Северокавказское правило

России появилась третья по счету республика, которая намерена отказаться от прямых всенародных выборов главы субъекта Федерации. Вслед за Дагестаном и Ингушетией по такому пути пошла Северная Осетия: 31 октября депутаты северо-осетинского парламента в первом чтении приняли поправки к Основному закону республики. В соответствие с ними главу Северной Осетии будет избирать высший республиканский представительный орган власти. За принятие законопроекта высказались 53 депутата, 6 человек проголосовали против, 8 воздержались.

Назвать решение депутатского корпуса Северной Осетии сюрпризом вряд ли возможно. Напомню, что представитель именно этой республики, спикер парламента Алексей Мачнев, выступая на Совете законодателей 13 декабря 2012 года, заявил, что в условиях северокавказских реалий возвращение прямых выборов таит в себе опасности. Тогда же он предложил выбрать такой компромиссный вариант, как избрание глав регионов законодательными органами субъектов РФ из числа кандидатов от политических партий, представленных в них. В то время федеральный центр, решив вернуться к практике прямых выборов, отмененной после террористической атаки в Беслане, еще не определился окончательно относительно модели их проведения.

Как бы то ни было, а в декабре 2012 года на инициативу Мачнева отреагировал сам Владимир Путин. Он признал, что прямые выборы «востребованы обществом», но при этом заявил о необходимости изучить предложение представителя Северной Осетии и обсудить специфику формирования региональной власти в различных субъектах страны. В итоге были приняты новеллы, позволяющие региональным властям самим определять, нужны прямые выборы или нет.

После такого решения от прямого избрания глав республик отказались Дагестан и Ингушетия. Нынешние руководители этих субъектов Рамазан Абдулатипов и Юнус-бек Евкуров были избраны депутатами высших представительных органов власти. Впрочем, до дня голосования оба этих политика считались фаворитами – и Абдулатипов, и Евкуров получили в ходе подготовки к выборам всестороннюю поддержку Москвы.

В начале октября 2013 года Совет парламента Северной Осетии рекомендовал начать проработку процедуры выборов главы республики посредством не всенародного, а депутатского голосования. Логическим завершением этого процесса стало голосование за предложенные конституционные поправки. Но каковы резоны для отказа от прямых выборов в Северной Осетии? В какой степени оправданы ссылки местных властей на региональную нестабильность?

Так уж сложилось в российской и в зарубежной журналистике, что ситуация на Северном Кавказе оценивается одной меркой. Но без учета отдельных нюансов проблемы региона не могут быть адекватно поняты. Северная Осетия на общем региональном фоне имеет важные отличительные черты. С одной стороны, эта республика, как и соседние субъекты РФ, также попадает в информационные сводки о терактах или диверсиях. Но, с другой стороны, она фигурирует в них значительно реже.

Необходимо принять во внимание, что Северная Осетия фактически не имеет своего собственного разветвленного радикального подполья, сравнимого по ресурсам и потенциалу с кабардино-балкарским, ингушским экстремистским движением, не говоря уже о дагестанских или чеченских ячейках. Сообщения о наличии на североосетинской территории радикальных исламистов время от времени появляются, однако здесь для такого террористического движения нет крепких корней. В случае с Северной Осетией можно, скорее, говорить об «экспортном варианте» исламистского экстремизма.

Эта ситуация имеет свои объяснения. Во-первых, большая часть населения республики, включая и представителей «титульного этноса», – христиане. Во-вторых, Северная Осетия воспринимается, как форпост России на Кавказе. И какой бы пафосной ни была такая оценка, Северная Осетия имеет важное стратегическое значение для российской безопасности на всем Большом Кавказе. По ее территории проходит участок Военно-грузинской дороги, Транскавказская автомобильная дорога с тоннелем связывает РФ с Южной Осетией. Сегодня Моздок, игравший ранее роль связующего звена российских пограничных линий, является одной из опорных баз российских вооруженных сил и внутренних войск. Так было во время чеченских кампаний и в ходе «пятидневной войны» с Грузией.

В-третьих, Северная Осетия – это самая урбанизированная республика Северного Кавказа: 67 % ее населения проживает в городах. Отсюда и развитая промышленная база (особенно по сравнению с соседними республиками восточной части северокавказского региона). Например, в рамках предприятия «Баспик» производится такая продукция, как микроканальные пластины, которые во всем мире используют для приборов ночного видения. В мире всего пять предприятий аналогичного профиля.

