АЛЛА ДЖИОЕВА: «Мне еще никто не доказал незаконность моего избрания»

 // Лидер оппозиции Южной Осетии дала первое интервью после двухмесячного молчания

В воскресенье в Южной Осетии пройдет второй тур президентских выборов. Нового главу республики выберут из двух кандидатов — бывшего руководителя КГБ Леонида Тибилова и омбудсмена Давида Санакоева. Эксперты убеждены, что исход выборов во многом зависит от того, за кого проголосуют сторонники лидера оппозиции Аллы Джиоевой, которая на протяжении всей нынешней кампании не заявляла о своих предпочтениях.

После двухмесячного молчания первое интервью АЛЛА ДЖИОЕВА дала корреспонденту «Ъ» ЗАУРУ ФАРНИЕВУ.

— Чем объясняется ваше молчание накануне повторных выборов президента Южной Осетии?

— После того как меня выпустили из больницы накануне первого тура голосования, я нахожусь дома, наблюдаю за всем, что происходит. Активно никого из кандидатов не поддерживаю, потому что мне еще никто не доказал незаконность постановления ЦИКа об избрании меня президентом на прошлых выборах.

— Все кандидаты заявляли о том, что поддерживают вас.

— Когда они об этом говорят, мне хочется попросить их дать оценку ноябрьским событиям и тому, что произошло 9 февраля (в тот день республиканские силовики ворвались в штаб Джиоевой, после чего она оказалась в больнице.— «Ъ»). Пока этого нет.

— Кто-то из кандидатов обращался к вам с просьбой о поддержке в первом туре?

— Кроме Давида Санакоева, обращались все. Еще говорили, что многие мои сторонники сейчас находятся в штабе Леонида Тибилова, какая-то часть — у Дмитрия Медоева. Но я всегда говорю, что это их право — поддерживать тех, кого хотят. Другое дело, что я сама была выключена из предвыборного процесса. Ко мне не было доступа в больнице. Так что делать какие-то поверхностные умозаключения я не хотела бы.

Но мне бы хотелось быть уверенной в том, что реформы, обозначенные в предвыборных программах кандидатов, и все то позитивное, чего ждало общество, голосуя за меня, осуществится с новым президентом. И если я буду уверена, что кто-то из кандидатов сделает это, с удовольствием его поддержу.

— Все кандидаты перед первым туром говорили, что готовы пригласить вас работать в правительство. Называлась и должность — чуть ли не вице-премьера.

— Если бы мне десять раз предложили должность, о которой вы говорите, я абсолютно однозначно отказалась бы. Потому что это требует экономических знаний, знания менеджмента на высоком уровне. Так что это точно не мое. Кроме того, обещания, данные в бурю, забываются при тихой погоде. Тем не менее я готова работать на благо осетинского народа, а впишусь ли я в какую-то команду — вопрос.

— Среди кандидатов есть реально оппозиционные?

— Тот селекционный отбор, который был проведен, наверное, предполагал какие-то качества, по которым кандидаты устраивали Кремль. Поэтому, думаю, что все четыре кандидата, участвовавших в первом туре, имеют передо мной преимущество в глазах российской власти.

— Какое?

— Этого я не знаю, это покажет время. А оппозиционного кандидата среди них нет. Для оппозиционных ЦИК устроил очень хороший отбор.

— Можно ли говорить, что кто-либо из тех, кто прошел этот отбор, представляет интересы экс-президента Кокойты?

— Если это и есть, то тщательно скрывается. Всем понятно, что кандидат, которого поддержит Кокойты, обречен на неудачу — какие бы финансовые и административные ресурсы ни были задействованы. Так что никакой открытой поддержки не чувствуется. Но общество негласно решило для себя, что это господин Санакоев. И он был бы гораздо более популярен, если бы смог избавиться от этого мнения. Вообще же тот, кого изберут, должен вытащить народ из пессимизма, в котором он пребывает.

— У кандидатов Тибилова и Санакоева есть такой шанс?

— Наверное, есть. Давиду немного мешает возраст, а Леонид Тибилов должен понимать, что останется в истории осетинского народа либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Ему все-таки 60 лет. Мне что-то подсказывает, что он должен сделать выбор, чтобы остаться в памяти народа как достойный человек.

— А какова роль и. о. президента Вадима Бровцева?

— Я связывала с ним определенные надежды после того, как ушел Кокойты. Я верила, что позитив должен быть обозначен в короткие сроки. Но та линия поведения, которую он избрал в отношении меня, заставила в этом сомневаться. Я поняла, что он так же далек от закона, как и те, с кем он работал длительное время. Господин Бровцев оставил без внимания все мои обращения, в последнем из которых я требовала ответить на простой вопрос: возбуждено ли против меня уголовное дело. Ведь после моего задержания он заявил, что меня обвиняют в попытке захвата власти, тогда как генпрокурор сказал, что ничего подобного нет. Но письмо осталось без ответа. Да и надзор надо мной в больнице не мог осуществляться без ведома и. о. президента.

Если уж мы считаем Кокойты ответственным за то, что творилось в Южной Осетии, то Бровцева освобождать от этой ответственности тоже нельзя — он долгое время был премьером, а значит, отвечал и за восстановление, и за всю инфраструктуру. Избранный президент должен будет дать оценку всем, кто так или иначе имел отношение к процессам восстановления.

— Могут ли после второго тура последовать те же события, что и в декабре?

— Те, кто у власти, с ней расстаются очень тяжело. А раз так, то они способны на все.

«Коммерсантъ», 05.04.2012