Джаник ФАЙЗИЕВ: «Единственное «возрастное» исключение я сделал для Егора Бероева»

Российский режиссер Джаник Файзиев (полным именем Джанхогир Хабибулаевич его, как он сам шутит, называют только гаишники) прилетел в Красноярск на один день, провести пресс-показ своего нового фильма «Август Восьмого». Файзиев — один из самых успешных режиссеров нового поколения, во всяком случае бокс-офису его фильмов могут только позавидовать коллеги по цеху. «Русский Спилберг» ответил на вопросы Newslab.ru.

— Джаник, о чем «Август Восьмого»?

— Это история молодой девушки, которая учится понимать себя, что в ней придуманное, а что настоящее. Для этого ей предстоит попасть на войну и спасти своего ребенка. Для себя же я называю этот фильм суммой женских страхов. У нас еще не было фильма, где войну показали бы глазами женщины. Поскольку женщина эмоционально развита куда больше мужчины, поэтому и страхов в ее сердце больше, и не все понятны нашей мужской природе. А страх войны, страх потери родных — один из ключевых. Я считаю, что страх, пережитый или не изжитый, во многом определяет человеческую судьбу. Ведь то, что нам не нравилось в наших родителях или не нравится в наших женах, во многом является отражением каких-то своевременно не преодоленных страхов. Именно страхи формируют женское сердце — от самых банальных и простых (остаться одной, быть нелюбимой, быть некрасивой) до самых глобальных — потерять ребенка.

— Фильм основан на реальных событиях?

— Действие происходит во время реальной войны — осетино-грузинского конфликта в августе 2008 года. Но название фильма отсылает не просто к конкретным историческим событиям. Для нашей героини август восьмого стал переломным моментом в жизни. Чтобы понять, как ее страхи мешают ей жить, ей пришлось оказаться в самом пекле войны. И только когда она прошла через этот ужас, она по-новому взглянула на свою жизнь. Ведь так и в жизни бывает: ты порезал палец и переживаешь. Но если ты попал, скажем, в аварию, у тебя сломаны руки-ноги, и ты много месяцев выкарабкиваешься, возвращаешься к нормальной жизни, то что такое на фоне этих переживаний какой-то палец?

— Вы снимали в местах, где проходила война?

— Нет. Горную натуру — в Северной Осетии, часть съемок проходила в Абхазии. Повторю, что нам было важно показать пейзаж, военные сцены именно глазами девушки, молодой женщины, а для этого пейзаж, картинка на экране должна выстраиваться по другим выразительным принципам. В Южной Осетии, увы, не такая красивая природа.

— Интересно, что три ваших самых известных фильма — «Турецкий гамбит», «Адмирал» и «Август Восьмого» посвящены военной теме. Почему так получилось?

— Скажу, что это осознанный выбор — война мне интересна как художнику. Она обостряет восприятие мира. Я сам не экстремал, я лирический и нежный, но как режиссера меня всегда интересовали экстремальные состояния человеческой натуры, а война — одно из них. Парень говорит девушке — «я тебя люблю», она уходит. Обычная картина, верно? Но когда он говорит ей это мысленно, сидя в окопе под пулями, и каждая из них может поставить точку и в его любви, и в его жизни — его чувства и слова приобретают другое измерение.

— Джаник, что происходит с российским кино? В 2011 году бокс-офис отечественных фильмов стал самым низким за последние десять лет…

— Это больная тема, очень больная. Я не государственный человек, но если бы меня назначили главным по кино, я бы всех отправил учиться. Учиться снимать зрелищное, качественное, настоящее кино. Учиться понимать, чего хочет зритель. А зритель хочет качественного продукта, хочет нормального разговора на темы, которые для него важны.

— Но вот ваш коллега Никита Михалков: ему вроде и учиться уже ничему не нужно, но когда он снимает такой фильм как «Предстояние»…

— А Никиту Сергеевича я бы первым отправил учиться. «Предстояние» — очень хороший фильм 25-летней давности. Будь он снят в середине 80-х, он бы вошел во все золотые сотни мирового кино. Я считаю, что Никита потерял связь с актуальными для современного зрителя проблемами. И это не только его проблема, а всего его поколения. Это еще и проблема быстро меняющегося мира, потому что темы двухлетней давности не равны сегодняшним, и люди за эти годы стали не равны себе. До кризиса была одна страна, сейчас другая. И все продолжает стремительно меняться.

