Светлана ФАРНИЕВА: «Художнику нужно творить не только для себя, а ставить памятники и слушать критику»

Сегодня, в День смеха, в городе Калуга на пересечении улиц Кирова и Театральной состоится открытие памятника «Мешок удачи», автором которого является известный скульптор, член Союза художников России Светлана ФАРНИЕВА.

Этот загадочный монумент станет своеобразным продолжением целой серии скульптурных композиций талантливого ваятеля, которые уже установлены на главной улице Калуги. Среди них, например, – снискавший популярность памятник театральному зрителю, изображающий девушку с листком в руках: «Нет лишнего билетика?» или скульптуры голубей, примостившихся недалеко у фонтанов…

Что же представляет собой «Мешок удачи»? Об этом мы решили поинтересоваться у самой Светланы Ивановны, разыскав ее в областном училище культуры и искусства, где она вот уже восемь лет учит молодых студентов тонкостям высокого мастерства. Перезвонив С. Фарниевой в назначенное время, корреспондент сайта «Осетия-Квайса» Марина КАДИЕВА побеседовала с ней о секретах профессии, творческих буднях, а также причастности к осетинским корням.

– Очень приятно, что удалось связаться с вами накануне открытия в Калуге очередного вашего творения – памятника «Мешок удачи». Что можете рассказать об идее создания этого памятника?

– Инициатива принадлежит директору областного драмтеатра Александру Кривовичеву, который всегда полон позитивных мыслей в отношении нашего города. Сегодня люди испытывают тяжелые времена, всем хочется хороших перемен, стабильности, поэтому данный проект мы в шутку назвали «антикризисной программой».

– Что собой представляет скульптура?

– Большой мешок, полностью набитый деньгами, которые буквально из него вываливаются.

– Уже родилась легенда, что если сесть на этот мешок и потереться об него телом, можно снискать себе удачу. Вы в такие приметы верите?

– На самом деле, мешок выполнялся с такими добрыми чувствами, что реально приносил удачу каждому, кто над ним трудился. Волшебное влияние испытала лично на себе. Например, в начале работы у всех нас, художников, было сложное материальное положение – конец 2010-го года, денег нет… И вдруг заказы оплатили!  Мы смогли вернуть долги и даже купили детям подарки на Новый год.

Знакомые тоже нередко заглядывали в мастерскую с целью прикоснуться к мешку и загадать желание.

– Насколько мне известно, это лишь одно из целой серии созданных вами на Театральной площади творений. До этого вы с блеском прописали здесь памятник театралке, бронзовых голубей… Как рождаются подобные образы?

– Образ театралки нам всем близок, потому что мы все когда-то в молодости увлекались театром. Эскизов было несколько, но я решила остановиться на этом. Лепила недолго, благо в институте нас готовили хорошо, учили быстро выкладываться.

– Юная девушка, просящая лишний билетик, снискала большую популярность у горожан, а вот голуби однажды подверглись нашествию вандалов. Многие посчитали их унылыми и бессмысленными. Что вы думаете по этому поводу?

– Ну, у нас вандалы – это «святое дело». Люди просто не привыкли к подобной красоте. На ту же самую театралку первое время вчетвером умудрялись залазить взрослые люди. Ее расшатали, практически выдрали. Потом все пришлось восстанавливать. Теперь все нормально, прохожие подходят, культурно фотографируются… Дикость, можно сказать, схлынула.

– Мне кажется, люди еще должны учитывать то, кто же перед ними изображен в скульптуре. Или это не так?

– Безусловно. Например, в Петропавловской крепости есть монумент сидящего Петра I. И все норовят на него залезть. Можно же рядышком встать, в конце концов. Это же великий российский император! Наверно, надо обкладывать такие композиции со всех сторон, чтобы никто не мог к ним подойти…

– Не так давно во Владикавказе известный осетинский скульптор Владимир Соскиев открыл на аллее в центре города памятник основоположнику осетинской литературы Коста Хетагурову. В его адрес тут же посыпалась критика со стороны граждан, дескать поэт совершенно не похож на себя, он слишком маленький, у него болезненный вид… На ваш взгляд, имеют ли право люди оспаривать личное видение художника?

– Думаю, да. Свободу мнения еще никто не отменял. Пусть спорят. Ведь по большому счету мы для того и трудимся, чтобы пробуждать у людей какой-то интерес. Вот Александр Анатольевич Кривовичев относится к подобной критике хорошо и говорит в таких случаях: «Что ж, ваши предложения?» Критиковать, конечно, хорошо, а вот придумать что-то новое способен не каждый.

Что касается, Владимира Соскиева, то это мастер с большой буквы. Помню, в студенческие годы я нередко посещала его выставки. Он был мэтром в наших глазах.

– Раз уж мы прикоснулись к Осетии, разрешите поинтересоваться, вы – осетинка?

– Нет, осетином был мой супруг. Сама я – Гусева, но фамилию свою не люблю. Всегда была и остаюсь Фарниевой. Тем более, мне сказали, что «фарн» переводится, как «счастливый».

Вообще к осетинам я отношусь очень хорошо. Всегда уважала осетинскую культуру. Шесть студенческих лет в Московском институте им. В. И. Сурикова студенты из Осетии были одними из моих ближайших друзей. В одной моей маленькой группе было два осетина, а на других курсах и того больше.

– Кто, например?

