Нодар ПЛИЕВ: «Танец – моя жизнь»

Сегодня весь танцующий мир отмечает свой профессиональный праздник. В канун Международного дня танца гостем редакции стал заслуженный артист России, народный артист Северной Осетии, блистательный и неповторимый Нодар Плиев, чье имя вот уже почти полувека благодарно воспринимает зритель. Каждый его танец – это хореографическая новелла, наполненная национальным колоритом, огненным темпераментом, необыкновенным достоинством.

О своей влюбленности в танец, о секретах творческого долголетия и многом другом Нодар ПЛИЕВ рассказал корреспонденту сайта «Осетия-Квайса» Залине ПЛИЕВОЙ.

– Как вы пришли в мир танца?

– Не поверите, но случайно. Моя жизнь с самого рождения началась как-то по-особенному. Мама родила меня в лесу на сене около родника. С детства я слыл крепким мальчиком, болел очень редко. А детство мое прошло в Боржомском ущелье. Отец был фронтовиком. Он всегда мечтал, чтоб я стал офицером. И меня, действительно, зачаровала авиация, но судьба распорядилась совсем по-другому. Родители наотрез отказались и слышать о летном деле, понимали, что это значит – навсегда от себя отпустить в неизвестные дали. И они буквально заставили поступить в Юго-Осетинский государственный институт на исторический факультет. Проучился, точнее, просидел я там год, а потом все-таки бросил. Дома об этом, конечно, не знали.

– Бросили из-за танцев?

– Получается так. Как-то после занятий пошел на площадь в центре Цхинвала, и вдруг ко мне подошел Хазби Гаглоев, художественный руководитель танцевального ансамбля «Симд». «Твое место в искусстве, из тебя получится отличный танцор. Жду тебя завтра в театре», – сказал он. Его слова оказались пророческими.

Представьте себе, я всю ночь не смог сомкнуть глаз, все думал о словах этого человека. На второй день встал и, когда дошел до института, внутрь уже не зашел. Ноги сами повели меня в «Симд» на репетицию. Коллектив был очень дружный, меня сразу приняли, как своего. Так и начался мой творческий путь.

– А как в дальнейшем складывалась ваша круто изменившаяся судьба?

– Не буду вдаваться в подробности. Скажу только одно, если я и владею сегодня искусством танца, то благодаря тем великолепным людям, с которыми меня сводила жизнь.

– Кто они?

– Это и тот же Хазби Гаглоев, и народная артистка России Альбина Баева, которая особенным образом  повлияла на мое творчество.

– Расскажите об этом подробнее.

– Познакомился я с ней – необыкновенно красивой и невероятно талантливой танцовщицей в Южной Осетии, когда она приехала к моему руководителю по какому-то рабочему вопросу. Когда она увидела меня на репетиции, тут же пригласила в ансамбль «Алан». Это случилось в 1967 году. Но что-то у меня не сложилось в Северной Осетии. И я уехал в Нальчик в ансамбль «Кабардинка». И здесь мне «повезло».

– То есть…

– Меня в армию призвали, отправили на Север, в Заполярье. Служил на флоте четыре года, бороздил моря и океаны. Служба была тяжелая, но закаляющая. Когда демобилизовался, снова не нашел себе места в Осетии, поехал работать в дагестанскую «Лезгинку». Но какое-то время спустя меня все же пригласили в «Алан», где я стал солистом и был им 19 лет.

– Какие самые необычные гастроли или концерт были в вашей карьере?

– В Китае.

– В чем же неожиданность?

– Китайцы – народ сдержанный, но наши танцы даже их не оставили равнодушными. Нам стоя аплодировала десятитысячная аудитория. Этого я никогда не забуду.

– По жизни вы – человек неугомонный, работали даже в конном театре «Нарты». В седле держитесь уверенно?

– Без страха и сомнения. Ведь я вырос среди этих потрясающих животных.

– Как относитесь к перефразированной поговорке «Плохому танцору сапоги мешают»?

– Хорошо отношусь. Зритель не приемлет фальши, слабой подготовленности. Поэтому либо надо демонстрировать свое умение, выкладываться по полной программе, либо не соваться в мир танца вообще. Впрочем, это относится к любому виду деятельности.

– В спорте есть понятие «коронный прием». Есть ли он у вас в танце?

–  Наверно, исполнение танца «на носках».

– Откройте секрет, как долго вы можете устоять «на носках»?

– Не засекал, но если номер идет четыре минуты, то примерно столько же. Бывало, что от боли даже в обморок падал.

– Прямо на сцене?

– На сцене даже сейчас, несмотря на свой возраст, а мне уже за шестьдесят, никогда не покажу, что мне больно. Это происходило либо на репетициях, либо за кулисами.

– Признайтесь, как вам столько лет удается сохранять такую великолепную форму?

– Утро я начинаю с бега. Пробегаю несколько километров. Затем иду на занятия.

– Вы сегодня и танцор, и педагог?

– Обучаю и детей, и взрослых. Коллективы у меня хорошие.

– Часто молодому танцору на определенном этапе приходится сделать выбор: остаться в танце, либо уйти в другую профессию. Что посоветуете?

–  Трудный вопрос. Каждый должен определяться сам. К сожалению, жизнь изменилась. Многим приходиться быть практичными. И раньше было трудно, но сегодня быть танцором – практически нет никакого стимула. Между тем национальный танец – это одна из неповторимых граней народа, и государственная поддержка на хорошем уровне просто необходима.

– А поменялось ли с годами отношение к танцу у вас?

– Я еще больше влюбился в него. Моя жизнь немыслима без танца – это для меня и воздух, и вода.

– Слышала, что вас приглашали как хореографа-постановщика к спектаклям Северо-Осетинского драматического театра им. В. Тхапсаева и Дигорского драматического театра.

– Это у меня своеобразное увлечение. Помогаю своим коллегам профессионально ставить танцы.

– Жизненный девиз Нодара Плиева?

– Быть артистом – только на сцене, а в жизни – доброжелательным человеком.