Король осетинского джаза Николай КАБОЕВ

Замечали ли вы когда-нибудь, что есть понятия, которые ассоциируются с конкретными людьми? Произносите вы, к примеру, во Владикавказе слово «джаз» – глазом моргнуть не успеете, как кто-нибудь непременно откликнется на него «Николай Кабоев». Потому что история осетинского джаза и творческая биография маэстро неотделимы.

В это трудно поверить, но энергичному, заводному, неутомимому, обладающему недюжинным чувством юмора и умеющему находить общий язык с любой, в том числе и детской, аудиторией, невероятно талантливому и многогранному Николаю Кабоеву сегодня исполняется 65 лет! Пианист, композитор, дирижер, музыкальный педагог, известный на Северном Кавказе и далеко за его пределами джазмен, заслуженный деятель искусств России, народный артист Северной Осетии, он вот уже без малого четверть века является бессменным худруком и главным дирижером Государственного национального эстрадного оркестра имени Кима Суанова, а также основателем эстрадного отделения Владикавказского колледжа искусств им. В.Гергиева.

В композиторском багаже Кабоева произведения разноплановые. Это и пьесы для фортепиано, и произведения оркестровые, для струнных ансамблей, для хора с инструментальным сопровождением, для хора acappella, музыка к спектаклям и кинофильмам, песни.

Говоря о песнях, невозможно не вспомнить потрясающий альбом «Ног ирон зараг» с 12 песнями о любви Николая Кабоева на стихи Фатимы Хадиковой, звучащими в исполнении известной джазовой певицы, дочери композитора Лизы Кабоевой.

Конечно, у самого Николая Александрович есть из написанных им свои любимые произведения, такие как симфония для струнных, арфы и челесты, фортепьянный концерт, концерт для осетинской гармоники с симфоническим оркестром, кантата памяти Коста на стихи Ирины Гуржибековой – произведения серьезные, их нестыдно исполнять в любой точке земного шара.

Но не менее значимы и интересны, на мой взгляд, и его рок-оперы по мотивам осетинских народных сказок «Красавица медной башни» и «Осетинская сюита», и мюзикл «Прекрасные сабинянки», и обработки народных песен для джаз-ансамбля, солистов, хора и эстрадного оркестра, и полюбившиеся слушателям эстрадные и джазовые композиции, в том числе сочинение нетипичной для джаза крупной формы «Кавказский концерт» с невероятной перекличкой кавказских джазовых мелодий и берущей за душу песней «Дзауджикау»…

С разговора о джазе и начался наш диалог с юбиляром.

– Как вы пришли в джаз? Чем он вас покорил?

– Как и большинство моих ровесников, я в свое время был увлечен «поп» и «рок» музыкой. «Битлз» любили все, и я не исключение. Когда учился в консерватории, у нас каждый студент пробовал писать музыку в этом стиле. Получалось очень шумно, а значит, эффектно. Вот в то самое время я и соприкоснулся с джазом, который сразу привлек мое внимание оригинальностью подачи темы, легкостью и виртуозностью импровизации, а также удивительной чистотой. В какой-то момент пришло понимание, что для меня этот жанр является главным.

– Все в нашей жизни, как известно, начинается в детстве. Счастлив человек, которого, как говорится, с младых ногтей окружают добродетельные старшие, учащие его (уж простите за избитую фразу) разумному, доброму, вечному. Вам в этом смысле, знаю, повезло.

– Мне повезло с рождения. Я благодарен судьбе за моих старших. За бабушку Марию Александровну, 1900 года рождения, которая прожила очень тяжелую жизнь, но осталась светлым, добрым, душевным, справедливым, хлебосольным и невероятно стойким человеком. Бабуля, бывало, рассказывала и о жизни в дореволюционном Владикавказе, какой она ей запомнилась, и о селении Луар, откуда родом ее корни. Бабушка в свое время окончила пединститут. Вышла замуж за деда Татари (Георгия Федоровича) Кабоева, он был родом из Хумалага. Еще до революции, в начале 1900-х годах, дед жил в Харбине, работал на строительстве Китайско-Восточной железной дороги. Потом вернулся сюда. Был на партийной и советской руководящей работе. Был лично знаком с Калининым и Сталиным, с которым говорил по-осетински.

Татари (Георгий) КАБОЕВ

В начале 1920-х дед был председателем Владикавказского окружного исполкома. Впоследствии – заведующим земельным управлением Северо-Осетинской автономной области, председателем Правобережного окружного исполкома, председателем Северо-Осетинского облисполкома. С 1930 года по 1934 год являлся заместителем председателя Северо-Кавказского крайисполкома – жил в семьей в Ростове. А в январе 1935 года деда избрали председателем Северо-Осетинского облисполкома. Тогда он вместе с семьей перебрался сюда.

