Звездный мечтатель

Сегодня, 21 июня, исполняется 125 лет со дня рождения одного из пионеров космонавтики, видного ученого Юрия Васильевича КОНДРАТЮКА (1897-1942). В начале XX века он рассчитал оптимальную траекторию полета к Луне, что было использовано американцами в лунной программе «Аполлон». Эта траектория была впоследствии названа «трассой Кондратюка».

Удивительная жизнь Ю.В. Кондратюка связана с Северной Осетией. В двадцатых годах он жил в Эльхотово, участвовал в строительстве хлебного элеватора.

Предлагаем отрывок из серии статей кандидата исторических наук А.Алешкина о жизни ученого, опубликованных в трех номерах газеты «Социалистическая Осетия».

♦   ♦   ♦

Двадцать первого июля 1969 года на поверхность Луны ступил первый человек – гражданин США Нил Армстронг. В этом историческом моменте есть примечательная деталь: экспедиция на Луну осуществлена по такой же траектории полета, которая была в принципе рассчитана советским инженером Юрием Васильевичем Кондратюком… еще в двадцатых годах.

Эта любопытная деталь космической одиссеи для нас, жителей Северной Осетии, интересна и другим обстоятельством: жизнь Кондратюка, хотя и эпизодически, но связана с нашей республикой. Об этом речь впереди, но сначала несколько слов вообще о жизни этого замечательного человека.

Юрий Васильевич Кондратюк родился 9(21) июня 1897 года в городе Полтаве, в небольшом флигеле дома № 54 по Сретенской, где квартировали его родители. Мать будущего теоретика космонавтики, Людмила Львовна, преподавала в местной гимназии иностранный язык. Она умерла вскоре после рождения сына. Отец будущего ученого в момент рождения сына был студентом Киевского университета, потом учился в Петербурге. Чиновник в области статистики Кондратюк-старший скончался в Полтаве от сердечной астмы в 1913 году.

Мальчика растили и воспитывали бабушка по отцу Екатерина Кирилловна и ее муж. И они сделали все, чтобы дать Юрию хорошее образование.

Он рос не по годам развитым мальчиком, блестяще учился во 2-й Полтавской гимназии, которую в 1916 году окончил с серебряной медалью.

Первым непосредственным толчком к «космическим размышлениям» Ю.В. Кондратюку послужило чтение фантастической литературы.

Окончив в 1916 году гимназию в Полтаве, Юрий поступил в политехнический институт в Петрограде. Но учиться в нем практически не пришлось. Осенью того же года Кондратюка призвали в армию, он стал солдатом первой мировой войны. И в условиях окопного быта он не расставался с толстой тетрадью, которую раскрывал в минуты кратковременного затишья и углублялся в расчеты. Это была, ставшая впоследствии знаменитой, его рукопись «Тем, кто будет читать, чтобы строить», в которой он изложил свою теорию.

В начале двадцатых годов Юрий Васильевич появляется в Кировоградской области, в селе Малые Виски. Работал механиком в котельной на сахарном заводе, жил квартирантом. Придя с работы, до глубокой ночи при свете коптилки что-то чертил, паял, строил.

Осенью 1925 года Кондратюк переехал из Малой Виски на Северный Кавказ, в Краснодарский край, в станицу Крыловскую. Здесь тогда строился мощный хлебный элеватор. Что привело сюда ученого? Трудно сказать. Мы знаем, что в те годы он мечтал получить средства для реализации своего космического проекта за счет изобретений. Вероятно, большая по тем временам стройка и представлялась ему тем полигоном, где он в полной мере может развернуть свои изобретательские способности.

В конце 1925 года он пришел к выводу, что полностью закончил разработку теории. Кроме того, ему удалось, наконец, раздобыть номер «Вестника воздухоплавания» за 1911 год со статьей Циолковского. Теперь он собственными глазами увидел, что основные положения теории «открыты» им вторично. Это разочаровало Юрия Васильевича. Но в то же время принесло ему и огромное удовлетворение. Он увидел, «что не только повторил предыдущее исследование, хотя и другими методами, но и сделал также и новые важные вклады в теорию полета».

Кондратюк принял решение опубликовать свой труд, Послал его в Москву. Рукопись получила высокую оценку «Главнауки», готовилась к печати, но, по неизвестным причинам, так и не увидела света.

В это время Юрий Васильевич Кондратюк и прибыл в Северную Осетию на строительство хлебного элеватора в селении Эльхотово. Это было в октябре 1926 года. Стройка шла полным ходом.

