Об «интернациональной» Назрани и «мононациональном» Владикавказе
Редакция сайта «Осетия-Квайса» старается предлагать читателям не только собственные статьи, репортажи с места события, интервью, но и наиболее интересные материалы из безграничного моря современного Интернета. Мы даже ввели специальную рубрику – «Мир блоггеров», под которой (но не только) публикуем то из написанного на личных страницах вполне определенных и безымянных авторов, что, по нашему мнению, может вызвать читательский интерес.
Наш редакционный интерес сегодня вызвал материал М.Дзауровой, который размещен ниже. Он примечателен, прежде всего, весьма характерными взглядами обычного ингуша (в данном случае – ингушки), о чем так боятся прямо говорить те, кто в Осетии и в Ингушетии называют себя политиками и с высоких трибун заумно рассуждают о поверхностных, а не глубинных истоках ингушско-осетинского противостояния.
Город Буро
Владикавказ или Буро – это город, с которым мы связаны кровными, неразрывными узами. Старый город хранит память о наших предках.
И неважно, кто на данном этапе является юридическим владельцем города, есть исторически известный факт – город заложил мой предок Заур.
Даже осетинцы, спасибо им за это, в обиходном названии Владикавказа сохранили его старинное название Дзауджи-Кау, т.е. город Заура.
Эта приставка «Д» к нашей фамилии так и осталась по сей день в осетинской интерпретации.
С раннего детства мне часто доводилось слышать от стариков и родных, что первое поселение на месте нынешнего Владикавказа основал наш предок Заур. Став взрослой, я нашла немало тому подтверждений как из устных, так и из документальных научных источников.
Я не честолюбива, но каждый раз испытываю удовлетворение и глубокое волнение, в очередной раз соприкасаясь с историческим подтверждением тому, что когда-то моему предку, славному родоначальнику тейпа Дзауровых, пришла мысль основать на месте нынешнего Владикавказа село, которое быстро разрослось и стало тем, что есть – крупным промышленным центром на Северном Кавказе – городом, который у нас вроде бы есть, и его нет.
Каждый раз, бывая проездом, или по делам в городе, с особым чувством прохожу по его старым узким улочкам. С щемящим сердце волнением вглядываюсь в обросшие мхом, потемневшие от времени дома, рядом с которыми современные строения кажутся посторонними пришельцами.
Что я переживаю, пытаясь в очертаниях этих домов и улочек обнаружить след давно ушедших из жизни близких мне людей, поймут те, кто на долгие годы был разлучен с родными.
Всего каких-то шестьдесят лет тому назад по этим улицам ходил мой отец, не догадываясь, что будет насильственно выслан в казахстанские степи и уже никогда не сможет вернуться обратно.
Сегодня – это почти мононациональный город, где преимущественно, после известных событий, живут осетинцы.
На улицах Владикавказа как будто застыло время. Здесь не так много прохожих, как, к примеру, в Назрани.
Те немногочисленные горожане, попадающиеся на пути, чаще всего спешат по каким-то своим делам, небольшими группами прогуливается молодежь, бабушки и молодые мамы выгуливают детишек.
Правда, вечерний город привлекает в центр, на побережье реки, большое количество молодых людей. Набережная эта своего рода молодежный центр или “Бродвей”, только более скромный и целомудренный.
Меня, признаться, приятно поразила манера общения между собой осетинских юношей и девушек.
Несмотря на все признаки современности, особенно во внешнем облике молодежи, в них сохранились едва заметные элементы старинного этикета.
Едва ли они сами сознают, что присутствующий в них сдерживающий фактор во взаимоотношениях – это наследие предков.
Единственно, что меня огорчило – я не встретила здесь ни одного ингушского лица.
