А надо было просто пожать руку

// О том, почему политическая карьера Аллы Джиоевой закончилась реанимацией и ОМОНом

Устранение экс-кандидата в президенты Южной Осетии Аллы Джиоевой с политической сцены стало финалом трех послевоенных лет разрухи, воровства и обмана. Таков своеобразный опыт независимости Южной Осетии.

В начале ноября прошлого года, когда из многочисленных соцопросов, проводимых штабами кандидатов в президенты, стало очевидно, что бывший министр образования Алла Джиоева имеет серьезные шансы на победу, к ней в штаб пришли два чекиста. Один из Москвы, другой местный.

В это время я брала у нее интервью. В комнате находилось несколько штабистов Джиоевой и мой коллега-фотокорреспондент. Это не смутило незваных гостей — они настаивали на немедленной беседе с кандидатом, а ее просьбу подождать вежливо, но настойчиво отклоняли. В итоге она извинилась и ушла с ними в соседнюю комнату. Там они провели минут сорок. Потом она вышла из комнаты и села рядом со мной. У нее горело лицо, и мне показалось, она еле сдерживает слезы. Гости вежливо попрощались и ушли.

В комнате стало тесно — вокруг Джиоевой столпились ее штабисты, все они тревожно спрашивали: «Зачем они приходили?» Эти люди еще ничего не знали, но появление московского гостя многие расценили как плохой знак.

В тот вечер Джиоева никому ничего не сказала: «Мне надо подумать». На следующий день ее близкая подруга и соратница сообщила мне: «Они убеждали ее снять кандидатуру». Впоследствии опальный кандидат подтвердила, что в тот ноябрьский вечер в ее штабе гости в штатском просили ее отказаться от участия в выборах.

Она не отказалась, и поддерживаемый Москвой глава МЧС Южной Осетии Анатолий Бибилов (как говорят, неплохой министр и, как мне показалось, порядочный человек) не победил в первом туре. А потом он не победил во втором туре, даже после того как Дмитрий Медведев пожал ему руку. Не победил, потому что в Южной Осетии Бибилов считался преемником Эдуарда Кокойты, а Джиоева считалась противником Кокойты. И именно поэтому ее выбрали. За три года разрухи доверие к местной власти было уничтожено окончательно и бесповоротно, так что даже усилия Москвы не смогли его реанимировать. Это, конечно, было откровением для Кремля.

Если бы Москва сделала из этой истории соответствующие выводы, наверное, дальнейшего можно было бы избежать. Достаточно было бы всего лишь признать победу Джиоевой и пожать руку на этот раз ей. Но действовали так, будто принято решение: «Джиоева? Ни за что!»

Есть много версий на тему: «Почему Москва не приемлет Аллу Джиоеву в качестве президента Южной Осетии». По одной из них (довольно наивной), экс-министр образования, осужденная южноосетинским судом условно за нецелевое использование средств, пугает Кремль своим уголовным делом. Правда, сама Джиоева утверждает, что ее «грехи» так ничтожны по сравнению с грехами Кокойты с компанией, что опасения Москвы кажутся нелепыми. «Я иногда принимала в дар сережки, а руководство Южной Осетии присваивало себе гуманитарную помощь и все, что выделяла Москва»,— сказала она мне в одном из интервью. Я бы, конечно, поспорила о допустимости сережек в дар, если ты — министр. Но лично для меня совершенно очевидно, что пугает вовсе не любовь Джиоевой к сережкам: смею предположить, что над такими «взятками» прошлая власть Цхинвала здорово потешается. Вспоминается: на Украине Россия очень активно поддерживала дважды судимого кандидата, и ничего.