Поселили их в том доме, где сейчас находится театральный музей. В 1936 году дед был освобожден от должности председателя горсовета с типичной для того времени формулировкой: «за засорение аппарата горсовета троцкистами и чуждыми элементами». В 1937-м  его назначили директором крахмального завода г. Орджоникидзе.  И в том же 1937-м дед был исключен из партии и арестован, а в 1938-м приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Бабушка об этом не знала, носила деду передачки. Узнала, когда его реабилитировали в 1956 году.

Что тогда только ни довелось пережить бабушке, маме и ее младшему брату! В доме был обыск. Человек 20 с малиновыми околышками перевернули там все вверх дном. Квартиру жильцам приказали освободить, вынесли мебель и чемоданы. Как выжить, как растить детей без крыши над головой, без ничего? Бабушке пришлось очень тяжело. С клеймом «член семьи врага народа» и на работу было не устроиться. Повезло еще, что у брата бабушки, геолога по профессии, была комната в общем дворе на Горького. Там и стали жить. Оттуда мама ходила в школу, которую окончила в 1941 году.

Когда началась война, все ее однокашники обивали пороги военкоматов. Маму в армию не взяли даже санитаркой из-за слабого зрения. А вообще это было героическое поколение, на плечи которого легли все тяготы войны. Маминым ровесникам я посвятил песню «Школьный вальс 1941 года»…

Мама потом  окончила ВГИК – экономический факультет, готовивший, говоря сегодняшним языком, продюсеров. В 1956 году, поработав на киностудиях в Душанбе, Кишиневе, Одессе, где я родился, мама вернулась домой и стала работать в министерстве культуры начальником планового отдела,  эту должность она занимала довольно долго.

– Ваша мама – человек-легенда, одна из самых ярких и выдающихся личностей в плеяде мастеров культуры Осетии советского периода. В 1960-1970-е годы она была музыкальным редактором Северо-Осетинского телевидения. Ее имя как директора картины значилось в титрах многих фильмов Северо-Осетинской студии телевидения. В 1972-1976 годах именно под ее руководством тогдашний легендарный ансамбль «Алан» достиг фантастических результатов. Смею предположить, что в вашей семье царила творческая атмосфера, и ваше приобщение к музыке состоялось во многом благодаря Жанне Георгиевне?

Юный музыкант с мамой, Жанной Георгиевной

– Мама и сама прекрасно музицировала. Я, будучи еще маленьким мальчиком, слушал ее, как зачарованный.  С раннего детства мама постоянно водила меня в филармонию на концерты симфонического оркестра. Мне нравилось наблюдать, как один дядя (а это был Павел Арнольдович Ядых) управляет многими дядями и все звучит. Красиво звучит! И, наверное, поэтому я, будучи совсем крохой, на вопрос «Кем ты хочешь стать?» отвечал: «Дирижером». С детства мечтал о сцене.

Вы правы, в нашем доме царила творческая атмосфера, атмосфера постоянного праздника. Дом всегда был полон гостей. Бабуля являлась принимающей стороной, поэтому у нее всегда было тесто на подходе, какие-то заготовки для угощения гостей. Многие деятели культуры бывали в нашем доме. Это и Христофор Плиев, и Махмуд Эсамбаев, и Феликс Алборов, и многие другие. Бесконечно устраивались домашние концерты. Гости садились за рояль. Мама тоже играла на рояле. Пелись романсы…

– А ваша мечта стать дирижером в конце концов сбылась.

– Но не сразу. Путь к ней был долгим и даже тернистым.

– Вот и расскажите, пожалуйста, о своем восхождении на музыкальный Олимп.

– Началось все с того, что я стал учиться играть на рояле, том самом, на котором в свое время училась играть моя мама. Училась она у Семирамиды Аркадьевны Хосроевой, ученицей которой была и моя учительница в Детской музыкальной школе № 1 имени Чайковского Целина Цезаревна Грейм, сыгравшая в моей жизни очень важную роль. Под ее руководством я впервые сыграл с настоящим оркестром на фантастическом конкурсе духовых оркестров Южного военного округа. Играл фортепианный концерт Эдварда Грига. Представляете, мне 13 лет, и я играю в Доме офицеров с военным оркестром из 70 музыкантов. Оркестр, кстати, тогда занял первое место, что меня, конечно же, подхлестнуло к покорению новых вершин.

