Неувядаемые розы грузинской революции

// Как республика избавилась от президента Эдуарда Шеварднадзе и что было потом

20 лет назад в эти дни Грузия переживала события, которые войдут в историю под названием «революция роз». 2 ноября 2003 года в стране состоялись парламентские выборы, итоги которых оппозиция не признала. Начались массовые протесты. Президенту Эдуарду Шеварднадзе, возглавлявшему Грузию с небольшими перерывами с 1972 года, предъявили ультиматум: либо он признает поражение своей партии и победу оппозиции, либо в Грузии начнется «революционный процесс».

В итоге ситуация стала развиваться по второму сценарию, и 22–23 ноября в республике бескровно сменилась власть. На роль лидера выдвинулся молодой революционер Михаил Саакашвили. События осени 2003 года кардинально изменили не только саму Грузию, но и весь Южный Кавказ, а их последствия хорошо видны до сих пор.

ИЗ ВЛАСТИ В ОППОЗИЦИЮ

Парламентские выборы 2003 года были четвертыми за время независимости Грузии. Или пятыми, если считать выборы Верховного совета 28 октября 1990 года, то есть еще в составе СССР.

Те первые демократические выборы выиграла коалиция «Круглый стол — Свободная Грузия» во главе с первым президентом страны Звиадом Гамсахурдией. Его свержение в результате военного переворота января 1992 года стало «спусковым крючком» гражданской войны в Грузии, а также войны в Абхазии. И во многом предопределило политическую стагнацию последующих десяти лет, когда то, что называлось стабильностью, считалось едва ли не главной общенациональной ценностью.

В ходе трех парламентских выборов времен независимости (1992, 1995 и 1999 годы) неизменно побеждала партия, возглавляемая бывшим первым секретарем ЦК Компартии Грузинской ССР, экс-главой МИД Советского Союза Эдуардом Шеварднадзе. В 1992 году это был предвыборный блок «Мшвидоба» (то есть «Мир»), а затем партия «Союз граждан Грузии» (СГГ).

У этой политической силы изначально было три ярких лидера: спикер парламента Зураб Жвания, глава парламентского комитета по юридическим вопросам Михаил Саакашвили и председатель комитета парламента по внешним связям Нино Бурджанадзе. Однако в начале 2000-х, дружно возложив на Эдуарда Шеварднадзе ответственность за стагнацию и коррупцию, они перешли в оппозицию. А после выборов 2 ноября 2003 года эти три политика уличили президентскую администрацию в «тотальной фальсификации результатов», потребовав отставки Эдуарда Шеварднадзе.

По итогам того голосования семипроцентный барьер преодолели шесть политических сил. Коалиция «За новую Грузию» Эдуарда Шеварднадзе получила 21,32% голосов.

Партия единоличного правителя Аджарской автономной республики Аслана Абашидзе (по прозвищу «аджарский лев») заручилась поддержкой 18,84% избирателей (в основном жителей его родного региона). Единое национальное движение (ЕНД) Михаила Саакашвили вышло на третье место (18,08%). Лейбористская партия получила 12,04% голосов. Коалиция Нино Бурджанадзе и Зураба Жвании «Бурджанадзе — Демократы» оказалась на пятом месте (8,79%). А «Новые правые» молодых грузинских бизнесменов — на шестом (7,35%).

При этом выборы тогда проводились по смешанной, пропорционально-мажоритарной системе. В одномандатных округах в большинстве случаев победили кандидаты от «партии Шеварднадзе» и от «партии Абашидзе». В результате эти две олицетворявшие стабильность политические силы вполне могли создать коалицию в новом парламенте. Во всяком случае, именно этого опасалась «троица» Саакашвили—Жвания—Бурджанадзе, выступавшая за радикальные перемены в стране.

«Выборы более или менее отразили настроения, царящие в обществе»,— заявил после подведения итогов президент Шеварднадзе. И выразил готовность сотрудничать «со всеми политическими силами» во имя сохранения стабильности и продолжения государственного курса на укрепление независимости страны. Но ситуация быстро стала развиваться совсем по иному сценарию.

