Услышит ли Россия Кейнса?

// 15 октября известному российскому ученому-экономисту, доктору экономических наук, члену-корреспонденту РАЕН, профессору Солтану Сафарбиевичу ДЗАРАСОВУ исполнилось 85 лет

Уроженец с. Чикола, он окончил Московский государственный экономический институт, работал заведующим кафедрой политической экономии сельхозинститута в г. Орджоникидзе (Владикавказ), затем – профессором экономического факультета МГУ под руководством другого нашего замечательного земляка – заведующего кафедрой политической экономии Н.А.Цаголова.

В дальнейшем научно-преподавательская деятельность профессора С.С.Дзарасова была связана с университетом Дружбы народов, где он руководил кафедрой, и Российской академией наук, в которой трудится до сих пор.

Круг научных интересов Солтана Сафарбиевича необыкновенно широк, включая проблемы управления, планирования, теории капитала и экономического роста. Последняя книга ученого «Куда Кейнс зовет Россию», вышедшая буквально на днях в издательстве «Алгоритм», посвящена проблемам российской экономики, освещаемым с позиций английского экономиста, чьи идеи государственного регулирования капиталистической экономики во многом лежали в основе «Нового курса» президента США Ф. Рузвельта в 1930-е годы. Тогда Америке удалось выйти из Великой депрессии, и встать на путь продолжительного роста. Может ли Кейнс помочь нам осознать наши сегодняшние проблемы? Об этом с профессором С.С.ДЗАРАСОВЫМ беседует сегодня постоянный автор нашей газеты профессор Георгий Николаевич ЦАГОЛОВ.

ЦАГОЛОВ: Во введении вашей книги сказано, что она написана в связи с 75-летием выхода книги выдающегося английского экономиста, философа и общественного деятеля Джона Мейнарда Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег» и 65-летием со дня смерти ее автора. Обе даты достойны широкого общественного внимания. Кейнс во многом предопределил экономическое мышление ХХ века и как разработчик альтернативной модели экономики заслуживает самого серьезного внимания. Но, по правде говоря, особого внимания ни к автору, ни к дате выхода его знаменитой книги я не заметил. Для нашего научного сообщества она прошла незамеченной. Чем, по-вашему, объясняется такой «заговор молчания»?

ДЗАРАСОВ: На мой взгляд, это имеет простое объяснение. Для осуществления наших реформ в начале 90-х гг. прошлого века, как вы знаете, была принята противостоящая кейнсианству модель экономики, которую в экономической теории принято называть laissez faire, (пусть все идет, как идет!) Согласно ее постулатам каждому участнику рынка позволяется делать, что он хочет. Принципы именно этой модели нашли свое выражение в т. н. «Вашингтонском консенсусе», лежавшем в основе российских экономических реформ. А ведь эта политика – приватизация, освобождение цен, упразднение контроля над внешней торговлей, сокращение государственных расходов – была разработана американскими финансовыми кругами для подчинения своему контролю развивающихся стран. Именно в соответствии с этими взглядами российские магнаты приобрели свои бешеные состояния и сегодня продолжают грабить народ. Кейнс же выступал за нечто другое – за регулируемый рынок, исключавший не только то, что произошло в России, но и просто значительные перекосы в распределении богатства, предполагал полную занятость и другие социальные гарантии.

 Коль скоро правящий класс России заинтересован в модели свободного рынка, а не регулируемой экономики, то созданные им и находящиеся на его содержании научно-идеологические центры просто не могут занимать другую позицию. Ведь коррупция нагло проникла в исследовательские и образовательные учреждения, развратила и научные, и учебные заведения, в угоду власти и богачам проповедующие теперь идеологию свободного рынка и воспитывающие молодежь в таком же духе. Сравните заработную плату проповедников этих центров с заработной платой сотрудников Академии наук или Московского университета и увидите, как щедро оплачивается услужливая позиция и на какое прозябание обречено независимое научное мышление. Слуги режима никак не заинтересованы привлекать внимание к одиозным с их точки зрения идеям Кейнса о регулировании экономики. Наоборот, они поднимают на щит Хайека, Фридмана, Самуэльсона и других проповедников так называемого свободного рынка. Поэтому они сочли за лучшее не привлекать внимание к юбилейной дате Кейнса.

ЦАГОЛОВ: Но ведь подкуплена все-таки небольшая часть представителей экономической науки. А другая? Почему она не пошевелилась?

ДЗАРАСОВ: Потому что неподкупленная часть хотя и составляет большинство и недовольна огульным принятием не соответствующей нашим условиям ортодоксии, но она бесправна и ничего не решает. Решают вышестоящие администраторы от науки, а они полные конформисты и дорожат не Кейнсом, а своим положением, не рискуя действовать вопреки властям.

ЦАГОЛОВ: При всех условиях важнее все-таки содержание книги. И я бы хотел уяснить: насколько верно ее название? У Кейнса, вроде, нет прямого призыва к какой-либо строго определенной модели экономики, тем более для России. От чего же тогда столь категорический титул?

