Осетинский долг
// Народному поэту, писателю Музаферу ДЗАСОХОВУ – 75
…Без истока, хрустальной родниковой струей пробивающегося к свету из-под одетого мхом валуна, нет и реки. Без корней нет и дерева, возносящего к облакам шатер зеленой кроны. А без опоры сердцем на слово «родина» – простое и светлое, как вкус ломящей зубы ключевой воды и пахнущих солнцем и медом румянобоких яблок из старого дедовского сада, – нет и писателя.
Как бы ни пытался доказать нам новый, ХХI век, век литературного космополитизма и гламура, что писательский труд, каторжный и вдохновенный, – это вовсе не подвижничество, не высокий духовный поиск, путь в штормовом океане которого тебе указывает компасная стрелка «разумного, доброго, вечного», а всего лишь вычурная «игра в бисер творческого самовыражения»… «Ищите Родину!» – этот есенинский завет, обращенный к человеку, берущемуся за перо, не устареет никогда. Даже в эпоху Интернет-библиотек, блогов и «живых журналов», когда перо писателю заменила клавиатура компьютера…
«Ищи Родину…». Эта емкая формула всегда оставалась краеугольной и для такого известного в Осетии мастера литературы, как Музафер Дзасохов. Мастера глубокого и многогранного. Он – и поэт, в творчестве которого тесно, как цветные нити в богатом узорчатом гобелене, переплелись исповедальность и светлый, как весна, лиризм, рыцарская гражданственность и жаркие краски романтики, мудрая улыбка философа и жалящий смех сатирика. Он – и прозаик, в чью прозу входишь, как в теплый обжитой дом, где горит очаг, пахнет хлебом и всегда неподдельно рады гостям. Он – и публицист. И талантливый переводчик, благодаря которому по-осетински «заговорили» Омар Хайям и Пушкин, Сомерсет Моэм и Чингиз Айтматов, Василий Шукшин и Василий Белов – и еще немало «классиков и современников» мировой и отечественной литературы. А стихи и проза его самого переведены почти на десяток языков народов бывшего СССР – и не только СССР. Издавались они и в Индии, и в Болгарии, и в Монголии… И при этом, о чем бы он, Музафер Дзасохов, ни писал (а написано им за полвека с лишним, отданных литературной стезе, немало!) – о нравственных ли исканиях и непростом мужании своего поколения, детство и юность которого пришлись на лихолетье войны и послевоенной разрухи, о любви ли, об извечном ли долге человеческом перед памятью и честью отцов, родным очагом и собственной совестью, о шуме ли водопада или безыскусной прелести горного цветка, – «главная тема» у его творчества одна. Это – Осетия. Земля предков. Ее красота, древность и мудрость. Гордость за ее прошлое – и выстраданная сердцем тревога за ее будущее…
10 января Музафер Созырикоевич – народный поэт Осетии, лауреат Государственной премии им. К. Л. Хетагурова, заслуженный работник культуры Северной Осетии и России, давний добрый друг и всегда желанный гость на страницах «СО» – отметил 75-летний юбилей. И праздничное «интервью по поводу» с ним, мэтром осетинской словесности, которое сегодня публикует наша газета, вобрало в себя не просто размышления писателя «о времени и о себе». Оно получилось о том, что нашего собеседника сегодня тревожит и искренне волнует – как мастера слова и гражданина…
– Поэт. Прозаик. Переводчик. Журналист со стажем, которому довелось в свое время поработать и заведующим отделом культуры газеты «Р?стдзинад», и редактором республиканской «молодежки» «Молодой коммунист», и заместителем председателя Госкомитета Северной Осетии по телевидению и радиовещанию. Главный редактор детского литературного журнала «Ногдзау»… Их целый «букет» – творческих ипостасей, благодаря которым Музафера Дзасохова знают и любят читатели Осетии. А вот вы сами, Музафер Созырикоевич, кем сегодня все-таки себя больше ощущаете, оборачиваясь через плечо на свой путь в литературе?