В-четвертых, внутри самой республики, в отличие от Дагестана, Кабардино-Балкарии или Карачаево-Черкесии, нет серьезных межэтнических противоречий. Отчасти внутренней консолидации Северной Осетии способствовал многолетний территориальный конфликт с соседней Ингушетией. Различные русские (включая и неоказачьи) движения в Северной Осетии, как правило, ориентировались в данном вопросе на линию республиканского руководства.

Таким образом, отказ от прямых выборов в Северной Осетии сложно объяснить теми же причинами, какие использовались для аналогичного решения в Дагестане или в Ингушетии. Скорее всего, выбор в пользу «парламентской модели» был продиктован двумя соображениями. Во-первых, ни республиканское руководство, ни Москва не заинтересованы в переводе имеющихся внутриэлитных противоречий на публичный уровень. Между тем, в Северной Осетии таковые зримо присутствуют.

Так, на выборах в республиканский парламент в прошлом году «Единая Россия» показала отнюдь не «кавказский» результат. Она получила лишь 46,2 % голосов избирателей, значительно ухудшив свой показатель по сравнению с выборами в Госдуму 2011 года, когда партия власти взяла здесь 67,9 %. В 2012 году перчатку единороссам бросила партия «Патриоты России», которая на федеральном уровне не слишком заметна. Более того, в Госдуме она не представлена. Но на парламентских выборах в Северной Осетии «патриоты» набрали 26,5 % голосов избирателей.

В северо-осетинском случае их успех объясняется не идеологическими, а личностными факторами. Список партии на выборах возглавил популярный в республике политик, депутат Госдумы четвертого и пятого созывов, двукратный олимпийский чемпион и шестикратный чемпион мира по вольной борьбе Арсен Фадзаев. В кавказских республиках вольная борьба имеет такой же высокий статус и рейтинг популярности, как футбол на Пиренеях или в Латинской Америке. Фадзаев ранее входил в «Единую Россию». От нее же он выдвигался в Госдуму в 2007 году. В 2003 году Фадзаев стал депутатом по одномандатному округу, как представитель «Союза правых сил», после чего вскоре присоединился к партии власти.

Однако в июле 2012 года известный спортсмен и политик покинул «Единую Россию» из-за конфликта с главой республики Таймуразом Мамсуровым, который возглавляет Северную Осетию с июня 2005 года. После своего «развода» с партией власти Фадзаев вступил в «Патриоты России» и начал жесткую критику единороссов за пренебрежение интересами рядовых избирателей. Этот критический пафос имел определенный успех. Не только жители республики, но и представители северо-осетинской бюрократии начали с интересом наблюдать за возмутителем политического спокойствия. Впрочем, сам Фадзаев лоялен Кремлю и рассматривает его, как инструмент для «наведения порядка» на местах.

Остроты ситуации добавляет тот факт, что срок полномочий Мамсурова истекает в 2015 году. И действующий руководитель Северной Осетии не планирует пролонгировать свое пребывание у власти. При этом ни он сам, ни представители его команды не называют имен возможных преемников. В связи с этим очевидно желание перестраховаться и уберечься от широкого публичного обсуждения социально-экономических и политических проблем, имеющихся в республике. Парламентская процедура позволит решить эту проблему, как минимум, тактически.

Второй резон менее очевиден, однако его не стоит сбрасывать со счетов. В 2011-2012 гг. прямые президентские выборы прошли в частично признанной Южной Осетии – республике, которую с полным основанием можно назвать политическим спутником Северной Осетии. И там не обошлось без сюрпризов. Результаты тех выборов (не только проценты голосов, но и отдельные проявления кампании, такие как жесткая конкуренция, провал технологий по использованию административного ресурса, гражданская мобилизация) заставили многих задуматься о том, насколько хорошо для власти всенародное волеизъявление. И, естественно, убедили многих в том, что лучше перестраховаться.

Таким образом, Северная Осетия не нарушит «северокавказское правило». Соображения стабильности сегодня перевешивают все другие резоны.

Сергей МАРКЕДОНОВ, политолог, кандидат исторических наук
«Новая политика», 07.11.2013