Кавказ хочет в строй

// Требование Кадырова призывать чеченцев в армию не слишком просто удовлетворить

Глава Чечни возмущен тем, что российская армия игнорирует кавказских призывников. Под лозунгом «закон должен быть для всех один» он требует отправки чеченских юношей в армию. Как выяснила газета ВЗГЛЯД, никакого нарушения закона при игнорировании кавказских призывников нет, да и причины для подобного решения у Минобороны имеются.

Отсутствие призыва молодежи из Чечни в Вооруженные силы России вызывает беспокойство главы республики Рамзана Кадырова, который в своем блоге в Instagram задался вопросом, почему молодежь из Чечни не призывают в Вооруженные силы.

«В Чечне десятки тысяч молодых людей, готовых стать военными. Но по непонятным никому и не озвученным никем причинам в войска их не направляют», – посетовал Кадыров.

«В марте 2003 года чеченский народ проголосовал за единство с Россией! И закон должен быть для всех один. Если есть какие-то причины, следует объяснить их письменно. Я поручил заняться решением данной проблемы и добиться призыва в армию. Чеченцы – граждане России, и никто не имеет права лишать их возможности быть защитниками Отечества», – заключил Кадыров.

Призыв в Чечне прервался в начале 1990-х, когда республика оказалась под контролем сепаратистов. В начале 2000-х в Чечне был вновь налажен воинский учет, но первый же эксперимент по призыву молодых людей из республики обернулся крупным скандалом. Тогда чеченских призывников со спортивными разрядами отправили служить в спортроту СКА Московского военного округа, а поселили их на территории 27-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады, расположенной в московском районе Теплый стан.

О том, что происходило дальше, «Комсомольская правда» в январе 2002 года писала так: «Для начала чеченцы потребовали муфтия и коврики для молитв. Потом объявили, что не будут есть солдатскую кашу вместе с остальными. Еду им стали готовить отдельно и приносить прямо в казарму. Затем чеченцы отказались носить российскую военную форму, и тогда их переодели в спортивные костюмы олимпийской сборной России и кроссовки Reebok. «Спортсменов» освободили от казарменной повинности (невиданное для молодых солдат дело!) и предоставили право свободного выхода за территорию части». Сообщалось и о столкновениях воинов спортроты с воевавшими в Чечне офицерами, об осквернении памятника погибшим в Чечне военнослужащим и о том, что генерала из штаба округа обматерили в лицо прямо на плацу.

После скандала было решено, что на призывников из Чечни экстерриториальный принцип комплектования не распространяется, и служить в другие регионы России их больше не отправляли, а затем и вовсе перестали призывать. А в армии тем временем все больше проблем возникало с пополнением из некоторых других северокавказских республик, в частности, из Дагестана. Получилось так, что во многих частях Сухопутных войск, дислоцированных в регионах Центральной России, концентрация военнослужащих с Северного Кавказа оказалась довольно высокой, что в ряде случаев приводило к возникновению так называемых землячеств и к столкновениям на почве разницы культурных установок. Бывали случаи, когда солдаты переодевались в гражданскую одежду и избивали офицеров в военных городках, нередко доходило до открытого неподчинения, мотивированного традициями («полы мыть должны женщины»).

В середине прошлого десятилетия массовые драки с использованием лавок и других подручных предметов были регулярным явлением, к примеру, в подмосковной гвардейской Кантемировской танковой дивизии, а бойцы разведбата этого соединения и военнослужащие из землячеств вели настоящую охоту друг на друга. Поддерживать дисциплину удавалось только очень опытным командирам, причем зачастую для этого им приходилось применять совсем не уставные способы воздействия на личный состав.

Как правило, широкой огласки столкновения и другие происшествия не получали, но несколько лет назад масштабы стали таковы, что некоторые ЧП стали известны на всю страну. Самым скандальным из них была драка (видео содержит ненормативную лексику) между разведчиками и дагестанцами на плацу Кантемировской уже бригады (преобразована из дивизии в ходе реформы). Связан такой поток сообщений был, в том числе, с тем, что в ходе сердюковских реформ были сокращены офицеры-психологи и воспитатели, и командиры, у которых еще много лет назад был фактически отобран такой вид наказания, как гауптвахта, остались совсем без поддержки.

В итоге в 2011-м призыв молодежи с Северного Кавказа фактически был прекращен, хотя сообщалось об этом неофициально. «В этом году Минобороны не будет осуществлять призыв в армию как жителей Северного Кавказа, так и уроженцев кавказских республик, проживающих в других регионах России», – говорил два года назад источник РИА «Новости» в Минобороны. По его словам, военное ведомство решило продлить мораторий, который был введен в прошлом году, а связано это с борьбой с так называемыми дедовщиной и землячествами в воинских коллективах.

«Они же россияне»

Для многих молодых людей на Северном Кавказе важно пройти военную службу, во-первых, по соображениям престижа, а во-вторых, без нее они не имеют возможности занять многие должности в государственных структурах, в том числе силовых.

«Ребята из Чечни по нашей Конституции имеют такое же право и даже обязанность защищать Родину, причем они защищают не Чечню, а Российскую Федерацию», – сказал газете ВЗГЛЯД председатель комиссии Общественной палаты по делам ветеранов, военнослужащих и членов их семей, зампредседателя Общественного совета Минобороны Александр Каньшин.