«Неужели они не чувствуют себя одинокими? По идее им должно нас не хватать. Ни один народ не может чувствовать себя комфортно в мононациональном обществе», – думаю я каждый раз, бывая во Владикавказе и утешаюсь тем, что мой старый город жив, не разрушен войной, не уничтожен стихией. И слава Аллаху!…
М. ДЗАУРОВА,
Dec. 2nd, 2010
От редакции. Было бы нелепо требовать, взывать, надеяться на то, чтобы в ингушском общественном мнении вдруг чудесным образом укоренились взгляды, которые бы не возбуждали в общественном мнении Осетии жесткую ответную реакцию. И наоборот – точно так же, а, может, еще более воинственно, ингуши воспринимают осетинскую трактовку исторических и современных событий. Но даже при этом остается грань, дальше которой – сплошная нелепица.
Конечно, за «смелые» высказывания можно заработать поддержку и удостоиться похвал в ингушской среде. Даже если перевернуть факты с ног на голову, сделав Владикавказ, в котором проживают более 100 народов, мононациональным городом и подразумевая, что ингушская Назрань – образец интернационализма. И это в Ингушетии, где русских и представителей других этносов уже можно заносить в «Красную книгу».
Мифы о том, что Владикавказ, возникший как русская крепость – это древний ингушский город, которому три тысячелетия отроду, озвучил еще двадцать лет назад с трибуны съезда народных депутатов России печально известный избранник Ингушетии Б.Богатырев. К чему привело насаждение подобных взглядов в среде молодежи, хорошо известно по последующим трагическим событиям.
Мифы очень живучи. Это подтверждает выдержка еще из одной публикации М.Дзауровой, датированной 30 октября 1992 г. Она же наглядно свидетельствует и о том, что так называемая нормализация ингушско-осетинских отношений происходит только в кабинетах начальствующих людей, а не в народной среде. Особенно, если принять во внимание, что тексты М.Дзауровой – одни из самых корректных (если уместно такое выражение) из того, что выплескивается ингушской стороной в электронную сферу и в средства массовой информации. Даже несмотря на то, что автор приводит еще не один миф – например, о дважды Герое Советского Союза, хотя об ингушах, удостоенных за Великую Отечественную войну звания Героя Советского Союза, никто не слышал…
В эти дни Ингушетия вспоминает жертв геноцида 1992 года. Уже 18 лет прошло… Траурные митинги, собрания, мероприятия в школах и т.д. Никто не знает сколько погибло точно людей тогда, данные разнятся…
…Не лишним будет добавить, что в период депортации 1944-1957 гг. в Ингушетии ни на секунду не переставали действовать отряды ополченцев, которые наводили страх и ужас на осетинцев. Благодаря этим отрядам, многие памятники истории Ингушетии, архитектуры, старинные замки, башенные комплексы, мавзолеи остались не тронуты. Пришельцы ни на секунду не забывали, что они здесь в гостях. Имена этих мстителей известны. Это Ахмед Хучбаров, который уничтожил целый полк НКВД, Лайсат Байсарова и многие другие.
Ингушский народ после возвращения на Кавказ продолжал бороться за возвращение своих территорий всеми возможными способами. В 1973 году в Грозном состоялся беспрецедентный по тем временам митинг с требованиями вернуть Пригородный район. Он был жестко разогнан, все его участники были уволены с работы и исключены из партии.
В эпоху перестройки ингушским депутатам удалось добиться принятия исторического закона.
26 апреля 1991 года принят закон «О реабилитации репрессированных народов». Пункт 6 этого закона предусматривает территориальную реабилитацию, т.е. возвращение незаконно отторгнутых территорий ее законным владельцам. Казалось бы, вот, наконец-то, справедливость восторжествует, и люди заживут спокойно, на своей земле, завещанной им предками. Чтобы не допустить этого, руководителями осетинской республики во главе с ахсарбеком галазовым была тщательно подготовлена и проведена очередная этническая чистка ингушского населения в Западной Ингушетии 31 октября – 4 ноября 1992.
Десятки тысяч людей стали беженцами в своем отечестве. Они не могут вернуться в свои дома уже 18 лет. Из России, в Россию. 90-летний старик Саадула Арсамаков, дважды Герой Советского Союза умер, так и не дождавшись возвращения в свой родной дом, который был виден из окна вагончика, в котором он проживал с 92 года…