«МЫ НЕ ПЛАНИРОВАЛИ НИКАКУЮ РЕВОЛЮЦИЮ»

Еще в конце октября внешняя разведка Грузии предупреждала об имеющейся у нее «достоверной информации» о том, что «в некоторых странах» уже разработан план дестабилизации обстановки в республике после выборов. Одновременно МВД Грузии сообщило о разработке силовым блоком правительства комплексного плана по предотвращению массовых беспорядков. Власти опасались, что, не достигнув желаемого результата, оппозиционеры выйдут на улицы и потребуют отставки президента как «ответственного за фальсификации».

Так и произошло.

После подведения итогов голосования на улицы стали выходить тысячи граждан Грузии

Уже к 5 ноября лидеры оппозиционных партий предъявили главе государства ультиматум: либо он признает поражение своей партии и победу оппозиции, либо, как сказал Михаил Саакашвили, «в Грузии начнется революционный процесс, народ придет к госканцелярии и свергнет Шеварднадзе».

Началась бессрочная протестная акция у стен парламента. И уже 9 ноября министр обороны Давид Тевзадзе признал: «Ситуация практически вышла из-под контроля, она реально стала неуправляемой».

Ключевую роль в поднятии «революционной волны» сыграла оппозиционная телекомпания «Рустави-2». В период выборов она подробно освещала все нарушения, царивший на избирательных участках хаос, использование административного ресурса. Одновременно с этим прозападные НКО подали в суды десятки исков о нарушениях.

«ЕНД выступила успешно. На самом деле она заняла второе место после партии Шеварднадзе, но началась тотальная фальсификация итогов, и второе место отдали Аслану Абашидзе»,— утверждает в разговоре с «Ъ» сооснователь ЕНД, экс-президент Нацбанка страны, депутат парламента нескольких созывов Роман Гоциридзе. По его мнению, если бы президент Шеварднадзе отменил итоги прошедших парламентских выборов, назначив новые выборы, либо признал бы успех ЕНД, то «никакой революции бы не было».

«Революционная троица» предлагала два варианта. Можно было полностью отменить результаты «тотально сфальсифицированных выборов» и назначить новое голосование. А можно — отменить результаты в Аджарии, а также в регионах Квемо-Картли и Самцхе-Джавахети, где живут большие азербайджанские и армянские общины. При втором сценарии лидером общего зачета с 26% голосов становилось бы ЕНД Михаила Саакашвили.

Эпицентром митингов стал район у гразинского парламента

Еще летом 2003 года Нино Бурджанадзе утверждала: в стране должны произойти «революционные преобразования без революции». «Мы не планировали никакую революцию! Нашей целью с 2002 года было создание конкурентоспособной оппозиционной партии»,— подтверждает и Роман Гоциридзе.

Собеседник «Ъ» напомнил, что Михаил Саакашвили подал в отставку с поста министра юстиции в администрации президента Шеварднадзе в 2001 году, после чего будущий грузинский лидер начал консультации по созданию «мощной оппозиционной партии» — ЕНД. Эта партия победила на муниципальных выборах 2002 года, а Михаил Саакашвили был избран председателем городского собрания Тбилиси. Именно с балкона городской ратуши господин Саакашвили в ноябре 2003 года и выступал в качестве лидера протестов.

Роман Гоциридзе уверен: не будь событий осени 2003 года, «к президентским выборам 2005 года наиболее сильные позиции были бы именно у Михаила Саакашвили», а не у преемников двух представителей «старой гвардии» — Эдуарда Шеварднадзе (по закону он сам не мог баллотироваться на новый срок) и Аслана Абашидзе.

Между тем 3 ноября, то есть на следующий день после выборов, «Ъ» писал:

«Все наблюдатели единодушно отмечают, что в сегодняшней Грузии нет фигуры, сопоставимой по масштабу с действующим президентом».

В тексте от 20 ноября «Ъ» называл Михаила Саакашвили «одним из лидеров оппозиции». А к репортажу о победе революции, вышедшему 24 ноября, все стало предельно ясно: господин Саакашвили — единоличный лидер и будущий президент страны.