– Ну вот, сразу задали трудный вопрос, – в глазах моего собеседника вспыхивают лукавые искорки. А беседуем мы в его редакторском кабинете: рабочий стол завален распечатками рукописей и свежими номерами издающихся в республике «толстых» журналов, на стульях – груды книг, которые давно уже не вмещаются в книжном шкафу… – Даже не знаю, честное слово, как ответить. Потому что все жанры, в которых ты себя пробуешь, – они для тебя действительно, как родные дети. Каждому отдаешь частичку души. А ведь не бывает так, чтобы ты кого-то из детей любил больше, а кого-то – меньше… Тут все «работает» в единой связке. И друг другу помогает.
Меня часто спрашивают: а как оно вообще появилось и проросло в душе – желание писать? С чего это началось? Каждый, наверное, к этому желанию приходит по-разному. У меня получилось так: однажды мне, мальчишке, попал в руки номер «Пионерской правды», где была напечатана подборка читательских стихов. И вспыхнула такая, знаете, хорошая ребячья белая зависть: вон как здорово, оказывается, пишут мои ровесники – а мне так слабо? И тоже просто отчаянно захотелось попробовать рассказать в рифмованных строчках о том, что я каждый день вижу вокруг, о том, что для меня – самое близкое и родное, что по-настоящему волнует и переполняет душу…
Я тогда еще учился в школе-семилетке в родном Красногоре. А среднюю школу заканчивал в соседней станице Николаевской: мы, красногорские ребята, туда ходили через реку Урсдон. И в 1954 году – я тогда был уже в десятом классе – состоялся мой поэтический дебют на страницах ардонской районной газеты «Ленинон»: она опубликовала мои стихи… Что это было для семнадцатилетнего сельского парня – словами не описать… А ровно десять лет спустя, в 1964-м, когда я уже работал в «Р?стдзинаде», в республике вышел мой первый сборник – «Фыды фарн». Или, в русском переводе, «Честь отцов»…
– Сегодня эти годы называют «золотым веком» осетинской литературы. Сколько ярких молодых имен на ее небосклоне тогда вспыхнуло, сколько талантов в полный голос заявило о себе! И заявило, что характерно, именно на родном языке – и в поэзии, и в прозе… В чем же, на ваш взгляд, главная причина того, что нынче в литературе Осетии – картина, увы, совершенно обратная, которая заставляет многих всерьез тревожиться: а есть ли вообще у нашей национальной словесности будущее?
– Для меня это – очень и очень больная тема. И я убежден: «спусковым крючком» здесь стало именно то отношение к осетинскому языку – бесценному духовному сокровищу, завещанному нам нашими предками, – которое на протяжении не одного десятка лет исподволь формировалось и культивировалось в республике. Дерево, у которого подрублен корень, не даст плодов. А мы его, как это ни горько, действительно подрубили.
Мне уже по-настоящему неловко из раза в раз, из интервью в интервью, приводить этот пример. Но мое поколение – это поколение, у которого за плечами осталась осетинская школа-семилетка. Мы абсолютно все предметы, кроме, понятно, русского и иностранного языков, проходили на осетинском: и биологию, и историю, и физику, и математику, и даже Конституцию СССР. Таблица умножения, вызубренная в младших классах, – и та намертво «застряла» у меня в памяти не на русском языке, а на родном, осетинском… И что, это как-то помешало ребятам и девушкам из нашего поколения успешно поступать в вузы – в том числе и в столичные, – с красными дипломами их оканчивать и, как нынче принято говорить, делать карьеру?
А сегодня даже в осетинских семьях, в быту, перестают говорить на осетинском. Молодые папы и мамы нынешней нашей детворы подчас уже сами толком не знают родного языка. Когда осетинская книга выходит тиражом всего-то в 500 экземпляров и годами лежит на прилавке книжного магазина невостребованной – это нормально? И кого в этом винить: эпоху, «дикий рынок» с его гримасами и перекосами, власть, которую наше общество привыкло по инерции обвинять во всех своих болячках? А может быть, прежде всего, себя самих? Не думающих о том, что с Осетией, с ее национальной культурой, языком, литературой будет завтра – и загоняющих себя в духовный тупик?
– Журнал «Ногдзау» уже не для одного поколения маленьких читателей в нашей республике как раз и стал той самой ступенькой, с которой начинается восхождение по лестнице любви к родному слову. Как ему «живется-можется» сегодня?
