-таки непонятно, почему эти федеральные деньги в течение всего года не выделялись подрядчикам?

— Потому что Южная дирекция весь год проводила какие-то тендеры, у них были проблемы с этими тендерами, а пока тендеры не проведены, подрядчики не могут приступить к восстановительным работам.

— То есть в этом году работы по восстановлению вообще не велись?

— Фактически не велись. Мы потихоньку что-то восстанавливали на те средства, которые сэкономили с прошлого года, но этого очень мало.

— А что за проблемы с тендерами, из-за которых подрядчики не могут получить деньги и начать работы?

— Они провели тендеры, и результаты тендеров были отменены правоохранительными органами РФ, которые вычислили, что там лоббируются интересы одной челябинской группы.

— А подробнее можно об этом?

— Южная дирекция начала функционировать только в конце 2009 — начале 2010 года, и их очень сильно интересовал только один объект — строительство водовода. Они провели тендер, его выиграла фирма «Вектор», а потом они провели другой тендер, который выиграла та же финансовая группа, которая владеет фирмой «Вектор». То есть обе фирмы, выигравшие тендер, принадлежали одной челябинской группе. И результаты тендера были отменены, началась проверка, которая и затормозила процесс финансирования и, соответственно, восстановительных работ. И я должен отдать должное министру Басаргину (министр регионального развития РФ Виктор Басаргин.— “Ъ”), который посетил Южную Осетию и жестко поговорил тут с подрядчиками и с представителями Южной дирекции.

— После визита в Южную Осетию первого вице-премьера РФ Игоря Шувалова заговорили о том, что с нового года будет новая схема финансирования и в ней не будет ни Южной дирекции, ни МВК. Это правда?

— Да, я думаю, что этих посредников больше не будет. Будут объявляться прозрачные торги на объектах под строительство. Всем этим будет заниматься совместная рабочая группа, укомплектованная из российских и южноосетинских представителей на паритетной основе — а то в МВК было 20 представителей РФ и только один представитель Южной Осетии. Естественно, мы не могли отстоять те объекты, которые считали первоочередными. В итоге каждое российское министерство взяло под свой контроль какие-то объекты, начали на всех этих объектах работы, а денег в итоге не хватило. И вот они стоят уже скоро год как незаконченные. А почему не хватило денег? Потому что сметы завышали. Вот зимой на нас давление какое оказывали — подпишите сметы по пятиэтажкам. Эти сметы завышены были в десятки раз, мы не подписывали, в итоге у нас 12 пятиэтажек не перекрыли зимой — и на нас пошли жалобы, публикации в СМИ, давление со всех сторон. Но мы выдержали. Нам говорили: вот 4 млн рублей стоит один дом, вы должны подписать смету. А мы отвечаем: за 4 млн мы сделаем три дома, а не один. Или наши строители говорят: эту крышу мы поменяем за 800 тыс. рублей. А зачем мне тогда на нее списывать 1,9 млн рублей? Я же две крыши накрою на эту сумму. Нет, говорили мне, вы не имеете права накрыть две крыши — вы должны на эти средства накрыть одну крышу.

— Господин Шувалов поставил вам задачу до конца года восстановить все объекты. Это реально?

— Не путайте — не все. Есть определенные этапы восстановления, вот до конца года нам нужно закончить первый этап, достроить все объекты, которые были проавансированы, где начато строительство. В том числе дома, которые внесены в список первоочередных. Ведь первоначальная договоренность была по частному жилью — 322 дома восстановить.