Газета «Власть труда» в номере за шестое октября писала:

«Новый элеватор. Один из самых мощных в СССР. Акционерным обществом «Хлебопродукты» заканчивается… постройка большого кукурузного элеватора на станции Эльхотово. Это будет первый в Европе специально кукурузный элеватор.

Огромное железобетонное здание представляет из себя группу помпезных цилиндрических сооружений, стройной башни, внушительной сушилки и ряда других построек.

Являясь новинкой не только в СССР, но и в Европе, Эльхотовский элеватор показывает, как быстро развивается советская промышленность и советское строительство».

В Эльхотово Кондратюк жил и работал несколько месяцев. Чем было наполнено для него это время? Прежде всего, конечно, исполнением своих прямых служебных обязанностей механика. Все, что Кондратюк делал, он делал основательно со страстью. На крупную стройку в Северной Осетии его привела все та же мечта найти применение своим изобретательским способностям. Видимо, здесь он начал работать над одним из крупнейших своих изобретений в области элеваторной техники – ковшом для элеватора – транспортера, известном впоследствии под названием «ковша Кондратюка». На строительстве Эльхотовского элеватора он осуществил и другое изобретение, широко применяемое теперь в строительстве – производство бетонных работ в скользящей опалубке, дающее огромную экономию дорогостоящего лесоматериала.

На строительстве этого элеватора в Эльхотово работал Ю.ВЮ КОНДРАТЮК в 1926-1927 гг.

А после основной работы, как уже и было годами заведено, Юрий Васильевич отдавался главному делу своей жизни.

Жил он в доме Тасолтана Рубаева (ныне улица Мира, 162). В этой простой осетинской гостеприимной семье Юрий Васильевич чувствовал себя как в родном доме.

Хозяева не садились без своего постояльца ни за будничный, ни за праздничный стол. И так серьезно обижались, когда он пытался платить за квартиру, за питание, что он, в конце концов, отказался от этого, чтобы не портить теплых дружеских отношений с этими милыми людьми.

И в представлении хозяев их жилец был во всех отношениях хорошим человеком. Они видели, что он приходил с работы усталым, часто измученным, но, поев, и немного отдохнув, быстро приходил в себя, был снова бодрым, энергичным, помогал хозяину в его домашних делах.

Им нравилось, что он не пил и не курил совершенно, их удивляла его привычка к сладкому. В кармане у него всегда были конфеты, он с удовольствием угощал ими детей, которые вечно кружились около «дяди Юры».

Вызывала у хозяев почтительное уважение и страсть постояльца к книгам и писанине. Когда он при свете керосиновой лампы садился за стол и углублялся в расчеты, в доме устанавливалась благоговейная тишина: видать, очень ученый человек их жилец!

Но эти милые добрые люди не могли даже предположить, какой это был ученый человек. Даже могучая фантазия нартовских сказаний показалась бы бледной в сравнении с теми полетами в глубины мироздания, математические модели которых он рассчитывал, сидя за крестьянским столом.

Та внутренняя, замкнутая в самом себе жизнь, которая и была его главным «я», оставалась для них неизвестной. Как и для абсолютного большинства других людей, с которыми он общался каждодневно. А между тем недолгий эльхотовский период в жизни ученого был исключительно плодотворным. Здесь он решал для себя важные проблемы. Какие?

Во-первых, он укрепил связь с ближайшим учеником и продолжателем работ Н.Е. Жуковского профессором В.П. Ветчинкиным, который и дал в «Главнауке» восторженный отзыв на рукопись Кондратюка. Переписка, которую Кондратюк ведет с известным ученым, живя в Эльхотово, служит утилитарной, если можно так выразиться, цели: шлифуется, совершенствуется его теория космического полета. Образно же говоря, сам Юрий Васильевич выходит в это время на высокую научную орбиту. И помогает ему в этом Владимир Петрович.

Во-вторых, нельзя исключить попытки ученого издать свой труд во Владикавказе. И самый замечательный факт из эльхотовского периода, да и всей жизни ученого – установление его переписки с Циолковским.

Жизнь и научная деятельность Кондратюка стала предметом пристального внимания исследователей только в последние годы, и поэтому, естественно, в биографии его пока немало белых пятен и противоречий. Из-за недостатка документов пишущие о нем не избегают ошибок. Это касается и эльхотовского периода жизни Юрия Васильевича.

В частности, временем пребывания Кондратюка в Эльхотово назывались 1925-1927 годы. В личном листке по учету кадров, заполненном самим Кондратюком 25 октября 1932 года, он пишет: «Х 1926 г. – X. 1927 г. – старший механик элеватора хлебопродуктов, Эльхотово»…

«Социалистическая Осетия», 19-21 июня 1987 г.