– Благодаря поддержке руководства республики «Ногдзау» стабильно выходит шесть раз в год. И это нынче действительно дорогого стоит – ощущать дружеское плечо такой поддержки. Кстати, тираж у нас сейчас – 2 тысячи 30 экземпляров: даже знаменитый некогда детский журнал «Пионер», и тот выходит в Москве меньшим тиражом…
Проблема, опять-таки – в другом: нет сегодня в республике новых молодых имен, которые бы писали на осетинском языке для нашего журнала. Нет авторов, которые могли бы продолжить преемственность поколений в осетинской детской литературе, подхватить «знамя» ее ярких, талантливых традиций – а ведь мы можем по праву гордиться этими традициями… Сколько в республике в былые, советские годы, которые сейчас принято поливать черной краской, работало в школах детских литературных кружков! И стенгазеты на родном языке выпускались, и тематические конкурсы сочинений обязательно проводились, и музыкально-поэтические вечера… Сегодня если это и практикуется, то, к сожалению, скорее как исключение из правила – а не как доброе общее правило. И, хотя наш журнал широко открыт сотрудничеству и с учителями-осетиноведами, и с родителями ребят, «пробующих перо» на осетинском, но рубрику, где публикуется литературное творчество юных читателей «Ногдзау», мы, увы, отнюдь не в каждом номере можем заполнить… Это – тоже проблема. И – серьезная.
Нас, осетин, Бог наделил духовным наследием, перед блеском которого меркнет блеск золота и самоцветов. Это – наш язык, пронесенный нашими предками через тысячелетия. Наш фольклор. Традиции. Богатейший нартский эпос, алмаз которого сверкает в культурной сокровищнице человечества в одном ряду с такими алмазами, как «Илиада», «Махабхарата», скандинавская «Эдда», ирландские саги… И наш святой долг – беречь все это. Чтобы не упрекнули нас потомки, что мы жили по пословице: «Что имеем – не храним…».
– «Осетинский долг» – именно так и называется одна из ваших повестей, входящих в знаменитую, не раз издававшуюся и в Осетии, и в Москве сагу о семье Таучеловых из селения Барагуын. Долг перед родной землей, впитавшей в себя трудовой пот и кровь десятков поколений наших пращуров, долг перед предками и потомками, долг совести и сердца… Кстати, образ главного героя этой саги, Казбека – тоже ведь во многом образ автобиографический…
– В этом прозаическом цикле я старался показать судьбу своего поколения, которое теперь называют «поколением детей войны». Как оно взрослело, обретало жизненный опыт, любило, горевало, радовалось, во что верило, кого выбирало в герои… Если хотя бы в какой-то мере это получилось – значит, кое-что в осетинской литературе я сделал. И самая для меня дорогая читательская оценка этих повестей – когда слышишь: «Как будто обо мне написано. О моем детстве, молодости, о моих друзьях и ровесниках»…
Ну и, предваряя вопрос о новых творческих планах, который, уже чувствую, вы мне сейчас зададите… В этом году у меня выйдет в свет книга стихов. Есть и еще задумки, но о них – в свой черед… Жизнь так быстро летит – на удивление. Летят годы – как на крыльях… Но знаете, в чем парадокс: в молодости мне, помню, сорокалетние – и те казались древними стариками. А сегодня я сам себя внутренне почему-то ну решительно никак не ощущаю «тянущим» на свой «юбилейный» возраст. Как будто не полвека с лишним, в 1960 году, а только вчера я, начинающий журналист, пришел после пединститута на работу в это здание на проспекте Мира, 25, где мы сейчас с вами беседуем и где тогда помещались редакции газет «Рёстдзинад» и «Социалистическая Осетия». Какие замечательные люди меня здесь в те годы окружали – люди, умевшие с азартом работать, мечтать, ценить дружбу, люди, свято преданные своей профессии! Их творческих и человеческих уроков мне никогда не забыть. И если я состоялся как журналист и как писатель – то это во многом благодаря им…
Беседовала Е.КОВАЛЕНКО,
«Северная Осетия», 13.01.2012
