Разрушители

// Вся Южная Осетия оскорблена и возмущена событиями в Цхинвале

Игорь ДЗАНТИЕВ

Всему есть предел. То, что произошло вчера в Цхинвале – а это было не что иное, как силовое устранение избранного народом Президента Республики Южная Осетия – не может быть прощено и забыто. Подонки, отдававшие очевидно безумный приказ, и подонки, исполнявшие волю нелегитимного после ноября 2011 года начальства, автоматными прикладами отправили в реанимацию не только Аллу Джиоеву, но и огромное большинство из нас, граждан России и Южной Осетии.

Сначала цинично растоптали наш выбор, пользуясь тем, что у вершителей судеб народа каждый важный кадровый пост бездарной кокойтовской власти «схвачен» нужными людьми, а вся заточенная на одного человека система прикрыта поддержкой покровителей из Москвы. Потом навязали пресловутое «компромиссное соглашение», которое и не собирались выполнять. Они – Кокойты и его ставленники на ключевых государственных должностях и в парламенте республики, московские эмиссары Винокуров, Гасумянов и их марионетка, затаившийся до поры Бровцев, силовики и правоохранители, для которых просто не существует таких понятий, как закон и народ – жаждали только одного: облапошить, обжулить, приструнить. И на этой основе, а не по результатам своей деятельности – добиться поставленной цели.

Весь период последней президентской кампании и после нее я многократно задумывался: а зачем сильными мира сего всякий раз принимались решения, которые вместо вполне реальных и практически безконфликтных договоренностей, вместо действительной стабилизации вели к очередному обострению ситуации в Южной Осетии, к эскалации общественно-политической напряженности? И не находил разумного ответа.

Ну, что, например, стоило выполнить хотя бы часть заведомо невыгодного для Джиоевой и ее сторонников соглашения – убрав с должностей генерального прокурора Хугаева и верховного судью Биченова? Они, Хугаев и Биченов, что, пупы земли? Или на этих малозначительных личностях, к которым, как всем известно, с крайней брезгливостью относится народ, стоит государственность Южной Осетии? А что катастрофичного было в назначении Баранкевича вице-премьером? Все равно же пришлось к нему обращаться, только уже не с тем эффектом, какой мог бы принести сделанный в нужный момент простой шаг, никому и ничем не угрожавший – вынужденное телеобращение генерала, как бы бесконечно его ни прокручивали по ТВ, совсем не то.

Всего этого не было сделано, как мне представляется, по одной причине: амбициозные чиновники во власти и по совместительству «эксперты», которых содержит народ и которые обязаны ему служить, давно возомнили именно себя несменяемыми хозяевами жизни. И в России, и в Южной Осетии. Они, проигравшие югоосетинские выборы в пух и прах, хотели взять, вернее, оставить себе все, не отдав истинным победителям, олицетворявшим народные чаяния, ничего. При этом и в Москве, и во Владикавказе, и в Цхинвале все прекрасно знали, что Джиоева, говоря спортивным языком, одержала чистую победу – и за явным преимуществом, и в честном бою.

Говорят, когда под самый Новый год в Цхинвал дать указания Бровцеву и силовикам РЮО приезжал заместитель секретаря Совета безопасности России, генерал-полковник ФСБ Валентин Соболев, то был взят курс на еще большее ужесточение отношения к Джиоевой и ее сторонникам. Трудно судить, насколько это так. Но если это действительно спланированная линия, то что хорошего может получиться при таких раскладах!?

Много звезд на погонах еще не означает умения почувствовать нерв ситуации, подвергнуть ее объективному анализу и предложить различные варианты приемлемых решений с просчитанными последствиями. Творцы югоосетинской политики в Москве, их подпевалы во Владикавказе и в Цхинвале продемонстрировали солдафонскую дальновидность, умудрившись вздыбить Южную Осетию едва ли не больше, чем она была таковой весь двадцатилетний период горячего и холодного противостояния с Грузией.

Несчетное число жителей в Цхинвале, Квайсе, Дзау, Знауре, в отдаленных селах Южной Осетии оскорблены и возмущены до глубины души. И дело здесь не только в Джиоевой. Дело в том, что обокрали нас – и тех, кто голосовал за Аллу Алексеевну, и тех, кто голосовал за других. И заодно унизили. Видимо, посчитав нас теми, кто проглотит любую вопиющую несправедливость, любую силовую дурь.

Примериваю это конкретно на себя. Мне, например, не было так горько и больно даже в январе 1991 года, когда после многочасового перехода по заснеженным горам я шагнул еще из СССР прямо в ночной, обстреливаемый со всех сторон Цхинвал. Не было такого состояния полного непонимания логики происходящего, как сейчас, и в августе 2008-го. Мы знали, кто наш недруг. Но получать в спину от своих – нет по жизни ничего тяжелее. Знаю (десятки телефонных звонков за вчерашнюю ночь и за это утро), что так же думают сегодня в Южной Осетии многие.

