Теологическая война

После внезапной смерти президента Сергея Багапша Абхазия готовится к досрочным выборам. Особенностью этой кампании станет то, что впервые на ее исход будет влиять не только политический фактор, но и религиозный. Как раскол в Абхазской церкви отразится на перспективах кандидатов в президенты, изучала спецкорреспондент ИД «Коммерсантъ» Ольга АЛЛЕНОВА.

«Без епископа не может быть церкви»

Церковный конфликт в Абхазии начался еще в начале 2000-х, когда молодые монахи, выпускники московских духовных учебных заведений Дорофей (Дбар) и Андрей (Ампар), рукоположенные Русской православной церковью (РПЦ) в Майкопе, обосновались в Новом Афоне. Они создали там духовное училище, регентскую школу, церковный хор. Укрепление авторитета молодых монахов не понравилось фактическому руководителю Абхазской церкви Виссариону Апплиаа, герою грузино-абхазской войны, который в то время был едва ли не единственным священником в Абхазии. Отец Виссарион был рукоположен в Грузинской православной церкви (ГПЦ), однако не раз заявлял, что абхазское священство в лоно ГПЦ вернуться не может. РПЦ официально признает Абхазскую церковь частью Грузинской, но де-факто всегда поддерживала отца Виссариона, который стал главой Пицундско-Сухумской епархии и, по сути, исполнял обязанности епископа. Правда, стать епископом Виссарион Апплиаа не мог: он принадлежал к белому, а не монашествующему духовенству. Таким образом, последние 18 лет Абхазская церковь жила без епископа.

Появление молодых монахов, способных выдвинуть из своей среды епископа, испугало и отца Виссариона, и людей в Московской патриархии. «Они восстановили утерянные богослужебные тексты на абхазском языке и начали на нем служить, чем привлекли в храмы большую часть абхазоязычного населения,— говорит главный редактор газеты «Нужная» Изида Чаниа.— До них богослужение в Абхазии шло на русском и греческом. Они издавали книги о христианских святынях Абхазии, перевели на абхазский язык детскую Библию. Но главное, что окончательно покорило абхазов,— монахи стали публиковать ежегодный отчет о доходах и расходах монастыря в местных газетах».

До конца неясно, что именно стало причиной немилости, в которую впали монахи Нового Афона, но в 2005 году решением руководства Абхазской церкви духовное училище, регентская школа и хор были распущены. Отцу Дорофею (Дбару) предложили уехать учиться в Грецию, в Салоникский университет. Он согласился, потому что мог продолжить свое научное исследование о пребывании святого Иоанна Златоуста в абхазском местечке Команы.

Его друг и сподвижник Андрей (Ампар), оставшийся в Абхазии, лишился должности настоятеля монастыря и стал экономом. Однако монахи поддерживали связь, и, когда в апреле этого года Московская патриархия прислала в Новый Афон нового настоятеля Ефрема (Виноградова), скандал, случившийся в монастыре, докатился и до Греции. «Монахи рассказывают, что отец Ефрем, едва войдя в монастырь, распорядился убрать всю «византийщину» и заявил, что впредь богослужение здесь будет вестись только на церковнославянском и греческом языках,— рассказывает соратник о. Дорофея (Дбара) редактор газеты «Христианская Абхазия» Герман Маршания.— Это обидело насельников монастыря. В поступке приезжего священника абхазские монахи усмотрели посягательство на то, что они долго создавали,— абхазский язык и абхазскую культуру. Поэтому отец Дорофей счел необходимым прервать учебу в Греции и вернуться в Абхазию». Незадолго до выезда Дорофей (Дбар) был возведен греческим епископом, к которому был прикреплен на время обучения, в сан архимандрита. Этот сан теперь позволял ему претендовать на епископство в Абхазии.

На 15 мая монахи Нового Афона назначили церковно-народное собрание, на котором собирались «обсудить с народом» сложившуюся ситуацию. Этого собрания испугались как в Сухуме, так и в Москве. «Дбара и Ампара вызвали на заседание совбеза Абхазии,— рассказывает Изида Чаниа.— На них там давили, требовали отказаться от собрания. Но они стояли на своем. Абхазское государственное телевидение игнорировало их, зато все время показывало отца Виссариона, который призывал паству не ходить на собрание».