ДЗАРАСОВ: Да, такого прямого призыва у Кейнса не было, поскольку само понятие «модель экономики» появилось позже. Только продолжатели его учения – посткейнсианцы – стали говорить об этом.

Наследие Кейнса неоднозначно. Его теория направлена на защиту капитализма. На этот счет никаких сомнений нет. Но в отличие от множества вульгарных воспевателей капитализма он был его научным адвокатом. Если все оставить на волю волн, говорил он, то капитализм неизбежно порождает кризисы и потрясения, чреватые гибелью для всех. Только путем государственного регулирования экономики, обеспечения полной занятости и роста совокупного спроса и смягчения, таким образом, социальных противоречий, утверждал Кейнс, капитализм может сохранить себя и успешно развиваться.

Рассмотренное в ваших собственных работах, Георгий Николаевич, на примере ряда стран сочетание плана с рынком обнаружило бесспорные преимущества подобной синтетической модели. Справедливость требует признания, что Кейнс не был первым, кто высказывал идеи регулируемого развития. В марксистском лагере за это выступал польский экономист Михаил Калецкий, которого некоторые ставят выше Кейнса, так как в отличие от последнего он основал свою макроэкономику на оригинальной концепции корпорации. За внесение в экономику капитализма известных элементов планирования до Кейнса выступали также американские экономисты Берл, Минз, Тагвелл. Тем не менее дело обстоит так, что лавры первооткрывателя достались Кейнсу, а его Общая теория получила всемирное признание.

ЦАГОЛОВ: Наш выбор действительно был роковым. Перестраивая свою экономику, мы даже не взглянули на Восток, а дали заворожить себя глянцем Запада, который превратил нас в своего вассала. В итоге в России сформировался капитализм компрадорского типа, а экономика страны приняла однобокий сырьевой характер.

Ясно, что реформы проводились наобум, на основе довольно абстрактных идеологических принципов, и главной их целью было не созидание, а разрушение. Это подтверждает сопоставление нашего опыта с опытом Китая. Почему Поднебесная успешно перестроилась, не испытав при этом каких-либо серьезных спадов и кризисов? Ее экономика на протяжении трети века растет 10-процентами в год, а жизненный уровень народа повышается. Потому что китайские реформаторы ставили перед собой созидательные цели, «переходили реку, осторожно нащупывая камни» (по китайской поговорке) и корректируя свои представления по ходу дела, а мы бросились в воду, не зная броду, и теперь она уносит нас по течению неизвестно куда.

Если успех Китая связывают с именем Дэн Сяо Пина, то успех Индии – с именем Манмохана Сингха, выпускника английского Кембриджа. Полученным высоким образованием и кейнсианским мышлением он немало способствовал удачному выбору модели развития для своей страны. К сожалению, личностей подобного типа найти у себя мы не смогли. Отсюда роковой характер и соответствующие последствия российского выбора. Им посвящена вторая глава вашей книги, где на этот счет приводится большой фактический материал. Я знаю, что эта глава, так же как и некоторые другие части вашей книги, ранее была опубликована в США и Великобритании. И тут у меня возникает вопрос о том, как понимать повышенный интерес в этих странах к негативным итогам наших реформ, при том что они проводились по разработанным там же проектам.

ДЗАРАСОВ: В интересе Запада к нашим реформам мои работы занимают самое малое место. Гораздо важнее другое: огромный поток выходящей там литературы с такой обоснованной критикой наших реформ, какую мы сами не даем.

 Одними социальными фигурами были те, кто разрабатывал и осуществлял проекты наших реформ, и совершенно другими являются те, кто пишет об их последствиях. Первыми были высокопоставленные сотрудники администрации Белого дома, заинтересованные в низведении бывшего стратегического соперника США до положения третьестепенной страны. По их указаниям работали ангажированные профессора Джефри Сакс, Андрес Ослунд и многие другие. Они – как мавры из известной поговорки, которые сделали свое дело и ушли. Теперь с них взятки гладки. Что касается наших гайдаров и чубайсов, то они были просто подставными фигурами (straw men) для отвода наших с вами глаз от подлинных творцов наших реформ.

ЦАГОЛОВ: То, что вы говорите о западных коллегах, очень интересно. Однако меня больше всего занимает вопрос о морально-политическом облике наших реформаторов. Они соблазняли народ тем, что путем трансформации плановой экономики в рыночную создают у нас процветающее общество с высоким уровнем жизни народа. На самом деле они формировали глубоко чуждый подавляющему большинству населения спекулятивный бюрократически-олигархический капитализм. Почему они это делали? Ведь положительные и негативные черты плана и рынка к тому времени были уже хорошо известны и тогда многим нашим и западным специалистам. Почему они обратились к идеологии разрушения, а не созидания? Что, они были врагами своей страны и хотели ей зла или не ведали, что творят?

