Алла ДЖИОЕВА: «В обществе должна появиться национальная элита, которая станет образцом для всех»
Каким был уходящий год и что нам ждать в наступающем году – в культуре, образовании, здравоохранении, социальной сфере. Об этом рассказала в интервью заместитель председателя Правительства Республики Южная Осетия Алла ДЖИОЕВА.
– Алла Алексеевна, вот уже полгода Вы в качестве вице-премьера курируете социальный блок в Правительстве. Какова Ваша оценка ситуации, определены ли пути решения первоочередных проблем?
– В обществе существует несколько неоднозначное определение моих функций как заместителя председателя Правительства. Считают, что приоритетами моей деятельности является республиканская жилищная комиссия и все, что связано с этими вопросами. Мне главным образом вверены такие серьезные направления, как Министерства образования, здравоохранения, культуры и управление госархива.
С чувством удовлетворения могу сказать, что началась системная работа по выработке концептуального подхода к обозначенным мной министерствам. На сегодняшний день Министерство образования представило президенту серьезную программу развития, разработанную совместно с коллегами из Министерства образования и науки Российской Федерации. Весьма позитивные изменения происходят в системе здравоохранения, где также, впервые за много лет, намечается перспектива создания системы, которая бы удовлетворяла нужды населения в сфере здравоохранения и социального развития.
Я как человек перфекционистского склада ума не могу быть удовлетворена достигнутыми результатами, но, тем не менее, они уже очень скоро станут очевидными для нашего общества. В течение достаточно долгого периода времени мы перечисляли огромные средства для лечения больных в клиниках Российской Федерации. Априори уважая достижения медицины в России, я, вместе с тем, стою на той платформе, которая обязывает нас развивать собственную систему и доводить ее до каких-то определенных стандартов.
Поэтому разрабатываемые сейчас программы направлены на приобретение серьезного оборудования, соответствующего требованиям XXI века, проведение курсов совершенствования врачей, учителей и остальных работников социальной сферы. Речь также идет о создании центров реабилитации детей. Есть много других позитивных планов и проектов, которые очень скоро найдут свое практическое воплощение, и тогда результаты нашей деятельности станут более наглядными для общества.
Что касается культуры, то в данном вопросе я придерживаюсь принципиальной позиции, обусловленной в первую очередь тем, что мы должны через культуру вернуть наш народ к тем традиционным идеологическим постулатам, благодаря которым осетинский народ выделялся среди других. Трудно сказать, что в большей степени повлияло на развитие разного рода негативных процессов в обществе – общая тенденция к бездуховности, которая существует в мире, или двадцать лет перманентных войн. Но трансформация национального сознания произошла. Мы утратили что-то очень важное, стали большей частью иждивенцами, потребителями и весьма скромно культивируем в себе сегодня созидателей. Нужно самому творить, достигать определенных результатов, а не ждать когда кто-то сделает за тебя.
Вспоминаю свой недавний спор с одним из соратников, касающийся давней истории о человеке, который подошел к храму, нуждающемуся в реставрации, а у храма он увидел нищего, просящего подаяние. Поскольку в кармане у него была только одна монета, то перед ним встал выбор, кому ее отдать – храму или нищему. Я всегда отстаивала позицию, что предпочтение в этом споре должно быть отдано человеку как самому главному богатству на земле. Ведь человек является творцом и храма, и дворца, и всего прочего. Но, к великому сожалению, мне недавно пришлось согласиться с моим оппонентом, который утверждал, что предпочтение следует отдавать храму. Эта истина стала ближе мне по той простой причине, что только культура может изменить что-то в сознании большей части людей, с которыми мне сегодня приходится сталкиваться. Может тогда они поймут, что для нас как нации первостепенное значение имеет театр, что ЮОГУ не может оставаться в таком виде через четыре года после войны, что республике нужен музей.
Мы некогда могли гордиться собой, будучи талантливейшим и весьма неординарным народом и теперь снова должны подняться на эту высоту при помощи культуры. В обществе должна появиться национальная элита, которая станет образцом для всех, а для этого должно сформироваться гражданское общество, должны найтись люди, которые государственные ценности поставят выше личных. И только тогда, когда народ увидит, что есть подвижники и образец для подражания, отношение людей станет меняться.
А сегодня не вина населения, что они многим не верят. Они же видели, как эти люди готовы перегрызть друг другу глотки во имя собственных благ. Поэтому пессимизм граждан обоснованный, но мы должны попытаться противопоставить этому пессимизму вполне обдуманный оптимизм, который будет строиться на реальных делах.
