ЕС настаивает на либерализации закона об Абхазии и Южной Осетии

// От евроинтеграционного процесса у властей Грузии пока больше головной боли, чем дивидендов

Грузинская правительственная делегация продолжает визит в Брюссель, где состоялся третий по счету Стратегический диалог с Евросоюзом. На переговорах рассматривались вопросы, касающиеся Абхазии и Южной Осетии, визовых регуляций, которые Тбилиси ввел по рекомендации ЕС, возможного введения безвизового режима Евросоюзом для граждан Грузии на саммите «Восточного партнерства» в Риге в мае нынешнего года. Впрочем, со свободными поездками в страны ЕС гражданам Грузии придется подождать, на рижском саммите решение о безвизовом режиме вряд ли будет объявлено.

В ходе очередного Стратегического диалога Грузия снова получила ряд рекомендаций ЕС, выполнение которых в самой стране вызовет неоднозначную реакцию. Переговоры проходили в закрытом режиме и продолжались более пяти часов. Как сообщил журналистам находящийся в Брюсселе госминистр по примирению и гражданскому равноправию Паата Закареишвили, ЕС ожидает от Тбилиси внесения либеральных изменений в закон об Абхазии и Южной Осетии.

Что конкретно требует Старый Свет от Грузии, пока не очень понятно. Расплывчатая формулировка о том, что жители неподконтрольных грузинских автономий также должны получать блага от договора Грузии с ЕС, ни о чем не говорит. Сам Закареишвили особой ясности не добавил, заявив: «Слухи о том, что изменения будут приниматься в интересах России, не соответствуют действительности. В изменениях заинтересован Евросоюз».

В самой Грузии недостатка в предположениях нет. Особенно активна оппозиция в лице Единого национального движения (ЕНД), бывшей партии власти. Появилось мнение о том, что результатом либерализации закона могут стать прекращение преследования лиц, без ведома Тбилиси посетивших Абхазию или Южную Осетию, компаний, имеющих бизнес-интересы на этих территориях, или предоставление жителям экс-автономий тех же или почти тех же прав, которыми будут обладать жители остальной Грузии в отношениях с ЕС. По словам Закареишвили, ЕС «однозначно рекомендует внести изменения в закон». Госминистр отметил, что его ведомство разработало вариант закона, предусматривающий смягчение ответственности за контакты с Южной Осетией и Абхазией, выразив надежду на то, что парламент Грузии учтет требования ЕС и примет поправки.

Министр иностранных дел Грузии Тамар Беручашвили уточнила, что рекомендации ЕС, касающиеся «населения оккупированных территорий, требуют особого изучения». «Это является новой темой, которая требует дополнительных ресурсов, обсуждений», – сказала она. По ее словам, на встрече рассматривались также проблематика безопасности в регионе, вопросы, связанные с имплементацией ассоциативного соглашения, работой наблюдательной миссии ЕС в Грузии, а также женевских многосторонних консультаций по превенции напряженности в регионе и российско-грузинских переговоров в пражском формате Карасин–Абашидзе, которые грузинской стороне настоятельно было рекомендовано продолжать.

Переговоры в Брюсселе, безусловно, партнерского характера, для грузинской стороны проходят тяжело. Договор об ассоциации Грузии и ЕС требует от Тбилиси выполнения множества рекомендаций. Некоторые из них непопулярны как в самой Грузии, так и в Южно-Кавказском регионе, не все страны которого столь рьяно строят внешнеполитический вектор в западном направлении. Особенность же каждого раунда Стратегического диалога в том, что властям Грузии, исполняющим эти самые рекомендации, зачастую нечего предъявить оппонентам, критикующим правительство за отсутствие сколько-нибудь заметных дивидендов в интеграционном процессе с ЕС.

Так, недавно по рекомендации Брюсселя власти пересмотрели крайне либеральный визовый режим, введенный еще правительством Саакашвили, в сторону ужесточения. Визовые регуляции с некоторыми странами остались, по сути, без изменений, с другими усложнились, с третьими – в весьма высокой степени. В этой условной третьей группе оказались Китай, Индия и соседний Иран.

Безвизовый режим, который был установлен между Тбилиси и Тегераном, способствовал повышению туристических потоков. Комфортно чувствовал себя в Грузии и бизнес. Новые регуляции отразились и на туристической сфере – количество граждан Ирана, посещающих Грузию, сократилось, и на бизнесе. Если прежде предприниматели прибывали в страну в свободном режиме, открывали дело и жили себе, озабоченные бизнес-вопросами, то теперь к ним добавились ограничения по срокам непрерывного пребывания в Грузии, проблемы въезда-выезда и другие малоприятные хлопоты, нивелировавшие существовавшие плюсы. Нововведения по рекомендации ЕС отразились на политических отношениях Тбилиси и Тегерана, в них заметно охлаждение, вплоть до того, что стороны обменялись заявлениями, которые не назвать присущими добрым соседям.

ЕНД не упускает возможности извлечь пользу из того положения, в котором оказалась правящая «Грузинская мечта» (ГМ). Хотя вряд ли не понимает объективный характер трудностей, из-за которых властям пришлось в некоторой степени жертвовать, скажем, отношениями с Ираном. В парламенте не раз раздавались призывы ЕНД к властям не упустить исторический шанс в Риге, где на саммите якобы должно быть оглашено решение о безвизовом режиме между ЕС и Грузией. То, что его не будет, не объявлено официально. А так на всех уровнях заявлено, что безвизовый режим пока вводиться не будет ни с Украиной, ни с Грузией. Легко представить, что бывшие грузинские власти обвинят своих преемников в провале интеграционной линии, для чего уже подготовили почву. Для неискушенного же обывателя получается банальная картинка: правительство действует, не отстаивая национальных интересов.

Юрий РОКС
«Независимая газета», 02.04.2015