Голубые каски музейщиков

Есть ли такая вещь, как «культурная агрессия»? Или любой культурный жест – это «принуждение к миру»? В истории почти не было случаев, чтобы войны начинались из-за произведений искусства (если не считать произведением Елену Прекрасную). Но каждый раз они заканчивались громким культурным переделом. Сильная сторона быстро подминает ценности слабой – берет, что нужно, и отбрасывает, что не интересно. Понятно, почему в советское время все таланты стекались в Москву. Куда еще им течь все по законам газопровода?

Но как быть той стране, которая оказалась между двух огней? Особенно тогда, когда с одним соседом она близка генетически и культурно, а с другим – по праву силы и здравого смысла. И конфликт не закончен, и открыты раны, и для нормальной жизни не хватает самой малости – чтобы один из претендентов на руку и сердце отошел в сторону.

Не буду больше темнить и накручивать разные исторические ассоциации – речь идет о Южной Осетии. И конкретно о ситуации, в которой оказалось там российское отделение Международного совета музеев (ИКОМ). Эта организация, связанная с ЮНЕСКО, следит за музейным фондом. Консультирует, как его сохранить, приумножить. И вот именно наш филиал был приглашен на чужие поминки. Ему предстояло описать послевоенные проблемы осетинских музеев. Глупо было бы думать, что напишется гимн красоте – пригласили для оплакивания.

В комментариях, которые прислала автору этих строк исполнительный директор ИКОМ Галина Андреева, много тревожных наблюдений. В крайне плохом состоянии здание краеведческого музея в Цхинвали (до сих пор не вставлены окна, стены поел грибок), разрушаются уникальные фрески XII века Рождественского монастыря, под угрозой разорения памятники археологии. Отчет в скором времени будет передан в центральный офис в Париж.

Итак, прогрессивной общественности надо залечивать музейные раны. Благо, что они обнаружились рано и их диагностировали компетентные люди. Не уверен насчет Парижа, но Москве это явный сигнал – новый фронт работ. До этого фрески и дворцы курировали грузины.

Смущают только два момента. Во-первых, не факт, что многие культурные потери, описанные ИКОМ, вызваны войной. Фрески точно разрушены не бомбежкой. Если бы музейный совет заехал сейчас в какую-нибудь Кострому (или даже в не слишком отдаленную московскую префектуру) и попытался реально оценить тамошнюю культурную ситуацию, мы бы решили, что по России прокатилось мамаево полчище. Во-вторых, почему сама Осетия не выступит с докладом от своего имени? В конце концов, это ее суверенное богатство. Но в Осетии, увы, нет специалистов. Как, судя по экспертизе, не было их и в Грузии. Ясно, что счета (читай финансовые) перейдут в наше Министерство культуры. И для памятников это совсем неплохо (по крайней мере, для православных фресок).

На мой резонный вопрос, не родилось ли у наших музейных сотрудников желания пригласить для экспертизы грузинских коллег – ведь они в течение какого-то времени наблюдали все эти монументы и произведения, – ответ был прост: желание возникло, но только не у осетин. Вот тут и начинаются всякого рода двусмысленности. Вроде бы миссия ИКОМа носит общечеловеческий, гуманитарный характер, но выглядит как укол грузинам. Вроде бы описываем памятники, чтобы сохранить, а получается, что принимаем на баланс.

Российской ИКОМ очень бы хотелось быть чем-то вроде Красного Креста. Организацией вне конфликтов. В то время как Крест спасает раненых, Совет музеев спасает ценности культуры. Санитар бежит на поле боя, реставратор – в музей. Стоило бы реставраторам придумать яркую форму, чтобы их, если что, не приняли за мародеров. Идея, конечно, бредовая и идет от русского понимания миссии интеллигента: он, интеллигент, – вне партий и конфликтов. Вот только история показывает, как, сам того не подозревая, он становится пешкой у партий и группировок. Лично мне, зная искренность и преданность культуре российских экспертов (в конце концов, они знают эти произведения лучше осетин и грузин), совсем не хочется, чтобы в Париже доклад нашего ИКОМа восприняли как «культурную агрессию». Скорее наоборот, как первое проявление мира.

Сергей СОЛОВЬЕВ,
«Новые Известия», 18.08.2010