Миры Хаджумара САБАНОВА

Сегодня исполняется 80 лет одному из самых интересных и необычных людей Осетии – Хаджумару САБАНОВУ. Для одних он – блистательный резчик по дереву, творения рук которого до сих пор остаются реликвиями во многих домах. Для других – самобытный художник-примитивист, талант которого еще предстоит оценить по достоинству. Для третьих – выдающийся певец, лучший исполнитель осетинских героических песен. И все это верно. Хаджумар Сабанов в одном лице и певец, и художник, и резчик по дереву, а еще – открытый и душевный, как все горцы, человек, которого уважают и ценят окружающие.

Мастерская – это часть дома, который Хаджумар Сабанов построил собственными руками. Неистовые поклонники его творчества здесь частые гости. Среди них – заведующая отделом искусств Национальной научной библиотеки Людмила Хмелева. Это она и такие же бескорыстные ценители ярких проявлений в культуре стали инициаторами признания таланта Хаджумара Сабанова на официальном республиканском уровне. Натиск оказался столь велик, что перед ним не устоял тогдашний президент Северной Осетии Ахсарбек Галазов, который с интервалом в два года подписал два указа о присвоении Х.Сабанову почетных званий. Так он в 1995 г. стал народным художником Северной Осетии.

На выставках и в наше непростое время он гость нередкий. А вот альбом произведений художника издать никак не удается. Это сложное дело, которое без поддержки государства или предпринимательского сообщества самому художнику не решить. Но он не отчаивается, стараясь еще больше сосредоточиться на творчестве.

Талантливый человек талантлив во всем. Хаджумар Сабанов – многолетний солист мужского хора Северо-Осетинской государственной филармонии, сочный голос которого знают многие в родной республике. 5 мая этого года с вокальным даром Х.Сабанова смогут познакомиться москвичи и гости столицы: в рамках Пасхального фестиваля мужской хор Северо-Осетинской филармонии выступит в храме Николая Чудотворца в Новом Ваганькове на Трех горах.

До отъезда в Москву Хаджумар Сабанов надеется завершить свою новую живописную работу, работу над которой прервал главный редактор сайта «Осетия-Квайса» Игорь ДЗАНТИЕВ, в канун юбилея художника побывавший в его мастерской.

– Что вы собираетесь выразить этой картиной?

– Пишу горное ущелье с водопадом и горным озером. В верхней части ущелья будут туры, а ниже, под кустом у камня – куропатки около своего гнезда. Но у меня не очень-то получается сейчас. Все время что-то отвлекает. Вот и сегодня опять на похороны надо идти.

– Будем надеяться, что печальных событий будет как можно меньше…

– Дай-то Бог.

– А ущелье какое вы взяли в основу картины?

– Никакое конкретно – придуманное мной. Хотя я родился в Дигорском ущелье, в селении Нар.

– Вы знаете, что 30 минут назад перед выездом из Владикавказа я встретил одного из старших вашей фамилии – Тотрадза Сабанова, который рассказал мне о вашем селе и очень обрадовался, когда узнал, что я еду к вам, передавал вам огромные приветы?

– Тотрадз был очень большой человек в обкоме, а его старший брат Семен – знаменитый врач и прекрасный человек. Ему скоро девяносто будет. Он знает историю нашего села. По его словам, наши предки жили на родине Коста – в ауле Нар Алагирского ущелья. Оттуда переселились в селение Унал, славившееся своими грушами. Там за селом поляна до сих пор называется «поляной Сабановых». И только потом переселились в Дигорское ущелье, где образовалось село, которое и назвали Нар.

– А сейчас в дигорском Наре кто-то живет?

– Три семьи.

– Вам удается бывать в родном селе?

– Каждый год в июне мы собираемся там, чтобы почтить имя нарта Сослана.

– У вас есть работа, посвященная родному селу?

– Только одна. Она так и называется «Детство». В селе я прожил до 12 лет, а потом мы переехали в Дур-Дур – на равнину. Оттуда – сюда, в селение Октябрьское. У брата жена работала здесь учительницей и им дали землю – восемь соток. И здесь я с 1963 года.

– Когда вы начали рисовать?