А вот в седьмом классе музыкальной школы у  меня случился кризис. Я прогуливал занятия. Выходил из дома и шел не в музыкальную школу, а в библиотеку университета, там сидел и читал. Если бы не Целина Цезаревна, я бросил бы музыкальную школу, но она провела соответствующую воспитательную работу, и все вернулось на круги своя.

Такой же кризис случился у меня во время учебе в училище искусств, где я учился по классу фортепиано опять-таки у Целины Цезаревны Грейм. Училище я тоже хотел бросить, как когда-то музыкальную школу, полгода прогуливал занятия, в том числе по композиции у Анатолия Аркадьевича Брискина. Ходил только на специальность к Целине Цезаревне. Был поглощен гитарой, битлами, концертами, которые давал наш вокально-инструментальный ансамбль. На третьем курсе я возненавидел дирижирование, всю классическую музыку, фортепьяно был готов разрубить топором, лишь бы играть на гитаре музыку «Битлз». И снова моим ангелом-спасителем стала Целина Цезаревна. Она пошла к директору Людмиле Федоровне Саблиной и сказала: «У мальчика кризис».

Потом я наверстывал упущенное. К поступлению в консерваторию меня готовила старейший педагог училища, композитор Нина Андреевна Карницкая. Она с  нуля  прошла  со мной  весь пропущенный мной курс обучения! И первая  увидела во мне склонность к композиции, о чем сказала маме.

А еще хорошо помню, как в 1971 году в начале четвертого курса всех пианистов (30 человек) собрал тогдашний министр культуры Солтан Ужегов. У нас была сильная группа – Валерий  Гергиев, Наташа Икаева, внучка народной артистки Серафимы Икаевой, Залина Мильдзихова, Вагаршак Хачатурян, Галина Шевченко. Так вот, Солтан Евгеньевич сообщил нам о том, что в музыкальных школах в сельской местности не хватает кадров, что если не приедут педагоги, то музыкальные школы могут закрыть. «Кто готов поехать?» – спросил он нас.

Я откликнулся одним из первых. И весь 1971-1972 учебный год преподавал фортепиано в детской музыкальной школе станицы Змейской. Там мне открыли трудовую книжку. В Змейскую я ездил два раза в неделю. Помню, вставал в 5 утра. В 6.05 отходил минводский автобус. Через 45 минут я был уже в Змейской. 15 минут ходьбы до музыкальной школы. В 7.15 начинались занятия. Так я год прокатался. Одну девочку даже подготовил к поступлению в наше училище, привез ее, показал Целине Цезаревне, она потом успешно выдержала вступительные экзамены. Приятно, что я что-то успел сделать.

Слева направо: главный дирижер Национального оркестра Республики Калмыкия Виктор Карпенко, народный артист Осетии Булат Газданов и Николай Кабоев на фестивале национальных оркестров Юга России

– Успели, потому что перебрались на Дон, поступив в Ростовскую консерваторию?

– Да, выбрал Ростовскую, молодую, она в 1967 году только открылась. Мои сокурсники стремились кто в Москву, кто в Питер, а я вот выбрал Ростов. Думаю, что это судьба. Ростов подарил мне мою любимую жену, верную спутницу жизни, подругу и соратницу Лену. Мы познакомились в 1973 году в колхозе. Я уже учился на втором курсе, а она только поступила. С тех пор не расстаемся.

– Что в ней было такого особенного, что привлекло ваше внимание?

– Лена удивительно умела слушать. Если я чего-то не знал, она могла тактично рассказать, простимулировав к прочтению нужных книг. А сейчас мы словно одно целое, даже мыслим одинаково, отвечаем одинаково, занимаемся одним делом, что тоже очень важно. У нас нет разногласий в жизненных позициях, у нас одинаковые жизненные ценности…

Еще обучаясь в консерватории, я понял, что не хочу просто играть на сцене, что нужно создавать оркестр, который будет управляться моими руками, моим сознанием.

– И когда этой мечте было суждено осуществиться? 

– Уже после того, как я отслужил в армии.

– Где довелось служить?