Но в ходе работ по восстановлению частично разрушенного жилья, когда крышу снимали и дом полностью разваливался, оказалось, что список пополнился еще на 107 полностью разрушенных домов. Пока этим вопросом в Минрегионразвития занимался Бланк, у нас была такая договоренность: мы представляем списки, а они по ходу финансирования будут поднимать и те дома, которые рухнули в ходе восстановительных работ. Мы эти дополнительные списки представили, у нас их приняли. Но потом Бланка сменил Панов, и нам сказали: нет, только 322 дома, внесенные в первоочередные списки, и все, больше нет финансирования. А как мне быть с теми, у кого дом из частично разрушенного стал полностью разрушенным во время восстановительных работ? Тут, конечно, наш госкомитет по восстановлению должен был проявить большую принципиальность. Но наши товарищи побоялись идти на конфликт — это же российские структуры, станут говорить, что мы намеренно саботируем работу российских структур. У нас же очень трепетное отношение к России здесь. А эти структуры стали активно пользоваться тем, что мы не хотим конфликта.

— На окраине Цхинвали московские власти построили поселок Московский и сдали его год назад. Поселок до сих пор не заселен. Почему?

— Сейчас идет распределение жилья в поселке — оно будет в первую очередь распределено между семьями защитников отечества, потерявших кормильца, и молодыми семьями.

— А почему так долго? Разве целый год может идти распределение? Ведь люди живут в палатках, а дома стоят пустые.

— Ну, там есть масса недоделок, которые строители должны устранить. Мы без меры благодарны руководству Москвы, Юрию Михайловичу Лужкову за этот поселок, но в то же время у нас есть претензии по некоторым вопросам — к примеру, там не сданы до сих пор коммуникации. Мы с радостью заселим туда людей, но пока коммуникации не закончены, это невозможно. Кстати, подрядчиков на эти работы тоже Южная дирекция нанимала.

— В последнее время много говорили о том, что между президентом и премьером Южной Осетии Вадимом Бровцевым был конфликт. Приезд вице-премьера Шувалова его разрешил?

— Никакого конфликта не было. Были определенные рабочие моменты, они есть у всех руководителей субъектов. В то же время были допущены определенные ошибки в формировании и реформировании правительства республики. Мы их сейчас сообща будем устранять. Я полностью поддерживаю председателя правительства. И вообще тем, кто такие слухи распространяет, надо напомнить, наверное, что председателя правительства Южной Осетии не Москва назначает, а президент Южной Осетии. И в любой момент я могу подписать указ о его увольнении.

— Без консультаций с Москвой?

— Да. Потому что я сам обращался к Москве, чтобы нам прислали специалиста, который мог бы возглавить правительство. Это назначение никак не могло пройти мимо меня.

— А почему бюджет республики на 2010 год был принят так поздно — 30 июня? Правительство представило его в парламент в апреле. Разве это не результат вашего конфликта с премьером?

— Это не результат конфликта, это говорит о непрофессионализме некоторых членов правительства. Парламент так долго утверждал бюджет, потому что министр финансов на заседании парламента не смогла нормально объяснить назначение некоторых статей. Хотя я и в парламенте говорил, что такое больше не должно повториться.

— В результате того, что бюджет принят так поздно, какие-то объекты не строились?

— Но мы же не из бюджета ведем восстановительные работы, это отдельная статья финансирования, которое идет через МВК. Из бюджета мы выделили только 280 млн рублей на восстановление частного жилья. И сейчас подрядчики уже получили деньги, и эти объекты будут строиться.

— Мне кажется, вы недоговариваете. О вашем конфликте с правительством говорили даже местные чиновники, которые тоже выражали недовольство членами правительства, приехавшими вместе с премьером. Да и со стороны правительства были люди, которые открыто критиковали вашу работу.

— Просто это люди, которые приехали с премьером и которым показалось, что они смогут реализовать тут свои коррупционные схемы. Но у них это не получилось. И когда сам премьер на совещаниях стал указывать им на их недостаточную работу и стал их критиковать, а тем более когда ими занялись правоохранительные органы, они покинули республику и занялись пикетированием посольства Южной Осетии в Москве, стали давать пресс-конференции с обвинениями в том, что мы тут ущемляем российских специалистов. То есть нас стали обвинять в том, что мы идем против российских представителей, потому что они из России. Эти люди, зная, какие у нас теплые отношения с Россией, намеренно стали использовать этот фактор.

— Вы можете назвать их фамилии?

