Поэт и гражданин Хаджи-Мурат ДЗУЦЦАТИ

Игорь ДЗАНТИЕВ

Поэт и гражданин. Такое сплетение стихотворного дара и беспокойного неравнодушия общество жаждало во все времена. Некрасов громко зафиксировал часто встречавшуюся жизненную коллизию. Соединить два этих качества – действительно, редкость. Настоящих поэтов не так много, но еще меньше тех, кто сочетает поэтический талант и безупречную гражданскую позицию. Классик осетинской поэзии XX века Хаджи-Мурат ДЗУЦЦАТИ останется в памяти думающей Осетии именно таким человеком.

Судьба по отношению к нему в разные периоды жизни была изменчивой. То одаривала его счастливыми встречами и возможностями. То бросала в такие обстоятельства, когда на горизонте не просматривалось внятной перспективы на мало-мальски справедливую долю. Но неизменным было одно: Хаджи-Мурат Дзуццати всегда оставался патриотом Осетии, всегда жил и дышал тем, что волновало его народ.

Будущий поэт с детства был влюблен в свою маленькую Осетию, в ее горы, первозданную природу, в открытых и трудолюбивых людей, которые, в отличие от теперешних времен, умели и работать, и отдыхать. Эта влюбленность и подвигла на творчество. Стихи юный Хаджи начал писать в 12 лет и еще школьником публиковался в местной печати. В Южной Осетии он окончил Корнискую школу на золотую медаль в 1952 году и сразу же поступил в Литературный институт им.М.Горького.

Это была удача, которая во многом определила блестящий творческий путь Дзуццати, который впоследствии отмечал, что именно в стенах Литинститута понемногу начал понимать вкус настоящей поэзии, ее суть и назначение. «Бог дал мне счастье учиться у таких светил как Владимир Луговской, Илья Сельвинский, Михаил Светлов, Александр Фадеев и, конечно, Николай Тихонов», – писал в своих воспоминаниях Хаджи-Мурат Дзуццати.

Но ему повезло не только на преподавателей. Вместе с ним на одном курсе учились Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский, Наталья Тарасенкова и еще многие из тех, кто определил дальнейшее развитие отечественной литературы и составил новое творческое поколение «шестидесятников». Особенно дружен Хаджи был с Евгением Евтушенко.

Наталья Тарасенкова и Хаджи-Мурат Дзуццати. Счастливое время, когда все еще впереди.

Пятилетнее нахождение в горниле литературной жизни, безусловно, придало поэту мощный творческий заряд. Уже в 1960 году в возрасте 25 лет в Москве в издательстве «Советский писатель» вышла первая книга стихотворений Хаджи-Мурата Дзуццати «Ветер времени» в переводе на русский язык. А еще через четыре года вторая – «Пляска дождя». Всесоюзное признание столь молодого представителя национальных литератур стало неординарным событием в писательской жизни Советского Союза. Оно обрело еще более яркие краски с учетом того, что Дзуццати переводили такие корифеи российской поэзии, как Булат Окуджава, Юрий Левитанский, Наум Коржавин.

Замеченные успехи самобытного осетинского поэта базировались на живительной для него национальной почве. После окончания в 1957 году на красный диплом Литературного института Хаджи-Мурат не остался в Москве, хотя мог это сделать. Но он понимал, что для настоящего творчества нужна опора, и вернулся в родную Южную Осетию, чтобы воспеть ее всей силой своей бездонной любви.

Несмотря на националистическую бдительность Советской Грузии, которая тогда упаковывалась в идеологическую обертку, Дзуццати твердо отстаивал главные ценности осетинского народа – его традиционную культуру, героическую историю, родной язык. В те годы им было написано одно  из программных стихотворений «Мæ взаг» («Мой язык»).

Дзуццати в 26 лет стал членом Союза писателей СССР, в молодом возрасте защитил кандидатскую диссертацию, позже возглавлял главную газету Южной Осетии. Его публицистика была такой же яркой и востребованной, как и поэтическое творчество. Не случайно, в канун 2011 года во Владикавказе вышла в свет книга Хаджи-Мурата Дзуццати, в которую вошли как раз его публицистические произведения.

Цхинвал. Поэтическое содружество Хаджи-Мурата Дзуццати и Юрия Левитанского.

Хаджи-Мурат Дзуццати внес крупный, пока еще не до конца оцененный вклад в национальную литературу, которая, благодаря ему, существенно расширила творческие горизонты. Но не менее весомый вклад поэт и публицист внес в обретение Южной Осетией своей государственности. Именно он предложил идею о провозглашении независимости Южной Осетии на исторической сессии областного совета народных депутатов, которая состоялась 20 сентября 1990 года.

Хаджи-Мурат Дзуццати очень хотел увидеть Южную Осетию свободной от грузинских оков, хотел увидеть ее признанным государством. Но судьба распорядилась так, что он не дожил до своей главной мечты. Более того, в середине 90-х вынужден был покинуть Цхинвал по политическим мотивам и перебраться во Владикавказ.

Ему протянул руку главный редактор литературного журнала «Мах дуг» Ахсар Кодзати: последние пять лет жизни Дзуццати работал в этом издании. Работал на износ, словно предчувствуя, что надо успеть сделать, как можно больше.

«Он очень много писал и стихов, и литературно-критических статей, и публицистики, – вспоминает Ахсар Кодзати. – Во время грузино-осетинской войны в конце 80-х – начале 90-х Хаджи все время находился рядом с воинами, сам видел всю эту войну. И описывал ее в журнальных статьях, писал на эту тему стихи.

Одновременно он внимательно следил за осетинской литературой, пересмотрел многие свои взгляды на творчество наших крупных писателей. И его статьи последних лет – это новый взгляд, открытый, свободный, глубокий на национальную поэзию и прозу. Я был рад такой творческой одержимости.