– В Морозовске. Есть такой город между Ростовом и Волгоградом. Я не служил ни в каких музыкальных частях, как многие выпускники консерваторий. Служил в обыкновенной роте охраны стрелком-автоматчиком. Помню, мороз минус 30, ветер, ночь, а ты стоишь и охраняешь самолеты. Несмотря на это, у меня остались приятные воспоминания об армии. Никакой дедовщины тогда не было. Мои командиры даже были младше меня. Я был у них на хорошем счету…

А после армии мы с Леной, которая, пока я служил, окончила с отличием консерваторию, в 1979 году приехали во Владикавказ и пришли в училище искусств, где нашли взаимопонимание с тогдашним директором Таймуразом Сергеевичем Газдановым и завучем Фатимой Борисовной Каргиевой. Фатима Борисовна, к слову сказать, была моей первой учительницей по педпрактике. Для меня, мальчишки, она была тогда красавица, недосягаемая богиня. А старшей богиней я назначил Целину Цезаревну Грейм. Знаете, это очень важно, чтобы ребенок был чуточку влюблен в своего преподавателя…

Кабоев всегда считает себя прежде всего частью коллектива оркестра

Начиналось все с организации факультативных занятий для всех обучающихся в училище, начиная с третьего курса. Нам нужно было придумать самим, что мы будем делать… Поначалу эстрадно-джазовое обучение включало в себя  индивидуальные часы со студентами с последующим складыванием в отдельные группы и в общий оркестр. То был первый шаг к осуществлению мечты.

Биг-бенд училища состоял из преподавателей и студентов. В коллективе играли музыканты, которые помнили еще довоенный джаз. На саксофоне у меня, мальчишки, играл сам Федор Саввович Киахиди!

Позже с большими усилиями было открыто эстрадно-джазовое музыкальное отделение, сначала на экспериментальной основе. Прежде чем это произошло, пришлось ездить в Москву, Ростов, доказывать, убеждать. Здесь-то нас поддерживали. Главный вопрос, который нам задавали, звучал так: «Есть ли у вас кому учить?». Мы отвечали, что у нас есть специалисты с замечательной подготовкой и опытом сценического исполнения.

В 1981 году за неделю до приемных экзаменов был объявлен первый набор. Откликнулись 17 человек. В 1985 году 11 человек стали первыми выпускниками эстрадно-джазового отделения училища искусств и, как тогда предполагалось, последними. К счастью, этого не случилось. Большую помощь оказал нам тогда основоположник ростовского джаза Ким Назаретов. По моей просьбе он приехал к нам на госэкзамены и возглавил экзаменационную комиссию. По итогам экзаменов написал докладную записку-заключение, в  которой дал высокую оценку выпускникам и самому процессу обучения. Он рекомендовал сохранить эстрадное отделение, обозначив по пунктам плюсы и проблемы, которые необходимо решать. С 1987 года начался ежегодный набор на эстрадное отделение училища искусств.

Очень важным я считаю тот факт, что три четверти из более 90 выпускников эстрадно-джазового отделения, работающих в разных жанрах, на разных инструментах, остались в музыке.

На презентации альбома «Ног ирон зараг» солируют Алла ХАДИКОВА и Лиза КАБОЕВА

– Эстрадное отделение Колледжа искусств сейчас возглавляет ваша супруга, народная артистка республики Елена Кабоева, с которой вы вместе  его открывали. А вы сами продолжаете преподавать в колледже?

– Да, я преподаю такие предметы как история джаза, аранжировка, работа с оркестром, веду курс джазовой импровизации…

– Значит, училищный биг-бенд был первым, а потом появился  Государственный национальный эстрадный оркестр…

– Я счастлив, что встретился с Кимом Суановым, что мы нашли общий язык, что наше общее стремление к тому, чтобы в республике появился профессиональный государственный эстрадный коллектив, осуществилось. 1 апреля 1993 года вышел приказ, состоялся первый набор в оркестр. Многие музыканты из того набора работают до сих пор. И среди них, чему я очень рад, много наших выпускников. В трубах, к примеру, все наши выпускники.

Большую поддержку в деле создания оркестра оказала нам тогдашний замминистра культуры Зара Газданова, она сразу поняла, что к чему, в какие двери надо стучаться, какие бумаги готовить. Эту сложную часть взял на себя Ким Суанов.

Будучи всенародным любимцем, он имел неограниченный доступ в любой кабинет.  И он с честью выполнил то, что предназначалось ему судьбой – открыть новый государственный коллектив культуры. Это подвиг, который могут оценить слушатели концертов оркестра на сценах Северного Кавказа, всей России, зарубежья. И мы с гордостью говорим на каждом концерте, что наш оркестр носит имя Кима Суанова, талантливейшего певца, обладавшего еще и талантом находить общий язык с людьми, дружить, слаженно работать.

– А каким Ким Суанов был в работе?

