Поверх барьеров

// Репортаж с границы между Южной Осетией и Грузией

Осетинка Роза Догузова, бывший работник грузинского паспортного стола, во времена Звиада Гамсахурдиа была посажена в тюрьму, а теперь жарит кур при магазине в поселке Ленингор. Это название поселок вернул себе в августе 2008-го — вместе с возвращением в состав Южной Осетии.

«Нет такого осетинского дома, где бы не было грузинских родственников», — говорит Роза. The New Times посмотрел, что изменилось в республике, пережившей за истекший год настоящий политический кризис, ближе или дальше стали осетинские и грузинские родственники и не боятся ли они новой войны.

 У поселка Бурон автобус Владикавказ—Цхинвал встал. «Что там?» — «БТР перевернулся, пока не поднимут из речки — не поедем». — «А часто это бывает?» — «Вояки — те еще водители, частенько аварии». — «А откуда вообще такая колонна (десятки бэтээров на трейлерах, десятки бензовозов, крытых грузовиков с умоляющей надписью «Люди»)? С маневров, что ли, едут?» — «Маневры там, на севере, а эти — с местной российской военной базы». Потом уже объяснили знающие люди: бэтээры едут на север в рамках плановой ротации подразделений, приписанных к базе, — чтобы как можно больше российских частей приобретали опыт, приближенный к боевому.

Угол Сталина

 Раньше новенькие военные городки можно было видеть только к северу от Рокского тоннеля. А после августа 2008-го они появились и в Южной Осетии: в республике разместилась одна из из немногих российских заграничных баз наряду с базами в Закавказье и Центральной Азии.

 По обе стороны тоннеля заметны и памятники Сталину. Только если в Южной Осетии, рядом с ущельем, где до сих пор гордятся дальним родством с «вождем народов», стоит скромный обшарпанный бюстик, то на североосетинской стороне — пышный мемориал, недавно подновленный.

 В поселке Ленингор, где 1200 жителей, улица, ведущая от центральной площади, носит имя генералиссимуса: от грузинского правления таблички на домах остались на двух языках. В Цхинвале улица Сталина — тоже центральная. Углом на нее выходит Дом правительства, где квартирует президент республики. А прямо к этой улице обращен тот подъезд, над которым трепещут два флага: местный и российский. Потому что здесь министерство обороны. Вместе с местными военными квартируют и российские.

 Кстати, о подъездах и минобороны. Недавно неизвестные взорвали дверь квартиры заместителя министра обороны РЮО Ибрагима Гассиева. Он пострадал, выжил, попал в больницу. Исполнители и заказчики громкого в прямом смысле слова преступления пока не найдены. Генеральный прокурор республики Мераб Чигоев сказал The New Times, что следствие не исключает версии о причастности к взрыву иностранных спецслужб.

 Угол зрения, который использовал «вождь и учитель» (хотя выдумал его не он), до сих пор влияет на реальность. Имперскость, игра в массовую истерию, ведя которую Иосиф Виссарионович умел нажимать и на белые клавиши энтузиазма, и на черные клавиши страха. А еще презрение к индивидууму, ставка на обезличивание — в национальной, идеологической, классовой или клановой форме. К сожалению, эта игра заметна в политических событиях не только по обе стороны Рокского перевала, но и по обе стороны границы с Грузией.

20 км до Тбилиси

 После войны 2008 года многие грузины навсегда покинули Южную Осетию, но есть и те, кто, напротив, опять поселился в ней. Не выезжая из своего дома. Во время войны 1989–1992 годов б?льшая часть Ленингорского района, населенная грузинами, была присоединена к Грузии. Южная Осетия эти места вернула себе четыре года назад в результате войны. Когда бойцы осетинского ополчения в августе 2008-го вошли в Ленингор, то сгоряча хотели изрешетить пулями памятник основателям поселка. Но потом выяснилось, что два брата, изображенные на нем, — осетины Бибиловы, основавшие поселение в начале XVII века. Братьев не тронули.

 Сколько грузин живет в Ленингорском районе — неясно, многие работают за границей республики, туда же перевезли и детей. Поэтому в шести грузинских школах и пяти осетинских (а по языку преподавания и по учебникам — русских) всего 296 учеников. Тамаз Цикашвили, главный бухгалтер детдома, рассказывает, что из 42 воспитанников 20 — дети из малообеспеченных семей, которые на ночь уходят домой. А на вопрос о конфликтах внутри общего детского дома отвечает: «У нас даже осетинские мальчики чисто говорят по-грузински».

 Ленингорский район маленький, практически с трех сторон граничит с Грузией, никакого производства нет, кроме сельского хозяйства. Внутри есть совсем маленький анклав, где в основном живут осетины, они заняты земледелием, а в самом Ленингоре и десятке населенных пунктов вокруг грузины пасут скот.

