Сергей БАНДУРОВ и его война в Южной Осетии сквозь призму объектива
Игорь ДЗАНТИЕВ
Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: в центре общественного внимания часто оказываются не те, кто этого действительно заслуживает, а те, кто громче о себе и своем усердии кричит. И в результате по-настоящему незаурядный в деле, но скромный человек, не удостаивается должной публичной оценки. Такие люди, как правило, не имеют почетных званий, государственных наград и материальных благ. Но именно на них в трудную минуту всегда можно рассчитывать.
20 сентября в Южной Осетии шумно отпраздновали 20-летие со дня провозглашения республики. Депутаты областного Совета Юго-Осетинской автономной области не предполагали в 1990 году, что они творят большую историю и что пройдет много тяжелейших лет, прежде чем их решение обретет долгожданное признание Российской Федерацией государственности Южной Осетии и такое количество официальных гостей. На торжества в Цхинвал съехались многочисленные делегации, говорились высокие речи, прошел традиционный парад, лилось рекою вино. Но многие из тех, кто стоял у истоков рождения новой Южной Осетии, остались за бортом праздничного действа.
Видеооператор телекомпании «Алания» Сергей БАНДУРОВ – один из тех незаметных и незамеченных властью информационных бойцов, которые без саморекламного пафоса в самые трудные первые годы, когда гамсахурдиевская Грузия развязала войну против народа Южной Осетии, закладывали фундамент самостоятельного осетинского государства.
Цхинвал. Пейзаж после ракетного обстрела. 1992 г.
До той, первой войны, мы с Сергеем не были даже знакомы. А стали коллегами-напарниками в ее середине, на стыке 1991-1992 годов. До этого я выпускал в Москве газету «Столичная», которая была посвящена Осетии, ее борьбе на юге за свою независимость. Газета выпускалась на сплошном энтузиазме, подкрепленном поддержкой небезразличных к судьбе Южной Осетии людей разных национальностей. Но после выхода шести номеров к осени 91-го запас сил для удержания на плаву газетного детища постепенно иссяк до такой степени, что продолжать издание оказалось делом, по существу, невозможным.
И как раз в этот момент случился крутой поворот: руководитель первой в Северной Осетии негосударственной телекомпании «Ир» Владимир Тавасиев создал во Владикавказе небольшую творческую группу, в которой я стал главным редактором, а Сергей Бандуров – ведущим видеооператором.
К тому времени война Грузии в Южной Осетии уже сполна показала всю свою изощренную жестокость, вызывавшую нестерпимую и тогда еще незатертую боль жутких, немыслимых разумом потерь. Наряду с всенародным масштабом постигшего бедствия, война обнажила подлинные, а не прилюдно демонстрируемые черты характера каждого взрослого гражданина. И было принципиально важно, что наш только-только сформированный коллектив сразу же взял главный информационный курс на Южную Осетию.
Надо отдать должное руководителю телекомпании «Ир» Владимиру Тавасиеву: он полностью поддержал нас в этом стремлении. Более того, пошел на то, чтобы в Северной Осетии, где тогда ощущался дефицит правдивой информации, превалирующая доля наших программ была посвящена Осетии Южной. Не менее значимым был беспрецедентный факт: Тавасиев предоставил нам полную самостоятельность. Никто из нас никогда до этого не имел столь огромной творческой свободы при одновременном решении всего необходимого минимума вопросов для плодотворной работы. Жаль, что такое бывает крайне редко. Мы и сейчас, перевалив в XXI век, не сговариваясь, с большим удивлением вспоминаем о том времени, рождавшем чистых, истинных, неконъюнктурных патриотов.
В нашем быстро сложившемся коллективе потомственный терский казак Сергей Бандуров играл не просто весьма заметную, но и незаменимую роль. Оператор от бога, с тонким художественным вкусом, он оказался еще и порядочным человеком не из робкого десятка. Ни разу ни под каким предлогом не отказался от поездки в зону боевых действий (а среди осетин такие случаи мне были известны). И ни разу не отказался снимать уже там, в Цхинвале, под пулями и разрывами снарядов.
На Зарской дороге.
У нас не было своего пригодного для таких поездок транспорта (съемочный ЕрАЗ отдал бы богу душу при первом же серьезном дорожном препятствии). Поэтому обычно мы добирались до Джавы, а там – как получится. За короткое время освоили оба главных варианта попадания в Цхинвал: по прямой через четыре грузинских села (с военными в бронетранспортере), в обход (чаще – в кузове самосвала по Зарской объездной дороге, когда от жуткой тряски с постоянными крутыми виражами думаешь не об ушибах, а о сохранности в рабочем состоянии видеокамеры.
И лишь однажды нам выпал самый комфортный путь – на вертолете из Владикавказа. Но лучше бы его не было, потому что двумя бортами мы полетели вместе с официальной делегацией Северной Осетии на траурную церемонию прощания с теми, кто был жестоко расстрелян на той самой Зарской объездной дороге, по которой мы вернулись из Цхинвала двумя днями ранее.
Похороны жертв Зарской трагедии.
