Они это не «схавали» – митинг во Владикавказе восприняли не все его участники

Игорь ДЗАНТИЕВ

Митинг во Владикавказе перед зданием, в котором располагаются органы государственной власти Республики Северная Осетия-Алания, поначалу, за полчаса до назначенного времени, больше напоминал междусобойчик чиновников и журналистов, которых на площади Свободы было заметно больше, чем протестующей молодежи. Это объяснилось во многом и тем, что накануне во всех вузах Северной Осетии была проведена жесткая административная работа со студентами, которым в день митинга еще и продлили занятия под обязательное их посещение.

Митинг как реакция на очередной террористический акт, совершенный 9 сентября ингушами в отношении гражданского населения Северной Осетии, ожидался с некоторой тревогой. За два дня до этого взбунтовавшуюся часть молодежи на подступах к поселку Карца удалось уговорить не прибегать к неформальному выяснению отношений с ингушскими жителями.

За Домом правительства в «Газелях» и армейских грузовиках были размещены омоновцы и внутренние войска.

Многие СМИ преподнесли случившееся как попытку погрома, и властям республики важно было не допустить направленности митинговой стихии по подобному сценарию. На случай неблагоприятного развития событий за Домом правительства были размещены омоновцы и внутренние войска, которые в итоге просидели в «Газелях» и армейских грузовиках четыре часа кряду.

Сама площадь была загодя взята под контроль работниками правоохранительных органов во главе с министром внутренних дел Артуром Ахметхановым, который с напряженным видом то выходил из здания правительства, то снова возвращался туда. Но самым активным был заместитель министра, тоже генерал – Сослан Сикоев. Он деловито раздавал распоряжения, что-то все время с кем-то обсуждал, затем собрал вокруг себя в центре площади группу участников будущего митинга, а когда она стала разрастаться, то тут же устремился к парапету кинотеатра «Октябрь», где уже был приготовлен микрофон.

Сослан Сикоев поначалу руководил митингующими и прессой.

Сослан Иванович, что было удивительно для его высокого милицейского ранга, стал призывать присутствующих подойти поближе и встать плотнее. Некоторые сквозь призму присутствия значительного числа бдительных лиц в форме и без оной восприняли этот призыв с некоторой опаской: получалось, что митингующих хотят взять в кольцо. Но это, конечно же, было не так. Органы правопорядка как раз делали все, чтобы никоим образом не вбросить искру и в без того наэлектризованное общественное настроение.

Сомкнув, насколько удалось, ряды, а к этому у времени на площади собралось человек семьсот, Сикоев передал бразды правления молодежи. Несколько ребят, сгруппировавшись вокруг микрофона, обозначили своеобразный президиум. Один из молодых людей, назвав какую-то малопонятную организацию, принялся зачитывать текст обращения. В тексте проскальзывали выражения, явно написанные в кабинетах. Но, несмотря на фразы, не свойственные митингу, организованному «снизу», и заунывную тональность оратора, многие названные вещи были созвучны тому, что хотели услышать уставшие от трагедий люди. Резкое ужесточение пропуска на границе между Ингушетией и Северной Осетией (хотя бы), прекращение на какой-то период (хотя бы) дальнейших попыток вселения в Осетию ингушей, взыскательный спрос с руководства республики и правоохранительных органов за недостаточную работу по защите безопасности населения (хотя бы) – эти и другие тезисы было предложено подписать всем желающим для направления их первым лицам страны и Республики Северная Осетия-Алания.

После этого Сослан Сикоев выступил с довольно обстоятельной речью, которая, хотя и вызвала несколько раз аплодисменты, неоднозначно была воспринята в рядах участников митинга. Вышедший после него 27-летний житель Владикавказа, представившийся как Азамат и предприниматель, сразу взял – быка за рога. «И вы это СХАВАЛИ?» – бросил он вопрос в ряды митингующих. Ответом ему был порыв одобрения, мол, нет, не «схавали». Азамат с той же эмоциональностью продолжил, что череда террористических актов со стороны ингушей и Ингушетии бесконечно продолжаться не может, настал момент остановить этот конвейер смерти и потребовать ответа от действующей республиканской власти во главе с Мамсуровым, а не просить ее о чем-то.  «Мамсуров даже не соизволил выйти к народу», – подчеркнул оратор, несмотря на то, что Сикоев, упреждая подобный вопрос, раньше уже объяснил, что глава республики находится в Москве, где решает вопросы безопасности с руководством страны.

Азамата сменила женщина, представившаяся матерью четырех детей. Поначалу ее слушали терпеливо, но как только она сказала, что Мамсуров является гораздо большим патриотом, чем здесь присутствующие, негодующие выкрики ей попросту не дали говорить дальше. А вот другую мать, представлявшую комитет «Матери Беслана», присутствующие поддержали полностью. И вопрос о том, что теракт 9 сентября стал во многом и результатом того, что не были сделаны выводы и не были установлены виновные, в ее устах вновь не без оснований прозвучал как центральный.

Были и другие выступающие, дополнившие пеструю картину речей и мнений. Как это нередко бывает на массовых мероприятиях, митинг грозил перерасти в хаотичное действо, и тут организаторы благоразумно объявили его закрытым, напомнив о том, что в сквере на специальном столике каждый желающий может подписать текст обращения к властям.