КОАЛИЦИЯ ПРОТИВ «КОРРУМПИРОВАННОЙ БАНДЫ»

Впрочем, это все было еще впереди. А в середине ноября «революционеры» вели интенсивные переговоры с администрацией Шеварднадзе, участие в которых принимал и посол США в Тбилиси Ричард Майлз. Одна из таких встреч прошла 9 ноября в резиденции главы грузинского государства.

В ходе митингов не обошлось без столкновений с полицией

Но все попытки достичь компромисса окончились безрезультатно. Причинами можно назвать и несговорчивость Эдуарда Шеварднадзе, и непримиримость Аслана Абашидзе, и неготовность сотен тысяч вышедших на улицы грузин дальше мириться с «коррумпированной бандой Шеварднадзе—Абашидзе».

В те дни в Грузии сформировалась широкая протестная коалиция, в которую вошли не только Михаил Саакашвили, Нино Бурджанадзе и Зураб Жвания, но и многие влиятельные прозападные НКО, а также все люди, уставшие от многолетнего правления Эдуарда Шеварднадзе. К «революционной коалиции» присоединились, например, как крайне правые либертарианцы, так и бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии Джумбер Патиашвили.

Поневоле напрашивается параллель с украинской «оранжевой революцией» 2004–2005 годов, когда наряду с прозападными лидерами Виктором Ющенко и Юлией Тимошенко президенту Леониде Кучме и его «наследнику» Виктору Януковичу противостояли руководители Компартии Украины. В обоих случаях побудительным мотивом движения общественных сил стала усталость от (по выражению Михаила Саакашвили) «болота стагнации», а также коррупции.

Первые демократические парламентские выборы выиграла коалиция «Круглый стол — Свободная Грузия» во главе с первым президентом страны Звиадом Гамсахурдией

Один из непосредственных участников событий 2003 года, бывший глава госканцелярии Грузии (1995–2007) Петре Мамрадзе заверил «Ъ»: главным фактором, предопределившим крах режима Шеварднадзе, стала «тотальная массовая коррупция на всех уровнях», которая «довела население до той стадии, когда протестный заряд стал очень большим». Собеседник «Ъ» подчеркнул, что сам Эдуард Шеварднадзе «ни к какой коррупции лично никакого отношения не имел, но был неспособен с ней бороться».

Диссидент советской эпохи, основатель Республиканской партии Давид Бердзенишвили, который в ходе «революции роз» входил в коалицию с Михаилом Саакашвили, сказал «Ъ»: провести в стране модернизацию и демократизацию без смещения Эдуарда Шеварднадзе в Тбилиси и Аслана Абашидзе в Батуми было бы невозможно. «Не случайно Абашидзе поддержал Шеварднадзе в ходе ноябрьских митингов»,— подчеркнул собеседник «Ъ».

Во-первых, Аслан Абашидзе в те дни активно занялся челночной дипломатией — посетил Ереван, Баку и Москву. В интервью аджарскому телевидению он объяснил свои действия необходимостью способствовать региональному сотрудничеству «с целью сохранения стабильности в большом кавказском регионе».

После переговоров с российским руководством господин Абашидзе заявил, что развивающиеся в Грузии процессы «нелегитимны и опасны».

Во-вторых, по приказу «аджарского льва» сотни активистов местного движения «Агордзинеба» («Возрождение») направились в Тбилиси и заняли часть проспекта Руставели у здания парламента, где происходили все самые важные события новейшей истории Грузии. Там начался бессрочный митинг в поддержку властей. Кроме того, правитель Аджарии прислал в столицу свой спецназ, закрепившийся в здании парламента.

ВООРУЖЕННЫЕ РОЗАМИ

Таким образом, 18 ноября у здания парламента началась акция сторонников Аслана Абашидзе. Но в то же время три советника президента подали в отставку, а Михаил Саакашвили заявил, что полиция «начала переходить на сторону народа против диктатора Шеварднадзе».

20 ноября ЦИК обнародовал предварительные официальные итоги выборов, согласно которым партии Эдуарда Шеварднадзе и Аслана Абашидзе в совокупности и с учетом одномандатников значительно опередили оппозицию.