– В сфере образования идет поиск оптимальной модели, которая бы могла способствовать развитию национальной системы образования и в то же время вывести образовательные стандарты на более современный уровень, имеется в виду внедрение полилингвальной модели. Каково Ваше отношение к этим процессам?
– Южная Осетия даже в то время, когда я получала образование, поставляла очень серьезные кадры. Выпускниками нашего педагогического института мог бы гордиться любой вуз Советского Союза. Конечно, общие тенденции не обошли стороной и систему образования в Южной Осетии, которая грешила одним – интернациональное превалировало над национальным. Я, к сожалению, легко изъясняюсь на русском языке, но вот в осетинском языке у меня весьма ограниченные возможности, хотя я этническая осетинка, да и по духу такова. Поэтому, когда я вновь услышала о полилингвальной системе образования, то обрадовалась. Хотя много лет назад, когда я работала министром образования, этот эксперимент уже проводился на достаточно хорошем уровне. Потом мы это благополучно забыли, и сегодня вновь изобретаем велосипед. Полилингвальная система образования – это своеобразное спасение, позволяющее поднять уровень образования, в частности, в сельской местности, и решить проблему расширения функциональности осетинского языка в сфере образования.
– Проблема сохранения и развития осетинского языка по-прежнему остается актуальной. Какие меры предпринимаются Правительством в этом вопросе?
– Параллельно с внедрением полилингвальной системы образования идет работа по развитию осетинского языка, по совершенствованию его преподавания и по государственной политике в области осетинского языка. Мероприятия, которые мы планируем, предполагают не просто издание определенных книг или учебников. С удовольствием могу привести тот факт, что вице-спикеры парламента Юрий Дзиццойты и Мира Цховребова предложили двуязычие в области протокола во всех без исключения учреждениях Южной Осетии.
Нация, которая претендует на выживание, всегда формирует национальное мышление у человека с самого рождения. Если наши дети уже с самого детства будут слышать: «ирæттæй хуыздæр зæххыл ничи ис, ирон æвзагæй рæссугъддæр æвзаг нæй», – то, уверена, что, приходя в первый класс, нам не придется говорить ребенку: «Вот на этом языке расскажи стихотворение». Мы будем определять отношение к самим себе. Это не значит, что я исповедую националистические взгляды, напротив, я по мировоззрению своему интернационалист, но классическая сентенция говорит: если я – не за себя, то кто за меня, но если я – только за себя, то для чего я? Для нас актуально вхождение в мировую систему культуры через национальную самоидентификацию.
Касаясь также конкретных мер, предпринимаемых с целью сохранения и развития осетинского языка, могу сказать, что правительством создана комиссия по осетинскому языку. В комиссию входят Юрий Дзиццойты, Мира Цховребова, Николай Габараев, Нафи Джусойты, Зоя Битарова, Боболка Медоева, учителя общеобразовательных школ и другие. Мы не собираемся быть той комиссией, которая что-то декларирует от заседания к заседанию. Необходимо осознавать, что осетинский язык по данным ЮНЕСКО относится к числу исчезающих, и сегодня только в наших руках замедлить, либо совершенно устранить процесс умирания родного языка.
Мы обязаны показать эффективность нашей программы и увидеть в обществе результаты.
– На какой стадии находится решение проблемы о месте строительства нового университетского комплекса? И как обстоят дела с Национальным музеем и театром, строительство которых также периодически «зависает» в воздухе?
– Вы задали мне достаточно сложный вопрос. Я, несомненно, за новый университетский комплекс, так как другой такой возможности иметь хороший университетский комплекс у нас попросту не будет. Моя точка зрения на сегодняшний день такова: сохранить историческое место для какого-то факультета и административного корпуса, поскольку это наша память, но вместе с тем нельзя отказаться от возможности иметь огромный современный университетский комплекс. К примеру, в свое время Московский государственный университет располагался на Манежной площади, но впоследствии там оставили определенный факультет и благополучно построили новое здание МГУ на Воробьевых горах, которое сегодня знают во всем мире и куда попасть мечтает каждый абитуриент. Все дело в том, что в этот проект уже вложены, насколько мне известно, восемьдесят с чем-то миллионов рублей. Возможно, первоначально место для строительства нового здания было выбрано ошибочно. Но сейчас у нас не очень большой выбор – либо оставаться в рамках прежнего достаточно узкого пространства, где опять построят здания, но они не будут соответствовать требованиям времени, либо пойти на компромисс. Окончательный вердикт будет вынесен в соответствии с тенденциями, которые обозначились в нашем обществе.