И не «оранжевые связи» оппозиционерки пугают Кремль: если бы Джиоева имела контакты с грузинскими или иностранными спецслужбами, то, я думаю, доказательства нам предъявили бы незамедлительно. Ее дружба со знаменитым борцом Тедеевым тоже не может быть свидетельством чего-то криминального. Даже если предположить, что у этих ребят действительно есть некие сомнительные связи, все это Джиоева, став президентом, могла бы обрубить в один миг. Ведь когда на кону победа, политик идет на все. А Джиоева — политик, и она это продемонстрировала. И еще надо понимать, что ни один здравый человек в Южной Осетии не побежал бы после выборов в Грузию или в Госдеп. Смели бы свои же ополченцы.

Так в чем причина такого неприятия Джиоевой?

Мне кажется, тут сработал исключительно эмоциональный фактор. Ведь выбрали Анатолия Бибилова. Ведь президент пожал ему руку. Ведь это для крошечной и зависимой Южной Осетии должно было стать руководством к действию. Как посмела эта школьная учительница пойти наперекор? И если она посмела — что же будут делать другие, те, кто сильнее и уж точно финансово независимее?

Это очень похоже на то, что случилось в Абхазии в 2004 году, когда Москва поставила на Рауля Хаджимбу, а выиграл Сергей Багапш. Только тогда у Сергея Багапша и его соратников было лобби в Москве (пусть не самое влиятельное, но сумевшее устроить переговоры), а у Аллы Джиоевой там никого нет. Она — человек с улицы. Посмевшая пойти наперекор. И выиграть с отрывом в несколько тысяч голосов. Ее упорство просто было непонятно москвичам. Их бесило. Не случайно же переговорщик, присланный в Южную Осетию в декабре прошлого года разруливать двухнедельное стояние оппозиции на цхинвальской площади, в сердцах бросил Джиоевой: «Ваши амбиции не соответствуют вашему политическому уровню!»

Ей надо было спросить что-нибудь об уровне Эдуарда Кокойты, которого в свое время к власти привели те самые «криминальные» братья Тедеевы и которого Москва, несмотря на его сомнительное прошлое, поддерживала последние 10 лет. Но она всего лишь учительница русского языка и литературы. Поэтому она растерялась. И поддалась на уговоры.

Она увела своих сторонников с улицы в обмен на отставку президента Кокойты и его окружения и лишила себя завоеванной с таким трудом победы. А потом поняла, что ее обманули. Потому что Кокойты никуда не ушел. Официально сложив с себя полномочия, он сделал все, чтобы его окружение, влиятельные чиновники, остались на своих постах. И теперь через них он продолжает влиять на ситуацию в республике. Она поняла, что на новые выборы ее не пустят. И создадут ей массу проблем в будущем. Потому что такое не прощают. Поэтому сейчас она решила идти до конца.

Но ее запоздалая попытка вернуть победу и провести собственную инаугурацию закончилась больничной койкой. За ней прислали ОМОН, чтобы доставить на допрос в качестве свидетеля, но целью этого визита, сопровождавшегося насилием и хамством, было устранение Джиоевой с политической сцены. Эти насилие и хамство — логическое завершение целой эпохи в Южной Осетии.

За несколько часов до визита ОМОНа Джиоева сказала мне по телефону: «Если бы я знала, что политика — такое грязное дело, я никогда бы туда не полезла». В этот момент мне представился тот вежливый московский чекист: «А ведь мы вам говорили!» Теперь 60-летняя женщина раздавлена. Но победив тактически, Москва проиграла стратегически.

Теперь в Южной Осетии жители поняли, что их выбор и их мнение никого не интересуют. Есть только интересы России в регионе, а все остальное неважно. Три года назад, когда какой-нибудь сумасшедший говорил, что Россия в августе 2008-го спасала не осетин, а свое присутствие в регионе, его называли врагом осетинского народа. Теперь в Южной Осетии очень много таких «врагов».

А ведь нужно было только пожать женщине руку.

Ольга АЛЛЕНОВА, Цхинвал-Москва,
журнал «Огонёк», 20.02.2012

Фото: Глеб Щелкунов /  Коммерсантъ