– Уже на самых первых репетициях он всем дал понять, что никто не имеет права халтурить. И сам являлся безукоризненным образцом для подражания.

–  Слушаю вас и ловлю себя на мысли, что при вашей многогранности, наверное, непросто определить, что, какой вид деятельности для вас является первостепенным, главным?

– Для меня высшее наслаждение – сочинять музыку. Это, видимо, и есть мое главное предназначение.

Главное наслаждение - сочинять музыку

– Над чем вы сейчас работаете?

–  Бытует представление, что композитор должен сидеть и сочинять. Так далеко не всегда получается. Но бывают такие моменты, что тебя просто тянет к инструменту, в моем случае к фортепиано. Сажусь, музицирую, нащупываю: вот это удачно, не забыть бы. Таких «не забыть бы» у меня собралось несколько тетрадей. В моем портфеле есть много произведений, которые были начаты, но не были окончены. Сейчас вся поверхность рояля ими устлана. Вот над ними я сейчас и работаю.

–  Как-то в одном из интервью вы назвали самым лучшим своим произведением вашу с Леной дочь Лизу. Лиза – красавица, умница, талантище, великолепная джазовая вокалистка, лауреат многих джазовых конкурсов. Чем она занимается сейчас?

– Сейчас Лиза занимается тем, к чему всегда стремилась. Ради нас она окончила Ростовскую консерваторию как пианистка. А после консерватории поступила на факультет музыкального искусства эстрады по джазовому вокалу Санкт-Петербургского государственного университета культуры. И вот под такого специалиста с двумя высшими образованиями в Ростовской консерватории была открыта вокально-джазовая специализация. Сейчас Лиза – заведующая отделения джазового вокала, мама двоих детей, наших внуков: восьмилетнего Дениса и трехлетней Алисы. В позапрошлом году она нас сильно порадовала, когда завоевала в Ярославле первую премию Открытого международного вокального джазового конкурса-фестиваля «Jazz Birds».

–  Как вы чувствуете себя  в роли дедушки?

– Не чувствую, потому что внуки – мои друзья. Дедушка и бабушка – это их ростовские дедушка и бабушка. А мы – просто Коля и Лена, у которых дружеские отношения с внуками.

– Про Алису не буду спрашивать: она еще мала. А Денис наверняка занимается музыкой?

– Да. Дедушка Коля купил ему саксофон. Денис занимается у лучшего преподавателя Андрея Мачнева, который руководит огромным детским оркестром в центре Кима Назаретова. К саксофону я испытываю особое уважение, можно сказать, что саксофон – это первая «скрипка» в джазе. «Речь» саксофона, как и речь человека, построена на дыхании. На нем можно «говорить» различными тембрами, плоть до крика.

– Отмечать свой юбилей 2 марта вечером на сцене Дворца культуры СОГУ – это, надо сказать, весьма оригинально и даже креативно. И все-таки почему?

– К сожалению, я не могу собрать за одним столом такое большое количество людей, какое собирает зал. Людей, с которыми меня связывает много общего, с которыми мы чувствуем одинаково. Это огромное счастье – видеть в зале в свой день рождения публику, аплодирующую искусству!

– Какие сюрпризы ждут владикавказских меломанов в день вашего юбилея на джазовом фестивале-2019?

–  В качестве гостя фестиваля к нам приедет финалистка проекта «Голос» Мариам Мерабова вместе с мужем – пианистом, композитором, импровизатором Арменом Мерабовым, который будет аккомпанировать своей любимой жене.

– Оркестр выступит в первом отделении концерта?

– Нет, на сей раз все будет перемешано. Оркестр будет выступать как с Мариам Мерабовой, так и сольно… А в апреле к дню рождения оркестра джазовый фестиваль продолжится. К нам приедет шоколадно-джазовый голос Америки, один из старейших джазовых вокалистов Джейми Девис с пианистом из Санкт-Петербурга Алексеем Черемизовым, уже знакомым нашей публике.

– О чем мечтаете в канун своего юбилея?

– Есть одна мысль, которая не дает мне покоя. Очень хотелось бы, чтобы в нашем Владикавказе появился уютный, современно оборудованный, доброжелательный к любому виду искусства концертный зал, где найдется место и для нашего оркестра. Ведь в настоящее время у нас нет своего здания, инструментов, аппаратуры, транспорта. Мы, можно сказать, существуем вопреки.

Хотелось бы также, чтобы у музыкантов была достойная зарплата, чтобы они могли работать в одном месте и содержать свои семьи.

Ольга РЕЗНИК