Адгур АРДЗИНБА: «У нас раньше власть никогда не отгораживалась заборами»

// Лидер оппозиции Абхазии – о политкризисе, экс-президенте Бжании, инвестсоглашении с Россией и условиях примирения с Грузией

Адгур Ардзинба – бывший министр экономики Абхазии, а ныне – председатель оппозиционной организации «Абхазское народное движение». Он сыграл одну из ключевых ролей в событиях ноябрьского политического кризиса, который обернулся сменой власти в Сухуме.

Резкой смене власти в республике предшествовало решение России приостановить помощь республике до ратификации ряда соглашений, включая инвестиционное. Кульминацией событий стал захват зданий правительственного комплекса 15 ноября, в день, когда было намечено обсуждение инвестсоглашения с Москвой, в итоге отозванного. Само соглашение вызвало недовольство значительной части абхазского общества и привело к протестам, которые возглавили противники президента.

В ночь на 19 ноября глава республики Аслан Бжания по соглашению с оппозицией покинул пост. Исполняющим обязанности президента Абхазии до проведения досрочных выборов стал вице-президент Бадра Гунба. Премьер этой частично признанной страны Александр Анкваб также ушел в отставку. Тогда же сам Ардзинба заявил в своем обращении к абхазскому народу о завершении «острой фазы политического кризиса имени экс-президента», а его отставку назвал – «закономерной».

Корреспондент «Ведомостей» побывал в Сухуме, поговорил с одним из лидеров абхазской оппозиции о грядущих выборах, его взглядах на интересы его народа, политическую систему республики, о соглашении с Москвой, отношениях с Россией, а также о видении условий для урегулирования отношений с Грузией.

– Начну с очевидного вопроса, учитывая вашу роль в последних событиях, окончившихся отставкой Аслана Бжании с поста президента и подготовкой внеочередных выборов: есть ли у вас амбиции побороться за пост президента Абхазии?

– Пока об этом говорить преждевременно, мы хотим дождаться официального объявления ЦИК Республики Абхазия о дате проведения досрочных президентских выборов, после чего я планирую провести ряд встреч со своими сторонниками и единомышленниками для принятия окончательного решения.

У меня уже есть опыт участия в выборах главы государства в 2020 г., когда мне выразили доверие более 35% населения, есть идеи, которые я хотел бы реализовать, и, соответственно, нет каких-либо весомых причин для отказа от борьбы за высший государственный пост. Но, повторюсь, окончательного решения еще не принято. Буду исходить из того, как будет лучше для страны.

«Соглашение абхазскому народу не давало фактически ничего»

– Что, по-вашему, послужило ключевым триггером к нынешним событиям?

– Это последовательные действия бывшего президента, которые он проводил в ущерб интересам абхазского народа на протяжении всего срока своего нахождения у власти.

– Вы имеете в виду инвестиционное соглашение?

– Это стало последней каплей после длинной цепочки ошибочных решений, которые принимались Асланом Бжанией и его командой.

При этом абсурдно говорить, как это преподносится в некоторых СМИ, скорее всего с подачи сторонников экс-президента или других наших недоброжелателей, что мы против российских инвестиций и уж тем более союзнических отношений России и Абхазии в целом. Это на 100% ложь и сознательная провокация.

У нас уже есть соответствующее внутреннее законодательство об инвестиционной деятельности, где закреплены достаточно существенные гарантии, льготы и преференции для инвесторов, включая нулевые ставки по налогу на прибыль и налогу на имущество на период окупаемости инвестиционного проекта при соблюдении определенных условий по сумме инвестиций, сфере деятельности и месту реализации инвестиционного проекта. Кроме того, с 2011 г. действуют соглашение между правительством Абхазии и правительством Российской Федерации о поощрении и взаимной защите инвестиций, а также ряд других двухсторонних международных договоров с Россией в сфере социально-экономического сотрудничества.

На этой нормативно-правовой базе в республике уже реализуется большое количество успешных инвестиционных проектов с российским капиталом, в том числе с участием крупных корпораций. Россия безусловно является главным инвестиционным донором для Республики Абхазия, в числе 10 ведущих частных компаний, крупнейших налогоплательщиков, практически все так или иначе связаны с инвестициями из России. И это очень хорошо и только приветствуется, так как все эти проекты реализуются на понятных и взаимовыгодных условиях.

Но данное соглашение об исключительных мегапреференциях отдельному крупному бизнесу абхазскому народу не давало фактически ничего. Учитывая, что в таком случае инвестор освобождался бы даже от косвенных налогов (НДС, таможенные пошлины), имел бы право беспрепятственно завозить иностранную рабочую силу в любых количествах, получал бы беспрецедентные гарантии правительства по любым некоммерческим рискам, включая компенсацию убытков. Кроме того, абсолютно необоснованно определялись приоритетные сферы деятельности для притока иностранных инвестиций, такие, которые создавали бы недобросовестную конкуренцию.