ДЗАРАСОВ: Наши младореформаторы были очень самоуверенными, но малосведущими в делах. Они бойко критиковали советский режим, не осознавая того, что сами были прямым продуктом его разложения и загнивания. Поэтому даже в малой степени так называемые реформаторы не подходили для той великой миссии, которую малокультурное и абсолютно безответственное ельцинское руководство возложило на них.

 Большинство коммунистических функционеров утратили веру в идеал служения обществу, превратились в беспринципных карьеристов и пожелали стать буржуазными собственниками.

ЦАГОЛОВ: Так почему же теперь, когда все стало предельно ясно, когда власть сама называет годы приватизации «лихими девяностыми» и тем признает их криминальный характер, когда, несмотря на так называемые тучные годы, ВВП остается на уровне 20-летней давности, ничего не предпринимается для изменения ситуации к лучшему? Ведь преимущества конвергенции теперь являются уже не предположением, а реальностью. Разве наша власть не видит, что не только Китай, но и Индия, и Бразилия в рамках этой модели становятся восходящими гигантами XXI века? На Западе тоже данный вектор достаточно рельефно обнаруживает себя в скандинавских странах. Социал-демократический курс мостит себе дорогу и в других странах.

Смешанная социал-демократическая модель, по моему мнению, и для нас должна стать ориентиром, с помощью которого мы только и сможем выбраться из колеи бюрократическо-олигархического капитализма и встать на путь, по которому идут наиболее благополучные страны.

ДЗАРАСОВ: Думаю, что не столько по непониманию, сколько по другой причине: чем хуже нам, тем лучше кому-то другому. Либеральная идеология недаром наложила запрет на марксистскую теорию классового интереса и классовой борьбы. Не смейте говорить, что выгодное одним вредно другим! На протяжении всех реформистских лет цены растут непрерывно. Большинство населения от этого страдает. Зато благодаря этому число и состояние долларовых миллионеров и миллиардеров возрастают. Экономика задыхается от нехватки инвестиций, нет средств для покупки машин и оплаты врачей в пунктах скорой помощи, смертность возросла с 8–10 случаев на тысячу человек в советский период почти до 14 сейчас. В то же время российские олигархи вывозят награбленные капиталы за рубеж и покупают там виллы и дворцы, баснословно дорогие яхты и самолеты, футбольные клубы, строят небоскребы и стадионы. Безумию их трат нет предела!

Почему они это делают? Потому что, как вы правильно говорите, российские олигархи составляют компрадорскую буржуазию, причем особого рода, заинтересованную не в развитии своей национальной экономики, а в прислуживании капиталу центра. В книге я привожу взятую из одного американского источника схему глобальной цепочки стоимостей. Так, штаб-квартира фирмы, выпускающей айфоны, находится в США, а само популярное устройство с использованием комплектующих изделий из разных стран собирается в Китае. В 2009 году устройство продавалось в США по цене 500 долларов за штуку при себестоимости 180 долларов, причем китайскому производителю из этой выручки доставалось всего 6,5 доллара. Другим участникам глобальной цепочки формирования стоимости выпало побольше, но в пределах указанной величины издержек. Из этого видно, сколько достается центру, а сколько – периферии. Назначение последней – работать на первую. Нам тоже с самого начала была предназначена такая же неблаговидная роль. Нас позвали в капитализм не для того, чтобы стать конкурирующей силой, а для того, чтобы мы поставляли другим сырье и топливо, а на вырученные деньги покупали их же товары. Российский капитал выполняет эту задачу, за что имеет право «законно» наживаться на разорении своей страны. А что рядовым россиянам это несет нищету и неисчислимые бедствия, так это его не волнует.

ЦАГОЛОВ: Какой же выход вы видите из этого положения: мириться с этим или бороться за что-то лучшее?

ДЗАРАСОВ: Бороться, конечно, но изменить ситуацию к лучшему с помощью стихийных протестов, вроде тех, которые имели место в Москве в конце прошлого и начале этого года, как полагали их наивные участники, невозможно. Прежде чем что-либо требовать, нужна идейная ясность о том, чего требуешь. На наш с вами взгляд, это интегральная, или конвергентная, модель общества, основанная на сочетании плана и рынка. Именно к этому Кейнс зовет Россию.

От РЕДАКЦИИ

В адрес юбиляра поступили многочисленные телеграммы от коллег с мировым признанием, таких как президент РАЕН О. Кузнецов, директор Института экономики РАН Р. Гринберг, С. Меньшиков из Амстердама и др. Мы также тепло и сердечно поздравляем нашего давнего друга Солтана Сафарбиевича с круглой датой, желаем крепкого здоровья и надеемся на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

«Северная Осетия», 18.10.2012

Поздравляем с 85-летием!

Солтан ДЗАРАСОВ во Владикавказе. Сентябрь 2012 г. Фото – Игорь ДЗАНТИЕВ («Осетия-Квайса»)

Солтан ДЗАРАСОВ: «Теперь никто не стреляет, теперь надо Южную Осетию поднимать»

Солтан ДЗАРАСОВ: «Российская поддержка создала в Южной Осетии иждивенческую психологию»