Зураб Жвания и Михаил Саакашвили оказались в числе ключевых участников «революции роз»

На следующий день Госдепартамент США объявил парламентские выборы сфальсифицированными, ссылаясь на произошедшее в Аджарии, где «Агордзинеба» получила почти 100% голосов. Одновременно с этим МИД РФ призвал граждан Грузии «проявить выдержку и не допустить насилия».

20 ноября новоизбранный парламент должен был провести первое заседание. В разговоре с «Ъ» Михаил Саакашвили так говорил о «программе» на этот день: «План пока достаточно общий. Собрать на митинг как можно больше людей и попытаться перевести их на площадь перед зданием канцелярии президента. И чтобы оттуда президент услышал голос народа».

Если бы заседание открылось в десять утра, как планировалось изначально, то события, возможно, развивались бы по другому сценарию (в тот момент на митинге «революционеров» было не так много людей). Но Эдуард Шеварднадзе и Аслан Абашидзе поспорили о кандидатуре на пост нового спикера, и прийти к компромиссу удалось только ко второй половине дня.

Заседание парламента открылось примерно в 15:00, когда на Площади свободы уже собралось около 100 тыс. демонстрантов. По призыву Михаила Саакашвили они сначала двинулись к госканцелярии, где находился кабинет президента, а затем ворвались в парламент.

Во главе многотысячной колонны шел Михаил Саакашвили. «Я увидел в руках у людей, бегущих ко входу (в парламент.— «Ъ»), темно-красные розы. Такая же роза была и у Саакашвили,— описывал происходившее в Тбилиси специальный корреспондент «Ъ» Андрей Колесников.— Они (участники митинга.— «Ъ») как будто специально заготовили большое количество этих роз. Может, так оно и было. Подбежав к дверям, люди подняли руки вверх. Розы плыли у них над головами. Я надеялся, что я не такой сентиментальный, как эти грузины. Но в эту секунду и мне не удалось избежать комка в горле. Те, у кого не было в руках цветов, просто подняли вверх руки, демонстрируя, что у них нет никакого оружия».

В момент, когда Михаил Саакашвили вместе со сторонниками ворвался в зал пленарных заседаний, Эдуард Шеварднадзе произносил долгую речь об экономических успехах Грузии, а также о готовности России помочь Тбилиси в реинтеграции Абхазии и Южной Осетии.

Личная охрана окружила президента и силой вывела его из зала, а заодно и со сцены истории.

От имени революционеров Нино Бурджанадзе заявила, что Эдуард Шеварднадзе «больше не может исполнять обязанности главы государства», поэтому она «становится и. о. президента» и «назначает новые президентские выборы на 4 января».

Уже после всех событий состоялся такой диалог Андрея Колесникова с Михаилом Саакашвили:

— Революция свершилась?

— Да. Но это не такая революция, какая была, когда Ленин и Троцкий, помните, зашли в Зимний. Но и не бархатная революция. Другая какая-то. Мы зашли без оружия, с розами.

— Розовая, значит,— сказал я (Андрей Колесников.— «Ъ»).

Ему, я увидел, не очень понравилось это слово.

— Тогда, может быть, цветочная. Хорошее, кстати, название,— предложил я.

— Да,— подумав, согласился он.— Наверное.

НЕЗВАНЫЙ, НО ЖЕЛАННЫЙ ГОСТЬ

После бегства из парламента Эдуард Шеварднадзе не сразу подал в отставку. Доехав до своей резиденции в Крцаниси, он пообещал арестовать главных зачинщиков беспорядков, объявил особое положение и комендантский час, а также призвал министра обороны и министра внутренних дел выполнить его распоряжения.

Эдуард Шеварднадзе явно надеялся на внешнюю помощь. В том числе и из Москвы — несмотря на все разногласия и дипломатические конфликты. У двух стран действительно были непростые отношения. Одной из проблем, например, была ситуация в Панкисском ущелье, где с началом второй чеченской военной кампании 1999 года засели боевики. В связи с действиями РФ по этому поводу президент Шеварднадзе даже позволял себе жесткие личные выпады в адрес российского руководства.

