Олег БАСАЕВ: «Работы художника должны быть национальными по духу и понятными всем»

Ольга РЕЗНИК

Олег Басаев – заслуженный деятель искусств РСО-Алания, член-корреспондент Российской академии художеств (РАХ), доцент кафедры изобразительного искусства Северо-Осетинского государственного университета, в 2006 году награжден серебряной медалью РАХ за серию академических выставок к 250-летию Российской академии художеств, а в апреле нынешнего года – золотой медалью творческого Союза художников России и Международной федерации художников за вклад в отечественную культуру.

Это, так сказать, перечисление всех регалий, то есть часть официальная. Если говорить попросту, то Олег Басаев – художник, живописец – от Бога. И это, пожалуй, более емкое определение, нежели все остальные. Таким людям, безусловно, завидуют (чего греха таить, случается и такое), на них равняются, им подражают, подтверждая тем самым остроту сложившегося индивидуального художественного видения мастера.

А художник, между тем, несмотря на все внешние обстоятельства, продолжает творить, выплескивая на холст все, что творится с его душой, все ее «болит», не дающие спать по ночам. Ведь прежде чем нанести мазки, создающие настроение, нужно пропустить все через себя, более того – выстрадать.

Может быть, поэтому в картинах Олега Басаева явно прослеживается стремление полета, желание оторваться от земли: летящие чашки, фрукты, зеленый лук, как натянутый нерв, парящий в воздухе, нимб в виде оливки над головой древнего идола и даже облако, повторяющее очертания Кипра (о Кипре разговор особый). Словом, натюрморт как натюрморт и пейзаж как пейзаж художника Олега Басаева не интересуют. И натюрморт, и пейзаж – это способ самовыражения или повод легко, ненавязчиво высказать свои мысли. По большому счету, это поиски своего места в этом мире, которые изначально идут изнутри, из сердца, если хотите.

Как утверждал знаменитый булгаковский персонаж профессор Преображенский, даже разруха сначала начинается в головах. Казалось бы, все старо, как мир. Человек рождается на свет и познает его, любит, ревнует, страдает, преодолевает трудности и борется со злом (вечное противостояние добра и зла) – прежде всего, внутри себя. Но каждый проходит свой путь и как бы все начинает заново. Личный опыт – он и есть личный опыт. По мнению Олега Басаева, творения художника – это его кардиограмма, по ним, как по почерку, можно составить представление о характере живописца. В общем, творческий человек, всегда будто выворачивается наизнанку. Кто сумеет и захочет понять – поймет, а кто-то увидит нарисованный кувшин или пейзаж – и ничего более. Одним словом, каждому – свое.

Поводом для очередной встречи с Олегом Басаевым, с которым мы знакомы не один год и чье творчество мне неизменно интересно, стал его полувековой юбилей. 17 апреля Олегу Темирболатовичу исполнятся 50. И вот мы сидим и ведем неспешную беседу в комнате, где даже картины на стенах создают определенное философское настроение. В рамках – рожки (те, из которых пьют вино), похожие на куклусклановцев. Полутона. Так, осознаю, переданы внутренние, глубинные эмоции, причем современным языком. Или вот еще работы из серии «Скалы». Каждая из них будто говорит голосом художника «А я вижу так». Да и не скалы это вовсе, а чувства, преломленные через индивидуальность того, кто их писал.

– Олег, в одиннадцатилетнем возрасте вы сыграли главную роль в короткометражном художественном фильме «Прощайте, коза и велосипед», до того – эпизодическую роль в картине «Жизнь ставшая легендой». Вам пророчили карьеру артиста. А вы, удивив всех, подались в живописцы. Расскажите, как такое случилось?

– Я родился и вырос в Беслане – тогда мало кому известном городке. Учился в общеобразовательной школе № 2 и музыкальной школе по классу фортепьяно. В музыкальной школе, которую возглавляла замечательный педагог Галина Сергеевна Васильева, был прекрасный детский театр. И все «мужские» роли в спектаклях, будь то «Муха-Цокотуха» или «Репка», играл я: мальчиков в музыкальной школе обучалось немного. Перевоплощаясь во всех этих волков, медведей, тараканищ, честно говоря, я получал удовольствие. Потом была эпизодическая роль в фильме «Жизнь, ставшая легендой». Тогда отбирали мальчиков. Я по возрасту подходил. Меня посмотрели – понравился, утвердили.

Чуть позже мой родной дядя, мамин брат Бабле Дзбоев приехал сюда снимать свой дипломный фильм. Он искал исполнителя главной роли. На нее было несколько претендентов. А режиссер продолжал разыскивать мальчика с грустными глазами. На меня он, возможно, и не обратил бы внимания, если бы не моя старшая сестра, которая сказала: «Посмотри на Олега». Потом были кинопробы, в которых, разумеется, участвовал не только я. Но в Москве утвердили меня. Так я снялся в фильме «Прощайте, коза и велосипед».