Но в этот трудный момент следует сказать и о нас самих. То, как в критической ситуации ведут себя отдельные представители силовых подразделений (об отдающих неправедные приказы я не говорю – бесполезно; карьера для них – превыше всего), не поддается никакому объяснению. Избивать прикладами женщин, избивать мужчин в почтенном возрасте – с этим наследием Кокойты рано или поздно будет покончено. Но даже если еще какое-то время продолжится эра безнаказанности и безответственности за подобные деяния, неужели у этих «вояк» атрофировался внутренний стержень? Как такой ловкий спецназовец будет воспитывать своих детей? Как будет смотреть в глаза соседям по дому и по улице? Как жить дальше будет? Подлость при должности – показатель не только морального уродства, но и деградации личности.

В еще большей мере эти вопросы уместны к нашей творческой и научной интеллигенции. Стыдно учить молодое поколение лучшим традициям предков, взывать к Коста и одновременно быть в важный для национального достоинства момент жалким приспособленцем, готовым идти против собственного народа.

Людмила Галаванова – прекрасный поэт, все знают ее патриотические стихи. Но какие мотивы вызвали ее призывное выступление на провластном митинге 9 февраля, куда под угрозой сгонялись и отовсюду свозились массы людей? То, что она состоит в кокоевской партии «Единство», которую теперь стыдятся многие ее члены? Или для нее так престижно и важно почетное место в парламенте, «избранного» с грубейшими нарушениями (здесь-то все шито-крыто) и по антинародным партийным правилам?

То же – с Нафи Джусойты. Честное слово, я так порадовался за него, когда этот умудренный сединой мастер национальной словесности оказался в Цхинвале 30 сентября в рядах тех, кто вместе отстаивал право на новую жизнь и на справедливость. Но уже через неделю наш Нафи комично стоял рядом с Кокойты и Бибиловым на митинге, призванном указать всем будущего триумфатора выборов. А теперь он благополучно переместился в инициативную группу Медоева, и тоже увещевал народ с высокой трибуны на митинге 9 февраля. Вот только одна незадача: в рядах собранных на площади слушателей ему не внимали, а сочувствовали.

Сегодня в Осетии, что на севере, что на юге, не осталось ярких творческих личностей с еще более яркой гражданской позицией. Такими в писательской среде были народный поэт Осетии Шамиль Джикаев, прозаик, драматург и публицист, ответственный секретарь журнала «Дарьял» Георгий Тедеев и «осетинский Есенин» Таймураз Хаджеты. К их жизненному слову прислушивались, с их мнением считались, на их гражданские поступки старались равняться.

Между прочим (для тех, кто не в курсе), Таймураз – рано ушедший из жизни младший брат Нафи, который, чтобы быть самостоятельным, взял себе творческий псевдоним от имени своего славного деда. Все, кто знал Хаджеты, как один скажут: Таймураз пошел бы не на организованный «сверху» митинг, а встал бы со своим народом. Он никогда не прогибался и всегда был там, где больше всего нужнее простым людям.

Не скрою того, что и я воспринимал предстоящую инаугурацию Джиоевой, скажем так, без особого энтузиазма. И она эту мою позицию прекрасно знала. Относилась к ней с пониманием, как и к приводимым мной аргументам «за» и аргументам «против». В последний раз об этом мы долго беседовали 8 февраля вечером. Алла Алексеевна в принципе до последнего была готова к разумным предложениям, но не к очередному обману, а тем более – не к обещаниям и посулам (московские «умники» предлагали ей некие «хорошие» должности при новой югоосетинской власти, если она поддержит выборы 25 марта – она, естественно, отказалась).

Легко отмахнувшись от сути «компромиссных соглашений», Джиоевой как будто специально не оставляли никакого поля для маневра, загоняли в угол и подталкивали к инаугурации. И, парадокс, инаугурацию же больше всего боялись. Возникает логичный вопрос: «А зачем праведникам бояться незаконного, по их трактовке, мероприятия?» В том-то и дело, что победа Джиоевой – абсолютно законна и безукоризненна, а все остальные действия насельников во власти – грубейшее попрание элементарных норм морали и права. Вот они и страшились любой фиксации ее убедительной победы.

Южная Осетия – это микрокосм России. И то, как открыто и нагло попирались в крохотном государственном образовании результаты выборов, как сторонникам победителя в эти месяцы выкручивались руки в Цхинвале и за его пределами, это, надо полагать, наглядный пример для российской общественности. Пример истинных намерений российской власти. Ибо вряд ли стоит думать, что полный беспредел (уровня наименее продвинутых африканских стран) в Южной Осетии – это вердикт, вынесенный чиновниками средней руки. Апофеозом же неприглядной стратегии горе-кураторов стали позорные события 9 февраля в Цхинвале – вооруженное нападение на избранного Президента Южной Осетии и на жителей республики. Мне почему-то видится, что цена подобного эксперимента окажется непредсказуемой и, возможно, в какой-то мере отразится в выборных предпочтениях граждан уже 4 марта.