— Почему же в кино ничего не меняется? Почему из года в год из фильма в фильм кочует одна и та же обойма — Ургант-Панин-Безруков-Вдовиченков-Дюжев-Меньшов-Гоша Куценко-Мерзликин-Хабенский-Пореченков-Бондарчук?

— Потому что у продюсеров чаще всего есть представление, что именно эти актеры, эти лица являются отражением неких типов, неких запросов аудитории. Да и сам зритель хорош. Он готов ругать Безрукова, который везде снимается, но если есть выбор между двумя российскими фильмами, где в одном Безруков есть, а в другом — нет, он идет туда, где есть, а отсюда — доходы, бокс-офис, прибыль отрасли. В «Августе Восьмого» я пошел по другому пути. Фильм о войне, которую пережили люди двадцати-двадцати трех лет, и актеров мы набирали из этой возрастной категории. Главную роль сыграла Светлана Иванова, у нее до этого была только одна главная роль у Гарика Сукачева в «Доме Солнца». Единственное «возрастное» исключение я сделал для Егора Бероева, с которым работаю с «Турецкого гамбита». Во-первых, он наполовину осетин, и для него эта война — личная история. Во-вторых, мне был нужен такой типаж — зрелого мужика, офицера, защитника, отца.

— Тяжело было снимать?

— Знаете, легких фильмов не бывает, это вам любой режиссер скажет. Мы когда снимали «Каникулы строгого режима» — вроде бы легкая комедия, действие практически всего фильма проходит в одном месте. Но у нас съемки растянулись на два года, потому что за одно лето не успели все снять. На экране этого не видно, но мы-то знаем. Там пацана восьмилетнего спрашивают, он поворачивается и в следующем кадре он уже на год старше! И «Август Восьмого» был сложным. Две батальные сцены с массовкой по три тысячи человек плюс тридцать единиц бронетехники и два вертолета. Всех переодеть, загримировать, накормить, расставить… Нет, не бывает легких фильмов. Хорошее кино снимать одинаково трудно.

— Кстати, а вам не хотелось продолжить опыт комедиографа, как это было в картине «Каникулы строгого режима»?

— Наверно, нет. Пока нет, во всяком случае. Не нашел подходящего сюжета. Сначала я прочел рукопись Андрея Кивинова и хохотал так, что упал с дивана! Я очень люблю комедии, вообще люблю смешное. «Каникулы строгого режима» был первым фильмом в моей карьере, у которого успех на 90 процентов обеспечило «сарафанное радио»: это когда люди выходят из кинотеатра и говорят знакомым: «Обязательно сходите, обязательно посмотрите, великолепная комедия». Но даже при такой реакции зрителей картина оказалась убыточной. При 7 миллионах бюджета, учитывая деньги на раскрутку и рекламу, чтобы заработать, она должна была собрать в прокате 22 миллиона. А собрала 18.

— Есть какой-нибудь фильм, который вы мечтаете снять?

— Я вообще всеядный и много о чем мечтаю. Есть много проектов, за которые я бы взялся. Например, снять российский вариант «Кинг-Конга», что-нибудь глобальное. Или какой-то экшен с беготней и стрельбой, в американском стиле, динамично — боевиков у нас снимают много, но шедевров нет. Или вот еще интересный проект — в России перестали снимать детское кино, хорошие сказки. А я на каждого «Гарри Поттера» приходил с мрачной завистью и смотрел, как хорошую, эмоциональную трепетную историю угробили плохие режиссеры. Нам не хватает своего «Гарри Поттера», российского. Сейчас я работаю над масштабной исторической картиной об обороне Севастополя в 1854 году. Ведь обороне предшествовало Синопское сражение, последнее крупное морское сражение парусного флота, и как бы это смотрелось на большом экране! Это очень серьезный фильм.

— И последний вопрос. Вы знаете, кто сыграл Высоцкого в фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой»?

— (всплескивает руками). Ну как не знать! Я же был продюсером фильма!

— И?

— Нет, не скажу. Пусть интрига длится дальше. Когда авторы фильма захотят раскрыть секрет, они это сделают. Может, это и вовсе так и останется тайной. Скажу только, что правильная версия всплыла практически в первые дни, но потом ее заслонили другие, неправильные.

Аркадий СУХОВОЛЬСКИЙ,
Newslab.ru, 10.01.2012