Православный выбор Южной Осетии

// Для Цхинвала и Сухума в церковном вопросе наметились подвижки

Более двадцати лет, после того, как я январе 1991 года фашиствующая Грузия во главе с Гамсахурдиа предприняла первую полномасштабную вооруженную агрессию против народа Южной Осетии, оставался нерешенным вопрос выстраивания новой иерархической вертикали в лоне православной церкви. Духовная сфера долгое время пребывала в тени защиты Отечества, обустройства государственности, кричащих социальных проблем.

Однако это был не тот случай, когда время лечит. Напротив. Чем дольше длилось такое состояние неопределенности, тем сомнительней с точки зрения долговременных перспектив становилась позиция Русской православной церкви, которая никак не проникалась призывами своей паствы в Южной Осетии (абсолютное большинство населения – православные) и Абхазии взять ее под свое крыло, а толкало назад, в лоно Грузии.

Разумеется, из всего этого ровным счетом ничего на практике не получалось. Это были, скорее, дипломатические словеса, но никак не реалистические попытки. Потому что любой, мало-мальски знакомый с действительной ситуацией в Южной Осетии постсоветского периода, прекрасно понимает, что народ, против которого велась война на уничтожение, никогда не будет иметь ничего общего с проповедниками агрессии и собственного национального превосходства, переходящего в неистребимое грузинское чванство.

В этих условиях верующие вынуждены были искать себя в иных православных церквях – то в Русской заграничной, то в греческой старостильной. Некоторые, отчаявшись, с болью воспринимая несправедливость, обращались к другим христианским направлениям, а то и к экзотике применительно к региону. Появились в Южной Осетии даже мормоны.

И вот, похоже, дело сдвинулось с застывшей и изрядно надоевшей точки. Об этом свидетельствует обстоятельно интервью, которое дал газете «Коммерсантъ» глава отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Волоколамский ИЛАРИОН. Выдержка из этого текста:

— Уже на протяжении нескольких лет православные Абхазии и Южной Осетии, которые находятся под омофором Грузинской церкви, просят патриарха принять их под свою юрисдикцию. Почему РПЦ не идет на это, хотя Константинополь и Румыния образовывают параллельные структуры на территории РПЦ?

— Мы исходим из того, что изменение политических границ не должно вести к изменению церковных границ. Это тот принцип, которому Русская церковь следует во внешнеполитической деятельности. Вопрос этот очень непростой. Он стоит на повестке дня двусторонних отношений между Русской и Грузинской церквями. Этот вопрос решается в непосредственном контакте между Русской церковью и православным клиром Абхазии и Южной Осетии. Мы должны понимать, что помимо церковных правил, записанных на бумаге, есть еще реальная ситуация, реальные люди: мы видим, что в Абхазии трудится православное духовенство, которое не имеет никакой реальной связи с Грузинской церковью. В основном это клирики Русской церкви, которые были рукоположены в какой-либо епархии, а потом оказались на территории Абхазии. Среди них есть и этнические абхазы, и этнические русские. В той мере, в какой мы можем, мы им помогаем, потому что речь идет прежде всего о спасении человеческих душ. Мы понимаем, что «свято место пусто не бывает» и если православная миссия не будет в должной мере осуществляться в Абхазии, души людей будут улавливать либо раскольники, либо сектанты. Я думаю, что решать эту проблему надо путем переговоров всех заинтересованных сторон.

Конечно, слова, сказанные главой отдела внешних церковных связей Московского патриархата, очень осторожные и во многом звучат как отчет о намерениях. Но все же упоминание «реальной ситуации», как и ясное видение угрозы вторжения другой духовности («свято место пусто не бывает») дает надежду на то, что процесс соединения православия Южной Осетии и Абхазии с Русской православной церковью непосредственной юридической нитью может обрести желанные очертания.

Очень хочется верить, что в Русской православной церкви возобладают взгляды тех, кто выступает за здравый смысл и поощрение свободного и, главное, осознанного духовного выбора.

Александр ИСАКОВ,
эксперт фонда «Кавказ в современной политике»