15 мая на собрании в Новом Афоне, куда пришло около полутора тысяч абхазов, случилось то, чего так боялись в РПЦ: была провозглашена Священная Абхазская митрополия, которая намерена добиваться для Абхазской церкви статуса автокефалии. «Абхазская церковь больше не может существовать без епископа. Потому что без епископа не может быть церкви»,— заявил на собрании отец Дорофей.

Абхазское духовенство раскололось окончательно и бесповоротно, теперь в республике две церкви, одна из которых полностью зависит от РПЦ, другая надеется на признание со стороны. Собственно, наличие этой третьей стороны — Греческой православной церкви и стало главной проблемой для РПЦ. «Греки прислали сюда Дорофея не случайно,— поделился своими подозрениями с «Властью» после собрания в Новом Афоне священник Виссарион Апплиаа.— И рукоположили в архимандриты тоже не случайно». Греки, считает отец Виссарион, действительно могут признать Абхазскую митрополию и рукоположить Дорофея (Дбара) в епископы: «И это будет предательство и Московской патриархии, и Грузинской православной церкви».

Протодиакон Андрей Кураев, находившийся в эти дни в Абхазии в составе комиссии от РПЦ, продолжил мысль Виссариона Апплиаа: «Православный мир расколот на греков и негреков, у греков имперские амбиции, они хотят восстановить Византийскую империю». На вопрос корреспондента «Власти», почему РПЦ не признает Абхазскую церковь и не назначит туда епископа, отбив Абхазию у греков, Кураев ответил, что Грузинская церковь может дать на это «асимметричный ответ», например признать «украинских раскольников», которые «уже давно стучатся в Константинополь». Кураев считает, что потеря Москвой такого соратника, как Грузинская церковь, ослабит РПЦ, и советует абхазам запастись терпением: «Что-то может случиться в Грузинской церкви или в Русской церкви — не бывает вечных конфигураций». А монахов Нового Афона обвиняет в непослушании и гордыне.

На прошлой неделе Дорофей (Дбар) и Андрей (Ампар) получили письмо из Майкопской епархии за подписью епископа Тихона, в котором запрещаются в служении на один год. Спустя два дня пришло письмо от отца Виссариона с требованием освободить монастырь в течение 24 часов.

В ответ Дорофей (Дбар) и Андрей (Ампар) заявили, что намерены просить отпускные грамоты у РПЦ, то есть выйти из нее.

«Москве надо понять, что абхазская независимость — это не бутафория»

Исход этого церковного конфликта не был бы так важен, если бы Новоафонский монастырь не стал едва ли не решающим аргументом на досрочных президентских выборах в Абхазии, назначенных на 26 августа в связи со смертью президента Сергея Багапша. Главными кандидатами на президентское кресло считаются вице-президент Абхазии Александр Анкваб и премьер Сергей Шамба. Среди абхазских экспертов и политиков бытует мнение, что бывший милиционер Анкваб — жесткий и предельно принципиальный, а дипломат Шамба — либерал и любитель компромиссных решений. «За Анквабом пойдут люди, которые ждут сильную руку, которые надеются, что будет меньше коррупции и откатов, что будет больше принципиальности во внешней и внутренней политике,— считает редактор газеты «Чегенская правда» Инал Хашиг.— У Сергея Шамбы симпатии чиновничества, которое хочет сохранения своих постов и привилегий». При этом оба политика, по мнению эксперта, являются «однозначно пророссийскими».

Визит в Сухум российского премьера Владимира Путина, простившегося с Сергеем Багапшем и встретившегося с двумя преемниками, продемонстрировал, что Москва на этот раз не намерена диктовать абхазам, кого выбирать. В 2004 году Россия ставила на кандидата Рауля Хаджимбу, но победил Багапш, и это вызвало кризис в российско-абхазских отношениях. Этим летом Кремль ведет себя более осмотрительно. Правда, в Абхазии поговаривают, что, несмотря на видимость баланса, симпатии Москвы на стороне Сергея Шамбы. Сухумский фотограф Ибрагим Чкадуа, снимавший встречу Владимира Путина с обоими кандидатами, отметил, что скрыть симпатии Путин не смог: «На фото видно, что с Сергеем Шамбой российский премьер держится свободно и раскованно, а с Александром Анквабом — напряженно и замкнуто. Об этом говорят сомкнутые на груди на протяжении всей встречи руки».