Хаджи писал о грузино-осетинских отношениях, о войне Грузии против Южной Осетии. О том, как его тогдашние власти Южной Осетии все время притесняли. Ведь будучи редактором республиканской газеты в Цхинвале, он публиковал такие материалы, которые не нравились руководству. Из-за этого и вынужден был уехать из Южной Осетии. Во Владикавказе Хаджи жил в очень трудных бытовых условиях – в комнатушке в гостинице «Колос» около рынка «Привоз». Безденежье, постоянная нужда, болел в последнее время. И в таких условиях он великолепно творил. И как будто предвидел свою скорую смерть – жадно хватался за работу, хотел успеть высказаться до конца».

Нельзя на примере Хаджи-Мурата Дзуццати не сказать и об отношении властей двух Осетий к своему национальному достоянию. Упомянутая книга публицистики, которая вышла недавно во Владикавказе, сокращена вдвое – для ее полноценного издания «не нашлось возможностей». В Южной Осетии классик национальной литературы вообще остается в политической опале и при Кокойты. Недавно официальный Цхинвал с помпой заявил, что в 2010 году впервые за последние 20 лет на издание национальной литературы были выделены значительные денежные средства, на которые издана 31 книга.

«В этом году правительством республики на поддержку осетинской литературы было выделено 4 миллиона 407 тысяч рублей. Это достаточно серьезная сумма, которая стала возможна благодаря принципиальной позиции руководителя нашего Госкомитета Георгия Кабисова и заместителя председателя парламента Миры Цховребовой», – торжественно пишет заместитель председателя Комитета информации, связи и массовых коммуникаций Андрей Кочиев.

Вот только для Хаджи-Мурата Дзуццати и рубля не нашлось в год 75-летия поэта. Его юбилей в Южной Осетии даже не заметили – там сейчас царят иные интересы и иные кумиры.

Сегодня, 1 января, Хаджи-Мурату Дзуццати исполнилось бы семьдесят шесть. Редакция сайта «Осетия-Квайса» считает своим долгом вспомнить о творчестве большого поэта, бескорыстного человека и горячего патриота Осетии.

*   *   *

Весна в Подмосковье

Тихо рождает весну апрельский вечер.

Влажность и нежность ложатся ко мне на плечи.

Снег уползает, серый, затравленный,

И ему вслед Земля улыбается первыми травами,

И удивленные почки поворачиваются на свет.

А над рекой толпятся черные вербы

И напряженно вслушиваются и глядят,

Как весенние воды упрямо и верно

Рвут на груди ледяной ноздреватый наряд.

А на севере дрожит-разливается зарево,

И уже полнеба весеннего зарево залило;

Сквозь ночь, сквозь еловые лапы лохматые

Оно проникает и душу мою охватывает.

О Москва! Я радуюсь, я не сетую,

Я стою на пороге апрельского дня.

Я очень спешил к тебе из далекой страны Осетии,

Ты, как сына, светом своим обогрела меня.

Вечной стрелой, в голубые высоты пущенной,

Поют в моем сердце звонкие строки Пушкина;

Были у меня товарищи (ну что еще нужно?),

Знал я мою Осетию, влюбленные говорил ей слова…

Но Москва обучила меня великой дружбе,

Шар земной голубой помогла разглядеть мне Москва.

…Говорят, что на юге о весне рождаются вести

И ложится широкий след первого ее мазка.

Но мне сдается, что апрельское шествие

От твоих ворот начинается, о Москва!

Перевел Б.Окуджава

*  *  *

Ну и день! Сумасброднее дня не бывало.

Дождь идет. Снег идет. Все смешалось, сплелось.

Туч зловещее покрывало

На озябшую землю с небес сорвалось.

В каждом всплеске воды – что-то быстрое, лисье.

Сосен сучья трещат, как оленьи рога.

Гонит ветер гуртом прошлогодние листья

По дорогам до одури, словно врага.

Но весеннее солнце пробьется и вспыхнет

Сквозь дождя наважденье и туч кутерьму.

И закончится спор. Отгрохочет и стихнет:

Хлебороб вышел в поле.

Не мешайте ему!

Перевел Б.Окуджава

Маленькая река

Я маленькая река. Волна моя тихо катится.

А маленькая ли река? А может быть – только кажется?

Ущелье меня теснит, я трусь о него боками.

Но солнце во мне живет, соседствуя с облаками.

И звезды живут во мне, и медленные планеты.

И рыбы лежат на дне тяжелые, как ракеты.

Когда надо мной гроза (о молний мгновенный росчерк!),

ущелье я прохожу, гремя как бомбардировщик.

Тогда с высоты своей стремительно я слетаю

и все на своем пути решительно я сметаю…

Я маленькая река, и даже, прошу прощенья,

нет имени у меня – я просто река ущелья.

Люблю, когда детвора приходит ко мне купаться,

лежать на моих камнях, в песке у меня копаться.

Лежат они на камнях, и спины черны, и плечи.

А жар идет от камней, как будто от русской печи.

Домишки вдали малы – как будто узкой тропою

медлительные волы спускаются к водопою…

Когда наступает зной и никнет листва сухая,

вам кажется, что вот-вот исчезну, пересыхая.

Вам кажется – нет меня. Но это вам только кажется.

А я себе все теку. Волна моя тихо катится.

Перевод Ю. Левитанского

***

Урок географии

Провинций, или окраин, в природе нету.

Периферия – выдумка и вранье.

Не зря мы считаем круглой свою планету,

и каждый из нас, конечно, в центре ее.

Перевод Ю. Левитанского

Более полную подборку стихотворений Хаджи-Мурата ДЗУЦЦАТИ на русском языке можно прочитать в разделе «Библиотека».