По правде говоря, об актерской карьере я в ту пору подумывал. Но теперь считаю, что это не мое. Мне ближе самому что-то замышлять и претворять это в жизнь. Но тогда я, конечно, и не думал, что стану художником, хотя любил лепить и рисовать с раннего детства. Но времени на  такого рода творчество мне в ту пору катастрофически не хватало: занятия в двух школах – общеобразовательной и музыкальной, а еще театр, стадион, футбол. Правда, учитель рисования Борис Афакоевич Тогузов, он же директор детской художественной школы, много раз звал меня учиться в «художку». Но, видно, время мое тогда еще не пришло. Однако навсегда запомнились рассказы учителя об Эрмитаже, полотнах знаменитых мастеров, о дальних странах, которые воспели художники.

Когда я окончил музыкальную школу, свободного времени появилось побольше. И я проучился-таки два года в ДХШ.

Когда пришла пора выбирать профессию, всерьез задумался, на чем же остановиться. По всем предметам занимался хорошо. Окончил школу на все пятерки. Многие мои учителя и одноклассники думали, что мне прямая дорога в один из престижных столичных вузов.

– И тут вы всех удивили, подав документы в художественное училище?

– «Удивил» – не то слово. Ведь училище тогда воспринималось как ПТУ. Да и в приемной комиссии, помню, поразились: с таким аттестатом и к нам. Но решение, куда пойти учиться, я принял самостоятельно. Хотел осмотреться, подумать. А потом так втянулся, увлекся, понял, что нашел себя. Окончил училище с красным дипломом и сразу же поступил в Суриковский институт на отделение монументальной живописи. Учился у Клавдии Александровны Тутеволь, ученицы самого Александра Дейнеки.

– Кого считаете своими учителями?

– С учителями мне по жизни повезло, начиная со средней школы. Становление личности проходило там, за что я очень благодарен своим школьным наставникам. В «художке» у меня был замечательный педагог Валерий Биджелов. В училище по-настоящему заразил искусством яркая, талантливая личность, удивительный художник Юрий Александрович Дзантиев. С большой теплотой вспоминаю сегодня и Эльбруса Владимировича Цогоева. Он дал нам азы понятия композиции, научил остроте мышления, умению искать неординарные решения. Да, собственно, все педагоги, что преподавали в училище, включая директора Зару Темболатовну Газданову, которая вела у нас курс по истории искусства, способствовали созданию творческой атмосферы, развивали наши интересы. Даже те педагоги, которые непосредственно не преподавали, все равно каким-то образом повлияли на нас. Да что там говорить, в училище заложили такую великолепную базу, что я с первой попытки поступил в Московский государственный художественный институт имени Сурикова.

Я очень благодарен и своим вузовским педагогам – Ивану Васильевичу Шацкому, который на младших курсах преподавал у нас живопись, Александру Тимофеевичу Даниличеву – педагогу по рисунку. На старших курсах я пошел в мастерскую монументальной живописи Клавдии Александровны Тутеволь, где, кроме станковой живописи, освоил технику мозаики, фрески, витража, язык стилистики монументального искусства. Живопись в мастерской преподавали Вячеслав Николаевич Забелин – представитель старой московской интеллигенции, и Евгений Николаевич Максимов. Мы были его первыми учениками. Сейчас он академик РАХ, председатель секции живописи Российской академии художеств. Руководил группой художников, расписывавших купола храма Христа Спасителя. До сих пор мы поддерживаем теплые отношения.

Я вообще очень благодарен всем своим педагогам за тепло, понимание, профессионализм, оттачивание тонкостей мастерства. Кроме того, мне очень повезло с группой, с однокурсниками.

– Благодаря одному из них, вы стали частым гостем на Кипре, а в вашем творчестве появилось, если можно так сказать, кипрское попурри, этакое смешение античности и современности, пальмы, инжир, берег моря, удивительные стулья, идолы, символизирующие мужское и женское начала, облако с очертаниями острова в море, белая настольная салфетка – своеобразная карта Кипра на голубом фоне. И все это парит, летит, устремляется ввысь. Складывается впечатление, что Кипр – это пятачок, где сосредоточено соцветие культур, где переплелись древность и современность.

– Да, так оно и есть. А на Кипр, как вы верно заметили, я попал, благодаря своему однокурснику, известному кипрскому художнику Георгу Гавриилу, который сейчас работает в министерстве культуры Кипра, курирует в школах преподавание изобразительного искусства. В 2000 году он пригласил меня в гости, показал мне свою Родину, посоветовал сделать несколько работ, а также познакомил с хозяином галереи Diachroniki Христофисом Кикасом. Мои работы Христофису понравились, и он предложил сотрудничество. С тех пор я часто бывал на Кипре, где в городе Никосии состоялось несколько моих персональных выставок. На открытии одной из них присутствовал посол США на Кипре Рональд Шлихер и дочь нашего известного актера и певца Владимира Баллаева Наталья. Она вместе с дочерью живет сейчас там. Было приятно, когда она подошла и сказала, что рада видеть в галерее картины земляка.

Последние три года, правда, из-за состояния здоровья родителей я не бываю на Кипре, но связи с друзьями не теряю. Они все время звонят, приглашают, мои работы участвуют в выставках. Сотрудничество продолжается.

– Вы так замечательно говорили о своих учителях. Но ведь и сами вы давно преподаете. Расскажите, пожалуйста, об этой стороне вашей деятельности.

