Кавказский дебет

// Откуда вытекает и куда ведет особый подход к Кавказу

Северный Кавказ с его специфическими проблемами всегда находился под особым контролем федерального центра. Однако чем дальше, тем больше помощь из Москвы Северному Кавказу вызывает недовольство в других регионах страны. Тем более что успешного рецепта лечения северокавказских проблем подобрать пока не удалось.

Северо-кавказский федеральный округ (СКФО) был создан в январе 2010 года, его первый и ныне действующий полпред Александр Хлопонин был одновременно назначен и вице-премьером: это была новая схема, опробованная в следующий раз только через три года в Дальневосточном федеральном округе. Необычная управленческая схема должна была подчеркнуть особое отношение Москвы к северокавказской проблематике.

Действительно, регионы, включенные в 2010 году в Северо-кавказский федеральный округ, считаются если не самой проблемной, то уж точно самой специфической территорией страны, которой нужен особый подход. Политтехнолог, проработавший в конце 1990-х в одной из северокавказских республик на президентских выборах, рассказывал о том, как использование простых избирательных технологий приводило к межнациональному конфликту, а отношения между главой республики и крупным предпринимателем напоминали «диалог флибустьера и купца».

Северокавказская специфика это не только проблемы республик СКФО, но и восприятие их всей остальной страной. Это высокий уровень голосования за «партию власти» и ее кандидата на президентских выборах и уверенность в том, что никак иначе быть не может. Это высочайший уровень коррупции, который признается и в СКФО и в других регионах, и готовность в любой момент потребовать от федерального центра дополнительных субсидий. Но главное, что в общественном восприятии Северный Кавказ остается источником террористической угрозы. А финансовая помощь аукнулась лозунгом «Хватит кормить Кавказ», который все активнее подхватывается не только на «русских маршах».

Неподходящие рецепты

В Москве понимали и понимают, что решить проблемы региона можно лишь при помощи комплексного подхода Главный инструмент, которым федеральный центр пытается стабилизировать сейчас ситуацию в республиках Северного Кавказа,— это федеральная целевая программа (ФЦП) социально-экономического развития «Юг России». В 2013 году завершился ее первый этап. В эту программу, а также в ФЦП «Социально-экономическое развитие Чечни» и «Социально-экономическое развитие Ингушетии», по отчету Минрегиона, в 2008-2012 годах из федерального бюджета было выделено 152,64 млрд руб., в 2013 году — еще около 6 млрд. На восстановление разрушенной инфраструктуры в Чечне с 2002 года было истрачено 106 млрд руб.

Правда, как признал Минрегион, «реализуемый комплекс мер не оказал решающего позитивного влияния на ситуацию в экономике и социальной сфере субъектов СКФО». Почти треть объектов, введение в строй которых было намечено на 2013 год, превратились в долгострой. Порой доходило до курьезов, что отметил даже Александр Хлопонин на одном из совещаний: дорогу построили в одном населенном пункте, а школу в другом, и к ней невозможно подъехать. Тем не менее под программу «Юг России» на 2014-2020 годы в бюджет закладывается почти 172 млрд руб., и она должна стать, как пояснил «Ъ» глава Минрегиона Игорь Слюняев, одним из инструментов реализации госпрограммы социально-экономического развития СКФО. Поправить ситуацию призван и мегапроект создания в регионе туристического кластера. Предполагается строительство пяти современных горнолыжных курортов: «Архыза» в Карачаево-Черкесии, «Мамисона» в Северной Осетии, «Матласа» в Дагестане, «Лагонаки» в Адыгее и «Эльбрус-Безенги» в Кабардино-Балкарии. Это создаст порядка 300 тыс. новых рабочих мест.

Но специалисты по Северному Кавказу сомневаются в том, что строительство курортов быстро окупится. Доцент РГГУ Сергей Маркедонов уверен, что ставка «должна быть сделана не столько на мегапроекты московских олигархов, сколько на проекты местного бизнеса»: «Проекты, идущие в СКФО из Москвы, не учитывают местный рынок труда, местных интересов и реалий, в том числе земельного дефицита». По его мнению, «местные люди обязательно должны быть вовлечены в проекты, почувствовать себя частью большой российской стратегии». «Надо реально оценить ресурсы СКФО, и очень важно, чтобы кавказцы просчитывали себя и свой интерес в политике России,— считает эксперт.— А считать СКФО тупым, отсталым регионом, куда мы придем и облагодетельствуем,— колониальный подход».