— Каримов (директор ГУП «Дирекция по реализации национальных приоритетных проектов РЮО» Исмагил Каримов.— “Ъ”), Шарипов (гендиректор ГУП «Алутон» Руслан Шарипов.— “Ъ”) и им подобные. Вот пример. ГУП «Алутон» возглавлял Шарипов, человек, находившийся в региональном розыске РФ и вдруг оказавшийся в той же команде, которую привел сюда наш председатель правительства. Потом правительство республики перечисляет данному ГУПу на ведение восстановительных работ 5 млн рублей, и из этой суммы 3,5 млн рублей в тот же день перечисляются на счета города Озерска Челябинской области. Кому это понравится? Этот ГУП «Алутон» должен был реанимировать Ленингорский пивоваренный завод. Они так ничего и не сделали, все свалили на правоохранительные органы республики, уехали отсюда и стали везде кричать, что в Южной Осетии не любят россиян. У нас никогда не было и не будет нелюбви к россиянам.

— А я от многих людей слышала серьезные упреки в адрес России — что Россия выделяет деньги и не контролирует их, а значит, ей это выгодно. Простые люди все больше говорят о том, что Россия не в состоянии восстановить республику.

— Я знаю, от кого вы это слышите. У этих людей задача такая. Эти люди будоражат общественное мнение лишь потому, что хотят выбить у нас жилплощадь больше той, которая им полагается. Таких 18 семей, я их по пальцам могу перечислить. Полагается строить дома по нормативам 125 квадратных метров на семью, а эти люди хотят, чтобы им 300 «квадратов» построили.

— Нет, люди, с которыми я говорила, ни о каких «квадратах» мне не рассказывали. Я была в разрушенных домах, в которых уже два года живут люди…

— Знаете, когда кто-то начинает свое ветхое жилье представлять как разрушенное во время войны, это просто нечестно. И правильно сказал Игорь Иванович Шувалов — была война, были разрушения, и если в доме есть какая-то трещина, зачем всюду кричать, что у тебя дом разрушен, когда есть люди, которые вообще живут в палатках?

— В тех домах, где я была, там не было трещин — там были огромные дыры от снарядов. В этих домах зимой очень холодно, но там живут люди.

— Я знаю все дома в республике, которые пострадали от войны. И если в доме выбиты кирпичи, то я считаю, что хозяин дома может сам заложить эту дыру, не дожидаясь строителей. Но у многих наших людей сейчас проявляются иждивенческие моменты — видя, что соседу строят, человек требует, чтобы и ему построили. Но у соседа вообще нет дома, а у тебя есть. Тебе есть где жить. Я много примеров могу привести, в том числе в селе Тбет, когда люди сами рушили свои стены, а потом жаловались, что их разрушения не зафиксировали после войны. Благодаря прокуратуре список домов, пострадавших от войны, был проверен, и количество разрушенных домов резко снизилось — с 6 тыс. до 606. Из них 409 полностью разрушены, остальные частично. Плохую службу нам сослужил ГУП по восстановлению Южной Осетии, где работал вот тот же Каримов. Посмотрите на микрорайон Солнечный — какая необходимость была строить микрорайон Солнечный, когда у нас по улице Героев две пятиэтажки стоят и на их восстановление необходимо было всего лишь 48 млн рублей?

— И какая?

— Новый микрорайон дороже стоит, его сложнее проконтролировать. Я вот вам пример приведу: объездная Зарская дорога и ЛЭП 110 Джава—Цхинвал. Первоначально на дорогу запросили 700 млн рублей, а после того, как вмешались наши специалисты, сметная стоимость опустилась до 360 млн, и мы эту дорогу построили еще до войны за эти деньги, несмотря на то что после войны меня многие стали критиковать — мол, война все спишет и никто не заасфальтирует дорогу, однако в течение трех месяцев дорога была заасфальтирована. На ЛЭП 110 тоже запрашивали сначала под 400 млн рублей. Наши специалисты занялись подсчетами — насчитали 124 млн в итоге. Разница есть? И так по многим объектам.