– Наш староста Сослан Баскаев, Амиран Баликоев, Олег Царгасов, Олег Басаев. У нас еще преподавал, будучи молодым, Руслан Тавасиев. К сожалению, его уже нет в живых.

– С вашим супругом вы тоже познакомились на студенческой скамье?

– Нет. Он вообще водитель – человек реальный, земной, не художник. Это его сестра была замужем за Олегом Басаевым. В принципе так мы с Аланом и познакомились.

– Что можете о нем рассказать?

– Родился Алан во Владикавказе. Его мама была хирургом по фамилии Иванова. Однажды заболела онкологией и вскоре умерла. А отец погиб совершенно случайно ровно через год день в день после смерти жены. Он шел через двор, а там между парнями завязалась драка. Стал разнимать дерущихся и получил удар ножом. Это была настоящая трагедия для семьи. Алану было 14 лет, когда они с сестрой осиротели.

Вскоре тети Алана забрали его в Среднюю Азию, где он фактически и вырос. А Вика была постарше, она осталась на родине, училась в художественном училище во Владикавказе, где познакомилась с Олегом Басаевым и вышла за него замуж. Все это время они с Аланом практически не виделись, пока какое-то время спустя она не привезла его в Москву.

Наш семейный союз продлился недолго, до конца учебы в институте. За это время у нас родилась дочь. Потом судьба развела мосты. Алан вернулся в родительский дом. Я уехала по распределению в Калугу. Сначала мы писали друг другу слезные письма с призывами: «Приезжай!» я – ему, он – мне. Потом у него появилась новая семья… Значит, так и должно было быть.

– Какими в вашей памяти остались годы, проведенные в институте им. В.Сурикова?

– Шикарными. Жалко, что с однокурсниками мы видимся редко, нет традиции собираться. Все разъехались… Многие заняты, преподают. Хочется передать им большой привет. Сейчас я общаюсь с Валерием Шилкиным – членом Союза архитекторов России, преподавателем Российской академии живописи, ваяния и зодчества имени И.С. Глазунова. Он, кстати, тоже из Осетии.

– Я слышала, в этой академии учится ваша дочь Алина?

– Да, в этом году она поступила туда на отделение скульптуры. Еще в маленьком возрасте Алина часто помогала мне в работе – то галстук вылепит для какого-то памятника, то еще что-то. Ей поначалу не очень-то нравилось это, ведь когда видишь профессию изнутри, она выглядит не такой уж привлекательной, как кажется. А когда Алина уже сама попробовала слепить, создать объем, ее втянуло. Она неистово готовилась к экзаменам и поступила. Хотя, я считаю, это очень тяжелая профессия для женщины.

– Почему же вы тогда выбрали эту профессию?

– С раннего детства очень любила лепить.

– Первые работы помните?

– Говорят, это были маленькие носороги, слоники… Вообще с детства меня привлекал мир животных. Всегда нравилось их изображать. А мама ругалась: «Рисуй людей!»

– А дипломная у вас какая была?

– Это был большой двухметровый памятник Высоцкому, который, к сожалению, не сохранился. Вообще я фанатка Высоцкого с юных лет. Даже застала его Гамлета на Таганке в 1979 году. Повезло.

– Светлана Ивановна, принимаете ли вы участие в выставках?

– Регулярно. Это бывают не персональные выставки, а совместные – с другими калужскими мастерами, членами Союза художников России.

У меня уже дочка в этом году, еще не успев поступить в академию, представляла свои работы на молодежной выставке, которая проходит раз в пять лет. Это я считаю хорошим достижением.

– Знаете, Алина – весьма распространенное в Осетии имя?

– Ну, так назвал же ее папа! И похожа она на него, Алина Алановна наша.

– Сейчас вы работаете в Калужском областном училище культуры и искусства. Как долго преподаете, и каково это – совмещать личное творчество с преподавательской деятельностью?

– В училище я с 2003-го, а вообще преподавать начала с 1992 года в школе г. Кондрово Калужской области. Во время перестройки, когда заказов у художников не стало, многие стали преподавателями. Так и я. Обучаю молодежь азам скульптуры и рисунка. Тяжело, конечно, чередовать это с основной работой, иногда хочется все бросить и уйти. Но, знаете, чувство ответственности за подрастающее поколение сильнее.

Для меня, главное, чтобы была мастерская и работа. А работа есть и она интересная. Художнику нужно творить не только «в стол», для себя, а ставить памятники, слушать критику, смотреть другие работы и развиваться. Чтобы расти, нужно постоянно работать!

– Ваши ближайшие планы на будущее?

– Сразу же после «Мешка удачи» 8 апреля мы, скорее всего, откроем на ул. Театральной еще одну скульптуру – К.Э.Циолковского и продолжим работу над проектом памятника Матери. В ее образе должно быть нечто возвышенное, хрупкое и в то же время земное. Собраны достаточно большие средства, задействовано много людей, работа кипит. Это будет не просто скульптура, которую отлил и поставил, а 4,5-метровая фигура в арке из сплетенных деревьев, украшающая новый городской комплекс с парками и скверами.

– И напоследок пожелания подрастающему поколению?

– Искусство должно быть внутри каждого из нас. Хочется, чтобы родители прививали своим детям культуру с малых лет. При этом сами не мешали им развиваться. Ведь не все в этой жизни сводится к быту. Есть что-то более высокое, для души, без чего мы существовать просто не можем. Это и отличает нас от животных.

Желаю, чтобы не было войны. Это главное. Будет мир, будет и все остальное.