Бесформенное вторжение
// Зачем южноосетинские силовики в штатском атаковали парламент
В Южной Осетии едва не произошел государственный переворот. Несколько сотен военных осадили парламент республики, пытаясь принудить депутатов немедленно изменить Конституцию, дав возможность президенту Эдуарду Кокойты остаться на третий срок. Выборы предстоят в ноябре, сам Кокойты говорит, что идти на них не хочет, но его окружению очень страшно расставаться с властью.
— У нас была сессия парламента, и тут в зал заходят человек двадцать военных, а во дворе еще человек двести стоят. Один из них, замминистра обороны Игорь Алборов, выходит на трибуну и заявляет, что парламент должен немедленно голосовать за разрешение президенту идти на третий срок. Я ему говорю: «А вам не кажется, что тут, вообще-то, не сельская контора и это попытка военного переворота?» А они на полном серьезе мне отвечают: «Но мы же не в форме, какой переворот?» — так спикер южноосетинского парламента Станислав Кочиев описывает события, которые его пресс-секретарь Инна Габараева назвала «острой дискуссией о правоприменительной практике и перспективах развития страны между депутатами и незваными гостями».
В выходные, невзирая на любые политические катаклизмы, пыльный и полуразрушенный Цхинвал пустеет. Спикера нам удается разыскать на даче в горном селе Кроз, где прямо в лесу на перевале у развалин средневековой церкви идет праздник с застольем на сотню человек и тамадой в камуфляжной форме.
В ноябре Южной Осетии предстоят президентские выборы, первые в ранге де-юре признанного независимого государства. Действующий президент Кокойты не имеет права выдвигаться на них: он отработал свои два срока и после недвусмысленных намеков из Москвы объявил, что пытаться менять закон ради нового срока не будет. Это решение устроило не всех. И события начали развиваться не по лекалам большой мировой политики. Годы разрухи, войны и постоянного ожидания войны, хаос послевоенного восстановления внесли в южноосетинскую действительность причудливое сочетание легкого абсурда с предельно бытовыми подходами к политическим процессам.
Сподвижники президента во главе с замминистра обороны Ибрагимом Гассеевым хотят, чтобы Кокойты остался у власти навсегда, и создают инициативную группу по проведению референдума — чтобы снять ограничения по числу президентских сроков для одного человека. Это запрещено Конституцией, поэтому группа обращается в Верховный суд, но тот лишь подтверждает содержание основного закона.
В большинстве стран дискуссии на этом и закончились бы, но сторонники Кокойты тут же идут в парламент, благо это в трех минутах ходьбы, за углом, в здании школы-интерната, на втором этаже, налево, сразу после мужского туалета за дверью с надписью «Актовый зал». Там сидят 34 человека, которых, как и инициативную группу, весь город знает в лицо и которым нужно просто по-человечески все объяснить и попросить тут же проголосовать — дело-то пятиминутное.
Если пройти этим нехитрым маршрутом по разбитому тротуару мимо рынка, увидеть своими глазами парламент, занимающий пол-этажа в трехэтажном доме без вывески, поговорить с депутатами, то уже не так легко разглядеть иронию в словах спикера о «сельской конторе» и абсурд в доводе замминистра обороны, что, мол, какой же это военный переворот, когда мы не в камуфляже.
Военные требовали у депутатов — сначала у всех вместе, потом заходя в их кабинеты — подписаться под предложением о третьем сроке.
— Я сижу вот тут, за этим столом. Вдруг входят двое, протягивают лист бумаги, и говорят: подписывай. Я говорю: не подпишу, — рассказывает депутат-коммунист Олег Габодзе. — Они — угрожать, но меня угрозами трудно взять. Я тут был главой района в конце 80-х — начале 90-х, в самое горячее время. А я же грузин, так что много чего довелось пережить, сами понимаете.
Но не все депутаты отделались легким испугом. Девятерых заставили подписать требования военных, а трое под градом угроз и оскорблений сложили с себя полномочия.
Сторонники президента не случайно оказались большими «кокойтистами», чем сам Кокойты. Ему-то Москва, несмотря на все противоречия, наверняка найдет возможность обеспечить комфортное существование после отставки, да и народ не забудет, что, несмотря на все промахи, именно при нем Россия признала республику. А вот о его сторонниках-силовиках после прихода нового президента со своей командой некому будет позаботиться. Потеряв государственный пост, в Южной Осетии очень непросто найти новую работу — тут нет синекур в банках, госкомпаниях, фондах, университетах, диппредставительствах, международных организациях или в регионах.
— Что это было? Группа лиц откровенно лоббирует перед выборами свои личные интересы таким вот топорным способом, — говорит экс-депутат и экс-глава антимонопольного управления республики Дмитрий Тасоев. — Они сейчас при власти, кормятся от нее и боятся потерять все, если власть сменится. Подставили и президента, и всю страну в глазах мирового сообщества. Как нас признают другие страны, если мы не будем соблюдать даже такие элементарные демократические нормы?
Сам Тасоев — живой пример того, как тяжело приходится в стране людям, ушедшим или вытесненным из власти. Его партию накануне предстоящих выборов в обход формальных процедур запретили. Уйдя в бизнес, он построил, вернее восстановил, накануне войны единственную в городе общественную баню. Но грузины при штурме Цхинвала разбомбили его дом, а власти не спешат с его восстановлением. Бизнес, естественно, не пошел — теперь он сам вынужден жить и принимать гостей в этой самой бане.
Наверняка до ноября в республике будут и другие провокации и инциденты, которые проверят на прочность политическую систему Южной Осетии. Но нынешний скандал показал, что у нее есть, по крайней мере, шанс обеспечить мирный и законный процесс передачи власти, о который до сих пор спотыкаются и вполне состоявшиеся государства.
Павел БУРМИСТРОВ,
журнал «Русский репортер», 20.06.2011