Нашим с Сергеем прибежищем в Цхинвале, а по сути – вторым родным домом, стала стандартная квартира в пятиэтажке по улице Героев, квартира одного из самых могучих осетинских композиторов Феликса Алборова и его жены, депутата Республики Южная Осетия Ларисы Остаевой. С их балкона по ночам Сергей снимал летящие на город ракеты, выхватывал в объектив трассирующие пулеметные очереди. Здесь мы учились на лету часами и сутками обходиться без света (тогда для нас это было еще откровением), умываться одной рукой, черпая воду ковшиком из ванной, засыпать под стрелково-артиллерийскую канонаду.
Последнее, конечно, давалось с колоссальным трудом, скорее, под влиянием усталости. Но постепенно как-то свыклись с неизбежностью. А вот новичкам приходилось сложнее. Когда в апреле 92-го в окруженный Цхинвал удалось заманить мою однокурсницу из престижной в то время московской газеты «Куранты» с фотокорреспондентом и еще ряд столичных репортеров, к нашей группе присоединился известный экономист, московский профессор Солтан Дзарасов вместе со своим сыном Русланом. Их мы также разместили в безразмерной (и удачливой!) квартире Алборовых-Остаевых.
Когда глубокой ночью пальба резко усилилась, и снаряды стали рваться совсем близко, как будто под твоими ногами, всеми уважаемый Солтан Сафарбиевич спросонья выскочил в зал и предложил всем срочно спускаться с четвертого этажа вниз, во двор. Действительно, казалось, что дом в результате прямого попадания вот-вот развалится. А Дзарасов все удивлялся цхинвальцам, которые во время обстрела не только не спешили в укрытие, а еще и с любопытством выглядывали из окон, пытаясь установить, откуда и куда стреляют. Мы с Сергеем до сих пор вспоминаем тот эпизод. Вспоминаем, чтобы восхититься мужеством профессора. Ведь далеко не каждый, когда тебе далеко за шестьдесят, а в благополучной московской жизни все хорошо и очень даже ладится, ради одной только моральной поддержки южан решится на столь смелый шаг!
Первая колонна с гуманитарным грузом прибыла в Цхинвал.
За долгие и изнурительные месяцы осады Цхинвала было отснято много эксклюзивных кадров. Благодаря Сергею Бандурову были запечатлены самые первые мгновения появления в Цхинвале в январе 1992 года тогдашнего лидера Южной Осетии Тореза Кулумбегова из гамсахурдиевских застенков, а затем записан его драматичный рассказ об обстоятельствах вероломного пленения, о длинных месяцах, проведенных в тбилисской тюрьме. Мы снимали разрушенный и растерзанный Прис, который стойко, до последней возможности обороняла горстка отчаянных смельчаков. Впервые рассказали всем и о трагедии 102-летней женщины из рода Плиевых, которую изгнали доблестные соколы Грузии из родного дома в Боржомском ущелье. Защищая свой очаг, она бросила в извергов свою любимую кошку, а они за это старушку избили. Ее, чудом выжившую, близкие вынесли по горам на руках и через Армению доставили к родственникам в осажденный Цхинвал, где впоследствии она и нашла свой последний приют.
Терзали душу и отснятые Бандуровым репортажи из Цхинвальской областной больницы, куда проскочить в дни усиленных снайперских обстрелов – означало поймать удачу. Так же, впрочем, как и поездки на предельной скорости в расположение вертолетного полка и обратно – зато вся Осетия могла увидеть интервью командира вертолетчиков Алексея Вострикова. Даже в период самого яростного штурма Цхинвала, когда Александр Руцкой, в ту пору вице-президент России, выступил по центральному телевидению со знаменитым обращением, содержавшим по существу ультиматум грузинской стороне, Сергей Бандуров умудрился снимать все, что было возможно и необходимо.
Самое главное, Сергей прекрасно понимал, как эта документальная информация очень нужна людям. В те дни горе не стало еще привычным и обыденным событием, а сострадание людей к беде было действительно искренним.
Двухсерийный документальный фильм о судьбе Тореза Кулумбегова и южных осетин, три почти часовые передачи под названием «Южная Осетия сегодня» – вот что мы успели сделать до заключения в июле 1992 года Сочинских соглашений о прекращении огня. И именно эти отснятые Бандуровым программы тогдашнее руководство Северной Осетии во главе с А.Галазовым и С.Хетагуровым попросило взять в Дагомыс. Факт, говорящий о многом и, прежде всего, о ценности произведенных видеосъемок.
Сергей Бандуров был одним из большой когорты журналистов, которые в 1991-1992 годы информировали мир о том, что действительно происходит в Южной Осетии. 20 сентября 2010 года Э.Кокойты поздравил в Цхинвале с праздником и наградил юбилейной медалью РЮО президента Ингушетии Ю-Б.Евкурова. А мы во Владикавказе поздравили Сергея Бандурова – сильного духом и чистого в помыслах человека! И в его лице – российских журналистов первой военной югоосетинской волны, которые не корысти, а чести и справедливости ради несли из осажденного Цхинвала правду о Южной Осетии, что во многом помогло выстоять и победить.