Без особой специфики

Опрошенные «Ъ» эксперты сходятся на том, что Северный Кавказ живет по тем же принципам, что и вся Россия. Но в силу разных факторов проблемы проявляются жестче, чем в других регионах. Это и относительно небольшая территории, в силу чего до предела обострен земельный вопрос. Это и «закрытость» кавказских обществ, когда в одной республике зачастую не знают, что происходит в соседней. При этом эксперты отмечают, что северокавказское общество находится на «переломе», когда распадаются родоплеменные и семейные связи, традиционные регуляторы уже не действуют, а новых пока нет.

Между тем «основные векторы» политики федерального центра на Северном Кавказе, по мнению главы аналитического агентства Alte Et Certe Андрея Епифанцева, «неизменны с 90-х годов»: «Это ориентация на представителей титульных групп внутри субъектов РФ (к примеру, главой Дагестана может стать только аварец или даргинец); делай, что хочешь, я закрою глаза и дам денег; в обмен ты обязан сделать так, чтобы моя партия победила; соблюдай хотя бы внешнюю лояльность». В итоге, по мнению эксперта, «пошла клановость, элита делит деньги внутри себя, а населению ничего не остается». «Там бедные ничего не смогут добиться,— говорит господин Епифанцев.— Ни правды в суде, ни хорошей работы, потому что на Кавказе все продается».

«Клановое общество», сильное расслоение на бедных и богатых есть во всех регионах страны, только называются они «командой»",— считает Сергей Маркедонов. «Команда» принципиально не отличается от «клана», потому что формируется не по «принципу лояльности державе, а по принципу личной лояльности». То, что социальные лифты вне кланов не работают,— это тоже общероссийское явление, а не специфически кавказское.

Отдельная проблема — кризис светского образования, которым активно пользуются медресе. Молодые люди ищут себя, в том числе через религию. Традиционные имамы часто воспринимаются как сподвижники официальной власти, потому растет число приверженцев нетрадиционного ислама.

Наиболее радикальные молодые люди и наименее образованные, считающие, что в их бедах виновны русские, евреи, власть или силовые структуры, уходят в «лес». А население, также недовольное республиканскими элитами и коррупцией, нередко поддерживает подполье. Наиболее спокойна в этом отношении сегодня Чечня. Но там, по словам Андрея Епифанцева, «любое отклонение может стоить жизни: ваххабитам там не место».

Сейчас, как считает Сергей Маркедонов, федеральный центр должен обстоятельно изучить все нюансы и среди «боевиков леса» и среди последователей нетрадиционного ислама. Изучить, чтобы понять, «с кем из них можно говорить и договариваться, а с кем вообще если и можно говорить, то только о капитуляции и сдаче под честный суд».

В политике федеральному центру нужно отказываться от подхода, при котором «Кавказу практически запретили выбирать глав республик», заявил «Ъ» председатель общественного Российского конгресса народов Кавказа» Алий Тоторкулов.

Еще с 1990-х годов сохраняется настороженное отношение к региону — «как бы чего ни вышло», заявил «Ъ» профессор кафедры российской политики факультета политологии МГУ Магомед Омаров. В итоге, с одной стороны, Кремль получает лояльную к себе элиту в регионе. С другой стороны, эта власть «цинично прикрывает высокопарными и пустыми словами неконтролируемую деятельность многочисленных родственников, друзей и «партнеров» на всех уровнях власти по незаконному обогащению в ущерб остальному населению». Господин Омаров не понимает «олимпийского спокойствия федеральных властей, которые достаточно хорошо осведомлены и информированы о реальном положении дел». «Если мы заявляем о едином правовом пространстве, ставим своей целью формирование общей идентичности россиянина, то не должно делаться различий в соблюдении общих правил поведения»,— уверен он.

Наталья ГОРОДЕЦКАЯ, Виктор ХАМРАЕВ
«Коммерсантъ», 12.03.2014