Острое недовольство Тбилиси и лично Эдуарда Шеварднадзе вызывала и политика РФ на абхазском направлении — в частности, выдача российских паспортов жителям региона и их пенсионное обеспечение.

Важно было и то, что Грузия пыталась лавировать между Москвой и Западом. Раздражителем, например, было стремление республики в НАТО. Весной 2003 года Эдуард Шеварднадзе заверял: присоединение к альянсу «может произойти даже до 2006 года, в течение ближайших двух лет».

В августе, за несколько месяцев до «революции роз», господин Шеварднадзе так сформулировал внешнеполитическую концепцию : хорошие отношения с Вашингтоном и приоритетные — с Москвой. «Американцы нам очень помогают во всех сферах, но не было ни одной встречи ни на одном уровне, в ходе которой наши американские друзья не повторяли вновь и вновь их главный совет: найдите общий язык с русскими, сотрудничайте с Россией, учитывайте интересы России в регионе, пытайтесь достичь совпадения интересов с Россией»,— рассказывал он тогда.

Представители оппозиции сорвали первое заседание парламента Грузии нового созыва, ворвавшись в зал заседаний

«При всей холодности отношений с теперь уже бывшим президентом Шеварднадзе в Москве до самого последнего времени в нем видели гаранта стабильности и почитали меньшим из зол,— писал «Ъ» на следующий день после отставки грузинского президента.— Между тем стремительное развитие событий в Тбилиси заставило Россию в пожарном порядке начать пересматривать свою позицию. Стало ясно, что необходимо, пока не поздно, навести мосты с набирающей силу оппозицией».

В том числе ради этого в ночь на 23 ноября в Тбилиси прилетел министр иностранных дел РФ Игорь Иванов. Причем позднее и Эдуард Шеварднадзе, и оппозиционеры утверждали, что визит главы российского МИДа стал для них полной неожиданностью.

Первым делом Игорь Иванов отправился не в резиденцию Крцаниси, где укрылся президент Шеварднадзе, а на проспект Руставели, где в тот момент праздновали свою победу оппозиционеры.

Выступая с трибуны под всеобщие овации, министр Иванов произнес несколько слов по-грузински (его мать была уроженкой Грузии, а сам будущий министр в детстве провел несколько лет на востоке республики, неподалеку от Панкисского ущелья). А затем, перейдя на русский, Игорь Иванов призвал «выстраивать дружественные отношения с Россией».

К этому тогда, кстати, были готовы все стороны грузинского противостояния. Эдуард Шеварднадзе в те дни говорил о необходимости подписания договора о дружбе и сотрудничестве. А Михаил Саакашвили в разговоре с «Ъ» отвергал тезис о том, что он якобы настроен проамерикански: «В Грузии меня называют российским агентом, а в России проамериканским политиком. А знаете, почему так думают? Просто американские политики больше интересуются положением в Грузии, и нам приходится с ними контактировать… Серьезные люди в России не интересуются мной». При этом он добавлял: «Если Россия хочет иметь лояльный, дружественный, немарионеточный режим — то это мы».

Вначале российский министр встретился в здании парламента с Михаилом Саакашвили, Зурабом Жванией и Нино Бурджанадзе. И только после этого поехал в Крцаниси — по сути, передать ультиматум революционеров об отставке. Эдуард Шеварднадзе все еще медлил с решением.

Тем временем в Тбилиси поползли слухи о планах армии перевезти Эдуарда Шеварднадзе на военную базу Шавнабада, где он стал бы недосягаемым для «революционных масс». Поняв, что речь уже идет не о днях, а о минутах, Михаил Саакашвили выступил на митинге и под бурное одобрение около 100 тыс. человек, заявил: «Если Шеварднадзе немедленно не подаст в отставку, мы направимся в Крцаниси и займем его резиденцию». Именно после этого выступления многолетний лидер Грузии объявил об уходе с поста президента.

После столь триумфальной победы единственным реальным кандидатом на президентских выборах 4 января стал Михаил Саакашвили. Он получил почти 97% голосов граждан, пришедших на избирательные участки. Третьему президенту Грузии было всего 36 лет.