Вот когда здесь был Игорь Иванович Шувалов, я прямо на совещании обратился к подрядчикам: если у кого-то есть претензии к южноосетинской стороне — пожалуйста, открыто говорите об этом сейчас, в присутствии первого вице-премьера. Если кто-то из наших, южноосетинских, чиновников от вас и от ваших подчиненных требовал какие-то откаты — скажите. Но и я тоже буду называть некоторые факты. И когда один из подрядчиков выступал, который устанавливал здесь котельные, я его прямо спросил о том, какая первоначальная смета была им представлена на эти работы. Вообще, эта Северо-Кавказская компания сделала в республике действительно очень много, в том числе линию электропередачи в Ленингорский район построила. Благодаря этой фирме электрифицированы все районы республики. Но вот когда я задал ему этот вопрос, он засмущался. Потому что первоначальная смета на строительство тех же котельных составляла 380 млн рублей. Эту смету подписали все федеральные структуры, в том числе федеральный центр ценообразования. А окончательная смета — после того, как мы вмешались,— оказалась всего 190 млн рублей.

Вот такой разговор был. При этом ни один подрядчик не смог привести примера, чтобы южноосетинская сторона хотя бы на 1 млн рублей требовала от них увеличить какие-то сметы. И все 2008 и 2009 годы мы получали сметы, которые превышали реальные в 10–20 раз. И когда встал вопрос о некачественном строительстве, о нецелевом использовании авансовых средств, наши следственные органы занялись проверкой — и сегодня 18 подрядчиков находятся в розыске. Все они граждане РФ и находятся в России. За исключением одного, жителя Северной Осетии, которого мы задержали благодаря властям Северной Осетии. И я благодарен родственникам этого подрядчика — они собрались, осудили его и вместо него выплатили зарплату рабочим. То есть если такой вопрос касается Осетии, мы быстро его решаем, на месте. Но когда, не отчитавшись за миллиард с лишним, сидят в Москве Каримов, Шарипов, Белозеров и дают пресс-конференцию, обвиняя нас в чем-то, я не понимаю, почему эти люди на свободе — люди, которые в свое время брали здесь деньги и расписывались за эти деньги, а потом ничего на эти деньги не построили.

— А кто нанимал этих подрядчиков?

— Южная дирекция.

— Шувалов говорил о какой-то структуре, которая будет как раз таких подрядчиков вылавливать в России.

— Да, речь идет о межгосударственной структуре правоохранительных органов, чтобы такие люди не уходили от ответственности на территории России.

— Шувалов говорил о том, что бюджет Южной Осетии будет в следующем году 9,3 млрд рублей. Это вместе с восстановительными работами?

— Да, непосредственно на восстановление будет выделено 6,3 млрд рублей.

— Недавно в Цхинвали был избит правозащитник Тимур Цховребов — за то, что в рамках грузино-осетинского форума во время визита в Нидерланды подписал обращение о необходимости решать гуманитарные проблемы в зоне конфликта. По поводу этого избиения не было никакой официальной реакции.

— Как не было? Отреагировали. И парламент, и президент осудили эти противозаконные действия.

— Парламент не осудил — только две партии, и то не из большинства. Да и депутаты, участвовавшие в избиении, не наказаны.

— Почему не наказаны? Будет еще разбирательство и в парламенте, и в правоохранительных органах. Но, с другой стороны, плевать в лицо народу, который перенес войну, и дискредитировать республику, раскалывая общество, недопустимо.

— В правовом государстве людей не избивают на улице.

— В субъектах РФ такие вещи тоже происходят. Я уже поставил задачу прокуратуре разобраться в этом деле. Но в то же время я поставил задачу и нашим НПО, чтобы не дали разгуляться этим силам, которые работают за западные институты стратегических исследований и на грузинские спецслужбы.

«КОММЕРСАНТЪ-Online, 09.08.2010
Фото – Заур ФАРНИЕВ