 Местные руководители: главы района, поселка, сельской администрации, начальник милиции, начальник отдела образования, отдела архитектуры и строительства — и грузины, и осетины, — все говорят о необходимости наладить постоянный контакт с населением, а рядовые ленингорцы сетуют, что раньше — и при Гамсахурдиа, и при Шеварднадзе, и при Кокойты — власть была бандитской. И при этом все не верят в возможность нового вооруженного конфликта с Грузией.

 Только один человек в Цхинвале счел необходимым сказать об этом. «Мы не можем исключать варианта, — заметил в разговоре с The New Times президент Южной Осетии Леонид Тибилов, — при котором режим Саакашвили попытается отвлечь внимание населения от серьезных внутренних проблем за счет каких-то внешних акций. Тем более что в последнее время наблюдается активизация грузинских военных подразделений у государственной границы с Южной Осетией. В частности, у Ленингорского района министерством обороны Грузии возводятся фортификационные сооружения».

В самом Ленингоре кроме военного городка, базы МЧС и новой больницы недавно тоже появились фортификации — бойницы их смотрят на дорогу. Дорога от Цхинвала до Ленингора пока поражает разнообразием: асфальтовое по всем европейским стандартам полотно чередуется с бродами горных речек и деревенских луж. К новому году дорогу обещают по всей 80-километровой длине сделать цивилизованной. А пока ближайший путь к грузинским городам — прямо от Цхинвала в Гори. Вообще дороги в этих местах иногда выполняют роль границы: проходя по какой-нибудь деревне, они разделяют две страны — Южную Осетию и Грузию, а российские военные стоят практически на окраинах грузинских сел. Наверное, и это привлекло внимание заместителя секретаря Совета безопасности РФ Рашида Нургалиева, который на днях приезжал в Ленингор и встречался не только с российскими военными, но и с местными жителями. До этого он побывал с подобной инспекцией в Абхазии.

 От крайнего населенного пункта Ленингорского района до Тбилиси — 20 км. Каждый час от КПП уходят в Грузию маршрутки, люди едут туда на работу: в районе рабочих мест мало. Правда, в последнее время и в сфере занятости заметны улучшения: в ЖКХ набрали 96 человек, они получают по 12–15 тыс. рублей, что вполне прилично и по грузинским меркам. Недавно, как сообщил глава районной администрации Джемал Джигкаев, 70 ленингорских грузин получили югоосетинские паспорта. Это значит, что теперь они смогут получить и российское гражданство.

Златые ямы

 На рынке, до сих пор обозначенном в Цхинвале как «Колхозный», продавщица говорит: «Тереза. Мать Тереза — знаешь? И я Тереза. Конечно, лучше стало за последние месяцы — надежды больше, ямы на улицах стали засыпать. Дай бог ему здоровья! — это она о президенте Тибилове. — Может, новые (власти) тоже воруют, я не знаю, но кажется, берут вот столько, — и она на полукруге сыра, которым торгует, отделяет маленький сегмент, — а остальное идет в дело».

Весь центр Цхинвала, как и год назад, сейчас перерыт. Скептики улыбаются: земляные работы финансово самые выгодные, потому и копали раньше без конца под один и тот же кабель. Но сейчас стали делать дело по-честному: дыру не просто закапывают, а даже доводят дело до асфальта и разделительных полос.

 Новый генпрокурор республики Мераб Чигоев вводит тему в рамки уголовных дел: «Сейчас из денег, освоенных строителями, «отминусовали» 260 млн — они одну работу два раза пытались представить в отчетах… Вообще у нас большинство претензий к работникам прежнего правительства (президента Эдуарда Кокойты. — The New Times) — по строительству. Уже завели 14 уголовных дел, еще четыре — в стадии рассмотрения. Среди фигурантов — бывший первый зам генпрокурора, пять бывших министров — здравоохранения, капитального, дорожного строительства, экономического развития, руководители госпредприятий. 20 млн (рублей) уже вернули в бюджет. Многие дела, к сожалению, тормозятся тем, что многие фигуранты из числа наших граждан — одновременно и граждане РФ, и когда запахло жареным, смылись в Россию».

 Прежние власти республики, сетует Чигоев, «оказались не способны переварить «золотой дождь», хлынувший из России, наладить дисциплину, учет и распределение средств». А другие чиновники добавляют: для строительства военных городков закупали, например, щебень по 2800 рублей за кубометр. На месте можно было бы взять на порядок дешевле. Но, видимо, дешевле не надо…

 Вице-премьер Алла Джиоева, курирующая социальные вопросы, неожиданно откровенно обозначила главный тормоз для развития республики: «Годы войн и гуманитарной помощи развратили народ, он забыл, что спасение утопающего прежде всего его собственная забота. Мы хотим изжить иждивенчество, чтобы осетинский народ вернул себе коллективный дух».