«ХУДШЕГО УДАЛОСЬ ИЗБЕЖАТЬ, НО…»

Анализируя те события, многие эксперты приходят к выводу, что «исторический перелом» в Грузии, как и во многих других бывших союзных республиках, был вполне закономерен. Так, эксперт информационно-аналитического издания Nation.ge Давид Авалишвили отметил в беседе с «Ъ»: примерно через десять лет после распада Советского Союза «начался кризис легитимности постсоветских элит», сформировавшихся «в последние годы существования СССР» из «бывшей коммунистической и советской бюрократии и номенклатуры».

По словам собеседника «Ъ», со временем на сцену начали выходить новые, «вестернизированные» элиты: не только политики, но также бизнесмены, общественные деятели, журналисты, лидеры неправительственных организаций, которые «успешно воспользовались усталостью общества от замшелости, бездарности и коррумпированности постсоветских элит». Результатом этого и стали «революция роз» в Грузии и «оранжевая революция» на Украине.

В ряду успешных и безуспешных попыток смены власти в постсоветских странах Грузия считалась пионером. Причем лидер «революции роз» делал все для экспорта грузинского «бренда» в другие государства постсоветского пространства.

Так, 2005 год Михаил Саакашвили встретил в Киеве, где была в разгаре «оранжевая революция», завершившаяся избранием Виктора Ющенко президентом Украины. Грузинские активисты ездили делиться опытом не только на Украину, но и, например, в Киргизию и Белоруссию.

На западе «революция роз» была встречена на ура. Выступая в Тбилиси на Площади свободы 10 мая 2005 года, тогдашний президент США Джордж Буш-младший назвал Грузию «маяком свободы» и поставил ее в пример не только постсоветскому пространству, но еще и странам Ближнего Востока (где спустя пять с лишним лет началась «арабская весна»).

А вот в Москве к этим «революционным процессам» с самого начала отнеслись неоднозначно. С одной стороны, власти РФ выражали понимание причин произошедшего. «Ничего неожиданного для России в событиях, происшедших в Грузии, нет. Смена власти в республике — это закономерный результат серии системных ошибок прежнего руководства страны во внешней, внутренней и экономической политике»,— объявил тогда президент Владимир Путин. И пояснил: внешняя политика Грузии проводилась «без учета культурных и исторических корней грузинского народа, геополитических реалий», во внутренней политике «вместо укрепления институтов демократии и основ грузинской государственности мы наблюдали только беспомощное лавирование между различными политическими силами страны», а «экономическая политика свелась к борьбе за унизительные подачки из-за рубежа».

Между тем Игорь Иванов в колонке для «Ъ» написал: «Худшего удалось избежать, и напряжение постепенно пошло на убыль. Определенную лепту в такой поворот событий внесла и Россия. Это признают практически все политические лидеры Грузии. Вместе с тем, хотя конституционные формальности были соблюдены, нас не вполне удовлетворяет то, как произошла смена власти. В частности, решение президента Грузии было принято под очень сильным давлением улицы, и говорить о том, что это в полной мере демократическое решение, вряд ли можно».

По прошествии времени власти РФ стали постоянно говорить о том, что технологии «цветных революций» были принесены Западом на постсоветское пространство для ослабления влияния там Москвы, а возможно — и для осуществления чего-то подобного в самой России.

В 2012 году на российском телевидении показали ролик о том, как один из ближайших соратников Михаила Саакашвили, глава парламентского комитета по обороне и безопасности Гиви Таргамадзе на конспиративной квартире обсуждал с российским оппозиционером Сергеем Удальцовым технологии осуществления «российской революции».

Эти обстоятельства, вероятно, стали одной из основных причин «отторжения» Михаила Саакашвили Кремлем, который начал пытаться использовать те рычаги воздействия, которые были у него в руках. В частности, аджарский фактор (Аслан Абашидзе никогда не скрывал своей пророссийской ориентации), а также замороженные конфликты в Абхазии и Южной Осетии.