По вопросу драмтеатра мы собирались месяц назад и приняли решение, что здание должно быть восстановлено в том виде, в каком оно было. Учитывая необходимость во вспомогательных площадках, мы решили добавить в проект подземный этаж, подобно Большому театру, где будут располагаться технические помещения, гримерные и другое. Сегодня опять внесены изменения – сохраняется только фасад здания, а все остальное в стадии проектирования. Проект должен быть представлен в ближайшее время, и очень надеемся, что 2013 году здание театра будет восстановлено.
Что касается музея, на данный момент из-за отсутствия финансирования строительные работы приостановлены, но думаю с наступлением февраля, когда вопросы финансирования будут определены, мы будем настаивать на том, чтобы здание музея было достроено как можно скорее.
– В Вашей компетенции находится и работа жилищной комиссии. Об актуальности ее деятельности в силу остроты жилищного вопроса в целом по республике говорить не приходится. Удовлетворены ли Вы достигнутыми результатами, и каковы перспективы на будущий год?
– И да, и нет. Почему да, скажу. В комиссии, с удовлетворением это подчеркиваю, нашлось достаточно много принципиальных людей. Работа комиссии построена на принципах объективности и даже если председатель, коим являюсь я, будет навязывать свою кандидатуру, члены комиссии не дадут согласия, не изучив реальных условий жизни того или иного гражданина, после чего он будет отнесен к остронуждающейся категории. С радостью могу констатировать, что все те, которые получили жилье в микрорайоне «Солнечный», относились к такой категории. Мы абсолютно открыты, публикуем эти списки в газетах, мы собираем информацию и если появляются сигналы о том, что у того или иного заявителя есть другое жилье, – этот вопрос временно снимаем с повестки. Эта первая позиция.
Вторая позиция: с удовлетворением отмечаю, что наконец-то распределено жилье в Квайсе. Бурные дебаты благополучно завершились и люди вселились в квартиры, которые им были выделены.
С удовольствием я отмечу, что в ближайшие дни начнется зачистка площадок под восстановление индивидуального жилья для пострадавших в ходе августовской агрессии. Из первой двадцатки четырнадцать домовладений находятся в стадии восстановления, другие шесть были заморожены на некоторое время из-за неопределенности площадей. Наша комиссия не остановилась на достигнутом, мы вышли с предложением – если у человека по домовой книге на момент войны было до 80 кв.метров, возводить ему такую же площадь, а если свыше 80 кв. метров, возводить уже 125 кв. метров, вне зависимости от того, совмещенный это или несовмещенный дом. Я думаю, что это справедливо, поскольку есть множество случаев, когда, например, у человека была халупа в 19 с половиной кв. метров, а ему отстроили дом в 125 кв. метров, и в то же время совмещенный дом, где у каждого хозяина было по 180 кв. метров, а им на двоих построили 160 кв. метров. Согласитесь, что это неправильная позиция. Это то позитивное, что вызывает легкую улыбку.
А теперь, что касается негатива. Мы не мегаполис, у нас все про друг друга знают все. Поэтому, когда видишь и слышишь, как человек, для того чтобы произвести впечатление на комиссию, начинает сам крушить что-то в своем доме, а то и доводить до еще более безобразного состояния то, что разрушила война, это ничего кроме легкой грусти у нас вызывать не может. Такие случаи, к сожалению, имеют место быть, и достаточно часто. Мы долго думали и пришли к выводу, что обязательно нужно поддерживать людей, которые начали сами процессы восстановления, но которым просто физически не хватает этих средств для того, чтобы довести до конца это благое дело.
– Алла Алексеевна, в преддверии Нового года что бы Вы хотели сказать гражданам?
– Наряду с традиционными пожеланиями мира, здоровья, благополучия, что несомненно является классической формулой выражения человеческих чувств, отмечу, что если даже я их и не озвучу, они всегда будут присутствовать в моей душе. И еще: очень хочется, чтобы Дедушка Мороз в своем мешке для нашей республики принес осознание своего национального достоинства, ответственности за будущее государства и за процессы, происходящие в обществе сегодня. Я искренне желаю всем нам, чтобы мы это поняли. Ибо сколько бы Россия ни выделяла финансовых средств, конечный результат должны показать мы.
Алла ГЕРГАУЛОВА
«Южная Осетия», 27.12.2012