– Преподавать я начал сразу по окончании института. Сначала – в художественном училище. С 1990 года – на факультете искусств в университете, куда был приглашен художником, заведующим кафедрой изобразительного искусства  Шалвой Бедоевым. Он как раз набирал команду. Одно время я преподавал и в училище, и в университете. Не мог бросить свою группу, довел ее до конца. Талантливые ребята там учились. Одна из них – Виола Ходова, обладательница «Золотой маски», лауреат Государственной премии, которую получила как театральный художник.

Сейчас я преподаю только в университете. Должно же оставаться время на творчество.

– Я знаю, что вы давно знакомы с Михаилом Шемякиным и даже являетесь представителем его фонда у нас, в Осетии. Насколько мне известно, это знакомство при поддержке правительства республики вылилось в официальный приезд Шемякина во Владикавказ. Впервые он побывал здесь в 2008 году. Недавно, буквально несколько дней назад, приезжал снова на открытие подаренного им Северной Осетии памятника жертвам террора. Кроме того, существует договоренность об открытии в столице нашей республики филиала его института психологии творчества. Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Михаилом Шемякиным?

– В 1996-97 годах вместе с другом детства и однокурсником по художественному училищу Игорем Лотиевым я побывал в Штатах по приглашению владельца Музея современного русского искусства Романа Табакмана. В этом музее произошло более близкое знакомство с творчеством многих известных на Западе и мало известных на тот период в России художников-шестидесятников и тех, кто шел за ними. Это и Оскар Рабин, и Владимир Немухин, и Эрнст Неизвестный, и Дмитрий Краснопевцев, и Олег Целков, и Леонид Пурыгин и многие-многие другие. Всех их объединяет одно – российские корни. В музее Табакмана собрано более тысячи полотен этих популярных живописцев. И я весьма польщен тем, что некоторые мои работы тоже находятся в этом музее.

Что дала мне эта поездка? Прежде всего, свежие впечатления, которые легли в основу новых работ, созданных прямо там. А еще знакомство с Михаилом Шемякиным. Вот посмотрите, сам тогда снимал на видеокамеру дом, точнее усадьбу всемирно известного художника. Вот он произносит фразу: «Надеюсь на встречу». А вот двухтомник Шемякина с дарственной надписью на память о той встрече.

– И слова Михаила Михайловича, надо сказать, оказались пророческими. Новые встречи состоялись.

– Да, связь с тех пор не прерывалась и с самим художником, и с его фондом. Было проведено уже несколько акций. В частности, рисунки наших юных художников я отвозил в Санкт-Петербург для участия в детской выставке-конкурсе. Три первых места из шести заняли дети из Северной Осетии.

– Олег, вы творили, находясь на Кипре, пребывая в Америке, и, конечно же, здесь, на родине. То есть тематика ваших работ разнообразна. Скажите, что значит, по-вашему, быть национальным художником?

– Работы художника, который остается глубоко национальным внутри (искусство без национальности похоже на евроремонт: удобно, но безлико), должны быть национальными по духу, но переданными пластическим языком, понятным всем в разных точках земного шара, как африканская маска или, скажем, японская гравюра. Они национальны по своей сути и одновременно понятны всем.

– Как собираетесь отмечать свой юбилей?

– Каждый свой день рождения я провожу с родителями, независимо от того, круглая дата или нет. Это их праздник: я у них родился. А дальше посмотрим по ситуации.

– Что бы вы пожелали самому себе в канун полувекового юбилея?

– Главное, чтобы были живы и здоровы мои родные, близкие, друзья. Чтобы была возможность и было отпущено время реализовать свои новые идеи. Первый тайм мы уже отыграли. Но мяч в игре. Уже нет времени на суету, ерунду и в работе, и в жизни. Как это ни странно, я только сейчас начинаю по-настоящему чувствовать вкус жизни и искусства. И совершенно не ощущаю возраста. Я счастлив, что у меня много друзей по всему свету. Они мое главное богатство.

Хотелось бы еще, конечно, попутешествовать, посетить как можно больше музеев мира, познать новые культуры, людей. Это дает возможность объемнее смотреть на мир, не чувствовать оторванности. Тогда понимаешь, что наша планета очень маленькая. Задумаешься невзначай: что делает сейчас мой друг в Москве, Нью-Йорке? Ведь я постоянно ощущаю, что мы вместе, рядом. Когда во Владикавказе жара, вспоминаю знойный Кипр, когда холодно, суровую московскую зиму 1981 года. Хорошо, если есть с чем сравнивать. И еще хорошо, когда мы чувствуем друг друга, бережем, умеем прощать. Меня не покидает ощущение, что все мы едины, мы современники.

– Вы замечательно сказали. Пусть сбудутся все ваши желания и мечты. Пусть на вашем пути встречается как можно больше добрых, интересных, красивых людей. С юбилеем!

Осетия.Притяжение небес.

Cyprus.

Арка.

Безумный пастух.

Две скалы.

Деревушка в горах.

Каменное колесо.

Натюрморт с бутылкой и лимонами.

Полеты во сне и наяву.