– Еще в горах, когда пошел в школу, и у меня в руках оказались ручка и карандаш. Начал рисовать животных, потом людей. Однажды на меня учитель сильно рассердился за то, что я на его уроке тайком рисовал. Стал кричать, выхватил мою чернильницу и швырнул ее в стену. Он считал, что несет мне настоящие знания, а я занимаюсь безделушками.

Я окончил четыре класса в горах, потом, когда отец умер, переехали на равнину. Матери было трудно нас прокормить, нас у нее было шестеро – четыре девочки и мы с братом. Купили в Дур-Дуре маленький домик из двух комнат. Вскоре я бросил школу. Надо было трудиться в колхозе, чтобы получать трудодни.

Во время войны мне доверили перевозить зерно, предназначенное для армии, на конской повозке в Дигору. Все взрослые мужчины ушли на фронт, только мы, школьники, да старики остались. До сих пор перед глазами картина: я с палкой между двумя быками, подгоняю их, а старик сзади с плугом. Ни одного клочка земли никогда тогда не оставалось не вспаханным. А сейчас и техника есть, а земля остается без хозяина.

– Вы кто по профессии?

– Столяр, каменщик. Вот дом построил. Мебелью начал заниматься еще в молодости, когда жил в Дур-Дуре. Делал шифоньеры. Говорят, красивые получались. Во всяком случае, очень скоро из заказчиков образовалась очередь. И все торопили. А что я мог поделать? Вручную же быстро не сделаешь. Да еще резьбу одним ножом. Это и нравилось. У меня дома до сих пор стоит один из таких шифоньеров.

– Вы довольно поздно взялись за кисть. Помните ваши первые работы?

– Помню. Она находилась в Магадане у дочери, которая трагически погибла. У шалаша я изобразил старика с чашей у костра, который рассказывает своим собеседникам о жизни. Там же несколько молодых ребят: один вытаскивает только что выпеченный чурек, а другой выжимает кефир из бурдюка с закваской.

А потом написал картину «Чермен». Я изобразил его распахивающим помещичью землю, несмотря на предостережения таких же, как он, бедняков. Чермен же был и сильным, и смелым, он не позволял себе унижаться ни перед кем.

– Почему вы так поздно пришли в живопись?

– Работал все время. Шабашничал, трудился в промкомбинате. Семью создавал, которую надо было кормить. Дом строил. Некогда было. К сожалению, слишком долго не задумывался о том, что года уходят. Полагал, что буду вечно молодым, и живопись никуда от меня не уйдет.

– Сколько работ вы успели создать?

– Больше семидесяти.

– И долго вы работаете над одной картиной?

– По-разному бывает. Если ничто не мешает, то недели две-три.

– Как вас приняли в художественном мире, помните?

– Моя первая выставка состоялась здесь, в селе. Моя родственница была заведующей библиотекой, и ей поручили организовать выставку произведений сельских талантов. Она и обратилась ко мне. Взяла несколько работ по дереву и живописных полотен. Потом их взяли на районную выставку, затем – на республиканскую во Владикавказ. Тогда многие и стали задавать вопрос: «А кто это такой?».

Вскоре три мои работы отобрали на профессиональную выставку, которая проходила в Северо-Осетинском художественном музее им. М.Туганова. Недавно меня встретил Шалва Бедоев и вспомнил о той выставке. «Я обалдел тогда от твоих работ», – признался он. А до этого никогда ничего мне не говорил. Сейчас одна из тех работ находится там, где она выставлялась – в музее им. Туганова. Другая – «Возят сено» называется – в музее в Суздале, куда ее направили от нашей республики. В Суздале три мои работы находятся.

– В этом году исполняется 150 лет со дня рождения Коста Хетагурова. Слышал, что вы что-то готовите по такому знаменательному случаю?

– Я уже написал картину, на которой Коста. Только недавно ее закончил. Но ее у меня забрали, и она сейчас находится в постпредстве Северной Осетии в Москве.

– Вы не собираетесь организовать выставку в юбилейный для вас год?

– Не знаю, как получится. Постараюсь. Но сейчас нас Гергиев приглашает на пасхальный праздник. 2 мая выезжаем в Москву. Я там три песни буду петь. Меня же в Осетии знают в основном как певца, а не как художника.

Ворота, ведущие в дом художника, должны быть узнаваемы.

Стул Сабанова больше похож на трон.

Творческий союз друзей: Хаджумар Сабанов и Людмила Хмелева.

Уастырджи.

Медведь.

Спящий.