ШИПЫ ОТ РЕВОЛЮЦИОННЫХ РОЗ

Аджарскую проблему Михаилу Саакашвили и его команде удалось решить бескровно: 6 мая 2004 года в Батуми произошла революция, и «аджарский лев» при участии того же Игоря Иванова эвакуировался в Москву. Михаил Саакашвили, выступив по всем общенациональным каналам, радостно сообщил: «Аслан сбежал, Аджария свободна!» Позднее он рассказывал, что в ходе состоявшегося на следующий день разговора с Владимиром Путиным российский лидер якобы сказал: «Мы не вмешивались в Аджарии, но не ждите от нас подарков в Южной Осетии и Абхазии».

Со времени «разморозки» грузино-осетинского конфликта летом 2004 года, когда вблизи Цхинвала произошли первые кровавые столкновения, Москва однозначно выступала против восстановления суверенитета Грузии над Южной Осетией. В итоге напряженность вокруг бывших грузинских автономий вылилась в «пятидневную войну» 2008 года, а также признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии.

Любопытно, что, как заверил «Ъ» экс-глава госканцелярии Грузии Петре Мамрадзе, президент Шеварднадзе в 2003 году был уверен: рвавшиеся тогда к власти молодые политики «обязательно потеряют и Абхазию, и Южную Осетию». Этот прогноз в итоге и реализовался.

Не менее сложно для лидера «революции роз» развивались события и во внутриполитическом плане. Отвечая на ожидания сторонников, Михаил Саакашвили осуществил ряд радикальных реформ: распустил ГАИ, ввел общенациональные экзамены в вузы, покончив тем самым с многолетней практикой коррупции, модернизировал систему предоставления госсервисов, перестроил Батуми, превратив столицу Аджарии в «туристическую витрину» Грузии. Но в ходе этих реформ и слома многолетнего коррупционного порядка Михаил Саакашвили нажил себе множество врагов. «Мы были вынуждены сократить госаппарат, уволить тысячи полицейских… Именно эта масса недовольных как раз составляла большинство участников протестных митингов»,— говорил он позднее.

7 ноября 2007 года оппозиция при поддержке миллиардера Бадри Патаркацишвили и его телекомпании «Имеди» попыталась устроить «революцию роз-2». Но части спецназначения МВД жестко разогнали демонстрантов.

Михаил Саакашвили немедленно подал в отставку с поста главы государства и с трудом, но все-таки выиграл президентские выборы 5 января 2008 года.

В октябре 2012-го ЕНД проиграла парламентские выборы, и в следующем году лидер «революции роз» надолго покинул Грузию: вначале отправился в США, а затем влился в украинскую политику.

События ноября 2003 года, включавшие в себя и штурм парламента Грузии, еще долго эхом отзывались на ситуации в стране и в регионе в целом

В 2015–2016 годах Генпрокуратура Грузии возбудила против экс-президента четыре уголовных дела по обвинениям в превышении служебных полномочий, злостном использовании служебных полномочий и растрате. По двум эпизодам его заочно приговорили к шести и трем годам лишения свободы. Несмотря на это, в сентябре 2021 года Михаил Саакашвили тайно вернулся на родину. Его обнаружили, арестовали и поместили в тюрьму для особо важных заключенных. С мая 2022 года бывший президент содержится в отдельной палате элитной тбилисской клиники Vivamedi, где лечится от ряда эндокринологических и ментальных заболеваний.

Несмотря на серьезные проблемы со здоровьем, в начале октября 2023 года Михаил Саакашвили объявил об открытии в Тбилиси своего политического офиса и готовности активно включиться в грузинскую политику. Впереди важное испытание: в октябре 2024-го состоятся парламентские выборы, на которых (согласно нынешним оценкам) ЕНД может рассчитывать примерно на 30% голосов. Из этого следует, что в худшем случае партия господина Саакашвили займет второе место, оставшись самой влиятельной оппозиционной силой в стране. Так что ставить точку в политической карьере лидера революции 2003 года еще очень рано.

Георгий ДВАЛИ, Павел ТАРАСЕНКО
«Коммерсантъ», 5 ноября 2023 г.