К примеру, речь бы шла об угрозе фактической монополизации в туристическом секторе, который в Абхазии один из самых конкурентных и от которого получают доход до 70% малых и средних предприятий республики, т. е. наш народ. Отдельное беспокойство в этом соглашении вызывали земельные и инфраструктурные гарантии и преференции для инвесторов, что также было крайне чувствительно для абхазского общества.

Как видите, вопросов много. А ответов никаких мы не получили. Мы, думаю, еще проведем аудит этого соглашения на предмет коррупционной составляющей, так как, очевидно, его пытались принять в интересах именно отдельных компаний, которым наших стандартных инвестиционных льгот и преференций было мало.

В целом мы приветствуем иностранные, в первую очередь российские инвестиции.

Но в отличие от прошлой власти понимаем, что необходимо провести большую работу по улучшению инвестиционной среды, при этом не на бумаге, а на деле. У нас остаются анахронические бюрократические процедуры для регистрации компаний, в отличие от являющейся пионером в области предоставления госуслуг – России, где есть МФЦ. У нас также далеки от завершения проблемы, связанные с кадастровым учетом, есть некоторые недоработки в законодательстве, инфраструктурные ограничения, которые нужно устранить, и т. д.

– Но ведь были и другие, очевидно, триггеры, которые привели к кризису?

– Недовольство политикой президента нарастало перманентно: провальные проекты, невыполненные обещания, беспрецедентная закрытость от общества, сомнительные с морально-этической точки зрения поведение и поступки. Все это привело к закономерному финалу.

Большая часть того, что делал Бжания, его авторитарный стиль свидетельствовали о том, что он оторвался от действительности. Более того, об этом говорит и то, что значительную часть времени он проводил не в республике, а за ее пределами, в так называемых рабочих командировках, во время которых развлекался, об этом есть много фото- и видеоматериалов, в дорогих ресторанах, гольф-клубах, на каких-то закрытых вечеринках и т. д. Конечно, все это крайне негативно воспринималось в абхазском обществе, так как не может глава государства, лидер нации вести себя подобным образом.

«Здравомыслящие люди смогли донести до Бжании риски дальнейшей эскалации»

– Тут, наверное, стоит в символическом плане вспомнить о заборе, который только в этом году появился вокруг правительственного квартала? Мне люди говорили, что это особенно раздражало абхазов.

– Да, у нас власть никогда не отгораживалась заборами. В целом это не в традиции абхазского народа – строить большие заборы. Если вы проедетесь по абхазским селам – вы нигде такого не увидите. Власть должна быть доступна. Это противоречит традициям гостеприимства. В Абхазии нет такого понятия – незваный гость. Гость – это подарок, данный Богом. Соответственно, не должны разделять какие-то преграды народ и власть.

В обществе возникла такая идея, которая мне тоже очень нравится, после полного демонтажа этого ужасного сооружения оставить один его пролет около Народного собрания – парламента Абхазии в качестве памятника недопустимости попыток власти отгородиться от своего народа, как некоего назидания для будущих поколений, чтобы никто и никогда эту ошибку более не повторял.

– Я слышал от одного из депутатов абхазского парламента, что необходимо уменьшение влияния исполнительной власти. Как вы относитесь к таким идеям?

– Да, в этом есть логика, и подобные идеи уже довольно давно обсуждаются в обществе. Мне они тоже близки.

У нас суперпрезидентская республика, и такое положение дел сформировалось во время войны 1992–1993 гг., когда необходимо было, чтобы на фоне войны, блокады и военной угрозы со стороны Грузии была сильная исполнительная власть. Но, на мой взгляд, после признания нашей независимости Россией в 2008 г. и обеспечения безопасности от военной угрозы в первую очередь уже стоило произвести ревизию полномочий исполнительной и законодательной власти.

Так что вполне возможно, в будущем стоит дать больше полномочий народному собранию. Тем более что это больше отвечает традициям абхазского общества, народовластию. У нас демократия не на бумаге, а на деле. И учитывая, что у нас произошло уже несколько политических кризисов, нужно реформировать эту модель в пользу отхода от авторитаризма.

При этом авторитарный стиль правления Бжании не пользовался поддержкой. Об этом свидетельствует то, что во время кризиса против него выступила не только непосредственно оппозиция, но и другие широкие слои нашего общества, в том числе такой авторитетный институт, как совет старейшин Абхазии.

При этом напомню, что господин Бжания в одном из последних своих интервью довольно уничижительно высказался по поводу совета старейшин и необходимости учета мнения совета в своей деятельности. Это лишний раз говорит о том, что он утратил связь и с действительностью, и с базовыми традициями, в числе которых – уважительное отношение к старшим. Но не только старейшины – против выступили и интеллигенция, и молодежь.

– Бжания, несмотря на довольно жесткие заявления вначале, пошел на соглашение.

– Да, очевидно, в его окружении нашлись здравомыслящие люди, которые смогли донести до него риски дальнейшей эскалации.

– Вы имеете в виду вооруженное противостояние?