У Сергея Шамбы хорошие связи в МИДе и администрации президента РФ, он может идти на компромиссы, а компромиссы в российско-абхазских отношениях Москве сейчас очень нужны. В последнее время Москве не удалось провести в жизнь ни одно из своих начинаний в Абхазии. Разгоревшийся прошлым летом скандал с отказом абхазской стороны возвращать жилье россиянам, покинувшим Абхазию еще до войны 1992 года, закончился пока победой Сухума, считающего, что разрешать повальное возвращение нельзя, поскольку это изменит этнодемографический баланс и ущемит права абхазов. Потом был скандал с госдачей в Мюсерах, которую администрация президента РФ собиралась арендовать у Абхазии за 4 руб. в год. О сделке пронюхала оппозиция, ничего в итоге не получилось. Потом был спор за высокогорное село Аибга, часть которого Россия считает своей. (Говорят, там хотят строить горнолыжный курорт для зимней Олимпиады в Сочи.) Абхазы подняли такой шум, что про Аибгу забыли. Недавно прогремел новый скандал: Минобороны РФ закрыло арендуемый им санаторный комплекс «Сухум» на реконструкцию, а всех сотрудников (более тысячи человек) уволили. Сотрудники вышли на улицу, прозвучали требования разобраться с обнаглевшими москвичами, выгоняющими на улицу людей в преддверии курортного сезона, в Сухум выехала комиссия Минобороны, вопрос пока висит в воздухе.

Однако после внезапной смерти Багапша абхазам стало ясно, что, кто бы ни стал новым президентом, ему придется принимать условия Москвы, заинтересованной в том, чтобы Абхазия стала олимпийским спутником Сочи. «Прямое вмешательство РПЦ в историю с Новоафонским монастырем, которая сначала касалась только внутренней ситуации в Абхазии, наводит на мысль, что монастырь хотят забрать под какие-то большие денежные проекты,— считает Инал Хашиг.— Всему абхазскому обществу придется определиться, какова цена независимости и сколько мы должны за нее заплатить. Может быть, это не Кремль, а чиновники второго плана под прикрытием Кремля пытаются откусить у Абхазии свой кусок пирога, но все это преподносится как необходимость отблагодарить Россию за признание».

На исход выборов, по мнению экспертов, повлияют в первую очередь личные симпатии к кандидатам. И, как ни странно, история с Новоафонским монастырем может оказаться ключевым фактором. Премьер Сергей Шамба давно выступает на стороне священника Виссариона Апплиаа и известен своим неприязненным отношением к «новоафонским раскольникам». Еще в мае, после собрания в Новом Афоне, он заявлял корреспонденту «Власти», что молодые монахи, «присланные из-за границы неизвестно для каких целей», незаконно захватили монастырь и удерживают его и власти намерены подать на них в суд.

Известный абхазский блогер Ахра Смыр полагает, что ультиматум, предъявленный новоафонским монахам, свидетельствует о том, что премьер Шамба перешел в наступление и что, раздувая конфликт, он пытается вовлечь в него своего конкурента Александра Анкваба: «Что бы Анкваб ни предпринял, результат обернется против него. Молчание будет трактоваться как одобрение действий против раскольников, а их публичная поддержка будет воспринята как бунт против России».

До сих пор вице-президент Анкваб никак не реагировал на новоафонские страсти. Если, конечно, не считать вызова Дбара на совбез. «Я думаю, он занял выжидательную позицию, предоставляя Сергею Шамбе совершить больше ошибок,— уверен Инал Хашиг.— Позиция Шамбы по отношению к Дорофею (Дбару) сама по себе дискредитирует его: у отца Дорофея невиданный для священника авторитет в Абхазии. Наверное, поэтому премьер так торопится избавиться от Дбара до выборов».

Выгнать монахов из монастыря, как считают эксперты, невозможно. «Если даже суд примет решение о выселении монахов, как они намерены его осуществить? — недоумевает Изида Чаниа.— У нас суды не могут выселить даже людей, занимающих незаконно квартиры и дома». «В самом Новом Афоне есть человек 50 ветеранов грузино-абхазской войны, которые очень авторитетны в обществе,— утверждает Ибрагим Чкадуа.— Они на стороне новоафонских монахов. Они просто никого туда близко не подпустят». «Москве надо понять,— резюмирует Инал Хашиг,— что абхазская независимость — это не бутафория, а реальность, за нее абхазы заплатили высокую цену и она существует давно, даже вне зависимости от признания Москвы. И есть вещи, которые Абхазия никогда не переступит».

«Коммерсантъ Власть», 20.06.2011