По его словам, необходима система воспитания интернационализма и патриотизма во всех образовательных учреждениях. «Мы должны очень аккуратно подходить к тому, кого мы готовим. До сих пор на Кавказе идет война. Убивают людей, боевики, взрывы, проблемы, напряженность. Кто это совершает? Молодые ребята, которых вербуют боевики. И подготовить молодых ребят из этих республик к вооруженной борьбе без осмысления, без интернационального, патриотического воспитания невозможно. Думаю, что Генеральный штаб внимательно к этому относится. На мой взгляд, в республике должны созреть условия для того, чтобы ребята в массовом порядке могли бы призываться. То, что Рамзан Кадыров поднимает этот вопрос, – думаю, что это справедливо. Только нужно правильно подойти», – считает он.#{weapon}

«Когда я был начальником отдела комсомольской работы Северо-Кавказского военного округа в 1985-1986 годах, я много раз выезжал в Чечено-Ингушскую АССР, и я вам скажу, что отношение чеченцев и ингушей к службе в армии было на высочайшем уровне. Они как настоящие мужчины шли в армию, овладевали техникой, оружием. Но тогда была система воспитания: уважение к другим национальностям, уважение к старшим, к армии, к знамени. И эти ребята были одними из лучших с точки зрения дисциплины, боевого мастерства. Поставишь перед ним задачу, объяснишь, и лучшего военнослужащего, который будет преданно служить и будет в подразделении образцом, не найдешь. Только с ними надо работать», – вспоминает Каньшин.

«Недоверие глубинное»

Председатель Дагестанского союза ветеранов Афганистана, участник боевых действий против отрядов Шамиля Басаева в 1999 году Магомед Хадулаев заявил газете ВЗГЛЯД, что его и многих его земляков глубоко задевает отсутствие призыва на территории республики. «Ситуация аналогичная и для Дагестана, и для Чечни, и в целом для всех кавказских регионов. В первую очередь, я расцениваю это как чистой воды недоверие к нам, к кавказцам.

Тысячи ребят с Северного Кавказа готовы идти служить хоть сегодня. Пример из личного опыта: лет 15 назад ко мне обращались родители моих близких знакомых с просьбами поспособствовать избежать армии, попросту говоря, помочь «откосить», даже готовы были платить деньги за это. Сегодня же все ровно наоборот: стоит вопрос, как организовать отправку сына в армию», – сказал он.

Объяснение политики Москвы в отношении призывников с Северного Кавказа он видит вовсе не в нежелании избежать столкновений в воинских частях. «Говорить, что ребята неправильно себя ведут, непослушны и прочее, – глупо. Средний срез ничем не отличается от среза общества любого другого региона, он такой же, как на Урале или в Пскове, дело не в этом. Дело в том, что по прохождении воинской службы всех их – отслуживших молодых ребят – можно принимать в силовые структуры: полиция, ФСБ и прочие. Кого будут набирать в ФСБ, милицию? Получается такой вывод – стоит задача не допустить в силовые структуры кавказцев», – считает Хадулаев.

Генштаб имеет право

«Отсутствие призыва на территории какого-то региона России не является нарушением законодательства, – поясняет координатор общественной инициативы «Гражданин и армия», правозащитник Сергей Кривенко. – Воинская обязанность распространяется на всех граждан мужского пола, но призыв организует государство, и как государство захочет, так оно и призывает. Перед каждым призывом выходит указ президента, где объявляется количество тех, кто должен быть призван в этот призыв. Эти указы публикуются с 1994 года. Если посчитать, сколько за эти 20 лет было призвано, и сравнить с количеством населения призывного возраста, то получается, что за это время прошли службу треть молодых людей. Это нормально, потому что больше не надо. Не каждый человек должен пройти военную службу по российскому законодательству».

«Плановые задания на каждый регион определяет Генштаб, исходя из различных условий. Политический аспект здесь играет роль. Несколько лет назад из Республики Дагестан призывались около 8 тыс. молодых людей. Но в связи с тем, что начались случаи конфликтов с участием ребят, призванных из Дагестана, было принято сократить количество призывников, и в прошлом году призыв из Дагестана составил 800 человек. В этом году немножко повысили», – продолжил он.

«В Чечне сейчас подлежат призыву ребята, взрослевшие в период военных действий. Многие с посттравматическими синдромами. В то же время много офицеров Вооруженных сил прошли чеченскую кампанию, и чтобы избежать ненужных столкновений, было принято такое решение. Сейчас ситуация немного другая, но не совсем. Конфликты есть, насилие в армии еще не изжито полностью. Но конфликты происходят не на межнациональной почве, в их основе лежат межкультурные проблемы. К сожалению, есть столкновения с ребятами различных национальностей Сибири, таких как буряты, тувинцы. Много конфликтов, причинами которых является непонимание культурных различий. Для мусульманина, например, неприемлемы те или иные действия. Его надо немного по-другому вписывать в воинский коллектив. И в тех частях, где такая работа ведется, особых проблем не возникает. Это просто дополнительная работа для командира: брать во внимание особенности молодых людей, призванных из разных регионов», – полагает правозащитник.

Кривенко отметил, что в последнее время командиры все чаще стараются не оставлять призывников из кавказских регионов группами, а раскидывать их по подразделениям, что дает положительный эффект.

Роман КРЕЦУЛ, Гуля АРИФМЕЗОВА
«Взгляд», 14.08.2014