– Нет, до этого у нас еще не доходило, слава Богу, но ведь риск всегда есть – и в любой стране.

– Стоит отметить, что правительство по большей части осталось тем же, кроме смены ключевых фигур в соответствии с достигнутыми договоренностями. Что это значит?

– Правительство продолжает выполнять задачи, связанные с нормальным функционированием государства, на период до проведения досрочных выборов президента. При этом мы сбалансировали исполнительную ветвь власти путем назначения нового премьер-министра, это было одним из самых важных условий на прошедших переговорах. Цель – стабилизировать общественно-политическую ситуацию в предвыборный период и до сформирования нового состава правительства Абхазии.

– Я видел, что сейчас вокруг правительственного комплекса есть военнослужащие службы государственной охраны. Но ведь они не применяли спецсредства и не действовали жестко?

– В силовые структуры, в армию Абхазии идут не за деньгами, это мотивированные люди, патриоты. И это тоже наш народ, у них есть семьи. Они все понимают – все, что творится. В период противостояния у стен парламента 15 ноября, в какой-то момент сотрудники силовых структур просто расступились под натиском народных масс. Естественно, ни о каком применении силы и речи быть не могло.

«Для нас всех Россия – это стратегический союзник»

– Некоторые в Абхазии говорили мне, что опасаются, как бы грузинские граждане с российскими паспортами не получили возможность владения объектами недвижимости в результате принятия инвестиционного соглашения.

– Это дело органов госбезопасности, проводить соответствующие проверки. Стоит сказать, что мы осознаем угрозу проникновения грузинского олигархата к нам. С учетом того, что господин Бжания тайно привозил неких грузинских депутатов в Абхазию и, по нашим сведениям, активно общался с представителями грузинской диаспоры в России.

И тут стоит вспомнить, что господин Бжания не имел никакого отношения к вооруженной борьбе нашего народа в 1990-е гг. во время войны с Грузией. Он появился в абхазской политике только в 2010 г., после признания нашей независимости Россией.

– Учитывая, что в новом цикле политической жизни Абхазии вы вполне можете вновь быть причастными к принятию ключевых решений, стоит спросить: что вы думаете о примирении с Тбилиси, откуда в последнее время звучали сигналы такого рода.

– Сигналы – это хорошо, можно только приветствовать, но стоит смотреть на дела. Мы помним, что бывший президент Грузии Михаил Саакашвили говорил о возможности примирения буквально за месяцы до попытки силового решения проблемы в Южной Осетии.

Теперь партия «Грузинская мечта» находится у власти довольно долгое время, с 2012 г., но при этом реальных шагов к тому, чтобы фундаментально урегулировать отношения, пока не было. Там есть так называемый закон об «оккупированных территориях», который создает серьезные трудности для иностранных инвестиций, внешнеэкономических связей и нормальной работы бизнеса в нашей стране. Можно начать, к примеру, с отмены этого закона.

– При этом Грузия сейчас улучшила отношения с Россией, основным стратегическим союзником Абхазии. В этом ключе возможно ли на такой основе урегулирование?

– Тут вновь стоит посмотреть на дела. Да, действительно, Грузия не вводила санкций против России, в этом отношении они молодцы. Но недавняя история свидетельствует о том, что ее руководство может предпринимать довольно кардинальные политические маневры. Напомню, что официальный курс Тбилиси и при правящей «Грузинской мечте», что также до сих пор закреплено в конституции Грузии, – это курс на европейскую и североатлантическую интеграцию.

Мы, наши народы, Грузия и Абхазия соседствуем сотни лет, поверьте, мы знаем, о чем говорим. При этом наша позиция ясна – мы независимое государство. Любые шаги к примирению и нормализации отношений следует начинать с этого простого шага – признания исторической и фактической реальности.

– К слову об отношениях с Москвой. Бывший президент Бжания намекал на антироссийский характер выступлений оппозиции. Его заявления оправданны?

– Такие заявления, еще и прозвучавшие в федеральном российском СМИ, шокировали нас. Какая-либо антироссийскость в Абхазии – абсурдна. Это доказывается ежедневными связями и на бытовом уровне. Так же абсурдно и говорить об антироссийских настроениях противников бывшего президента Бжании во время последнего кризиса. Очевидно, господин Бжания так пытался получить чью-то поддержку в России.

Для нас всех в Абхазии Россия – это стратегический союзник. И это доказывается и активностью абхазов на последних выборах президента России, где большинство имеющих российский паспорт жителей республики, а это одновременно и большинство жителей республики, проголосовали за президента Владимира Путина и его политику. Как вы думаете, какие антироссийские настроения могут быть в стране, где действующий президент России получил 94% голосов избирателей?

Так что и сейчас речь не шла о каком-либо антироссийском выступлении, все произошедшее – это исключительно внутриполитический вопрос, связанный с антинародной политикой бывшего президента Бжании.

Илья ЛАКСТЫГАЛ
«Ведомости», 22 ноября 2024 г.