Свои чужие

 В Южной Осетии коллективный дух, кроме прочего, — это и примирение бывших противников в президентской кампании, которые в почти полугодовом противостоянии после ноябрьских выборов-2011 чуть не дошли до гражданской войны, прежде немыслимой в осетинском обществе: в истории бывало, что осетины неоднократно меняли союзников, но они никогда не воевали друг с другом. Сейчас те, кто прошлой зимой на Театральной площади в Цхинвале отстаивал легитимность избранного президента Джиоевой, и те, кто служил уже отставленному президенту Кокойты и его ставленнику Анатолию Бибилову, и те, кто в итоге пошел на компромисс вслед за Леонидом Тибиловым, — все вынуждены работать вместе.

 Естественный разнобой в настроениях в команде Тибилова, предупреждают некоторые, может стать предпосылкой ее неуспешности и быстрого распада. Пока этого не видно. Впервые генпрокурор лично объезжает районы республики и принимает жалобы, а вице-премьер засиживается допоздна в своем кабинете, решая проблемы здравоохранения, культуры, социального обеспечения.

 Руководители республики отмечают, что сегодня российские чиновники, которые налаживают связи с новыми властями Южной Осетии, гораздо адекватнее прежних. Постоянно растет число приезжих из России, обслуживающих военную базу, — военных, строителей, членов их семей уже почти столько же, сколько коренных жителей. Рядовых осетин, конечно, волнует такая «оккупация»: «Они говорят, что они нас освободили и поэтому могут распоряжаться». Не вызывает ли это напряженности в обществе? Отвечая на этот вопрос The New Times, президент Леонид Тибилов категоричен: «Нет, не вызывает и не может вызвать. И строители, и российские военные работают у нас бок о бок с местным населением. Южная Осетия — многонациональное государство».

 Алла Джиоева еще шире раздвигает рамки темы: «Я бы хотела, чтобы Россия видела в нас союзника, а не обузу. В самой России кавказцы нравятся далеко не всем. А нам не нравится лозунг «Хватит кормить Кавказ!» Мы не для того столько лет противостояли попыткам грузин сделать нас рабами, чтобы кто-нибудь другой видел в нас рабов».

«Шпионка» Тамара

 Тамара Меаракишвили — директор ленингорского Дома детского творчества, где под руководством 12 преподавателей 48 детей занимаются рисованием, лепкой, народными танцами, гитарой. Недавно на День республики они ездили в Цхинвал, выступали на площади, представляя свой район. Несмотря на это, нашелся «доброжелатель», который написал на Меаракишвили донос: она, мол, засняла на видео выступление Рашида Нургалиева в районе и передала его по электронной почте в Грузию. «Вот какая я опытная, хитрая и ловкая шпионка!» — смеется Тамара.

 Ездит она со своими воспитанниками и в Тбилиси. Правда, теперь с некоторыми трудностями. Еще несколько лет назад к ней относились подчеркнуто уважительно, министр культуры Грузии Николоз Руруа лично звонил, приглашал в кабинет, очевидно, считал важным проводником грузинского влияния. Но потом она неудачно сыграла роль Деда Мороза: спросила воспитанников, с кем они бы хотели встретиться, о ком мечтают. И ничего не обещая детям, обзвонила их избранников. Все согласились принять участие в совместном празднике. Среди них был и рэпер Бэра Иванишвили, сын одного из лидеров грузинской оппозиции — миллиардера Бидзины Иванишвили. После чего минкульт Грузии вполне по-российски потребовал от Тамары исключить из программы деятелей культуры, поддерживающих оппозицию. Меаракишвили отказалась. С тех пор при въезде в Грузию представители спецслужб каждый раз по двум мобильникам выясняют, стоит ли ее впускать на грузинскую территорию.

 Теперь Тамара считает себя оппозиционеркой и о том, что кабинет Руруа ей теперь недоступен, не жалеет. Только вот у детей нет пластилина, красок, прочих художественных расходных материалов. Так что даже если вы, дорогие читатели, и не хотите поддерживать грузинскую оппозицию, то можете поддержать грузинских и осетинских детей в Ленингоре.

 Сама Тамара Меаракишвили смысл своей деятельности объясняет просто: «Хочу подружить Цхинвал и Ленингор, ведь через пять-десять лет отношения внутри нашей страны будут определять наши выросшие дети».

Иосиф ГАЛЬПЕРИН
«The New Times», 1.10.2012