Обо всем понемногу

Коренные жители Владикавказа наверняка с ностальгией вспоминают времена, когда поход на базар воспринимался как обыденная прогулка за продуктами питания. Когда на продовольственных рынках торговали русские бабули и дедули и по-доброму ненавязчиво предлагали купить у них овощи или птицу, выращенные на собственных земельных участках. Всегда можно было поторговаться с ними и скинуть цену. В те времена не было такой вражды между покупателями и торговцами, не было надувательства в таких масштабах, как сейчас.

Нынешний базар — нерегулируемый и неконтролируемый, вернее, контролируем теми, кто является его хозяевами. Обнищавший народ сталкивается с ежемесячным неоправданным, необоснованным повышением цен на продукты питания. Торговцы вступают в сговор и устанавливают цены по собственному усмотрению, отвергая напрочь элементарные рыночные законы. На базарах почти нет людей, зарабатывающих честным трудом. Там — торгаши, которые всякий раз норовят надуть покупателя.

Торговые площадки, где на товарах стоит одинаковая цена, нельзя называть базаром. Порядочные продавцы, в том числе из других регионов, боятся уступать в цене, потому что уже давно поняли, что за ними следят соседи по торговому ряду, и если кто-либо вздумает сделать уступку покупателю, то будет неизбежно наказан: его либо изгонят с рынка, либо побьют.

Я спросил у одной молодой продавщицы зеленью: «Это же базар, почему ты немного не уступишь?» На что она ответила: «У меня будут проблемы, если заметят, что я продала дешевле! Нельзя здесь нарушать правила!» Чья же незримая властная рука создает такие условия и правила торговли? Не напоминает ли нам эта ситуация лихие девяностые, когда магазины отпускали товар по одной цене, а в случае нарушения установленных правил кем-либо из бизнесменов его ждала смерть?

Я был свидетелем вопиющей сцены беззакония, которая разыгралась на базаре. Низенькая, по виду русская бабуля под девяносто лет подошла к стеллажу со сладостями и попросила взвесить сто грамм недорогих конфет. Мужеподобная торговка неприязненно махнула рукой — так, как отгоняют мух, — и произнесла с наиотвратительнейшим акцентом: «Ухады атсуда. Ми столка нэ прадаем!» Я спросил у нее, на каком основании она игнорирует права потребителя, но, увидев на ее физиономии звериный оскал (ибо язык не повернется назвать это женским лицом), я сказал бабушке, чтобы она немного подождала. Сам же отправился за контролером и администратором рынка.

Когда они вместе со мной подошли к продавщице, то просто-напросто вяло сделали ей замечание и ушли. После их ухода хозяйка ларька стала непозволительно грубо и по-хамски вести себя со мной и даже кричать, что лезу не в свое дело. Я тогда подумал про себя о том, что с каждым годом в республике становится труднее жить и нормальных, здравомыслящих и цивилизованных людей остается все меньше. И никому до этого нет никакого дела.

С начала года инфляция составила почти десять процентов. Простые труженики уже с опаской готовятся к Новому году. Стало нормой то, что ничего, кроме новых проблем и повышения цены на газ, энергоресурсы и другие коммунальные услуги, этот праздник не сулит. Ситуация в РСО-Алания давно вышла из-под контроля. Цены на мясо и прочие необходимые продукты питания такие же, как в Москве и других крупных российских городах.

Людям настойчиво вбивают в голову мысль о том, что жизнь с каждым годом становится лучше. Но народ видит обратное — растущие и заоблачные цены на продукты первой необходимости.

Если человек не умирает с голоду, это совсем не означает, что он живет полноценной жизнью. При средней ежемесячной зарплате в 5–8 тысяч рублей трудно быть довольным и радоваться жизни. В такой борьбе за выживание проходит вся жизнь. Только вдумайтесь — жить, чтобы бороться за нормальную достойную жизнь, пытаться накормить себя и своих детей.

Центр занятости — по сути, та же больница, где человеку должны оказывать конкретную помощь, в том числе психологическую. Но молодые девицы, работающие в этой организации, далеки от понимания своей миссии. Они абсолютно безучастны и равнодушны к проблемам безработных — более того, их раздражают эти «попрошайки», которые лишены средств к существованию, мечтающие только об одном — найти хоть какую-то работу. И таких «попрошаек» тысячи. Еще тысячи далеко не самых глупых молодых людей вынужденно, без капли надежды трудоустроиться покидают Северную Осетию ради того, чтобы где-то на чужбине, вдали от родины прокормить себя.

Такое отношение к людям легко читается в глазах у работниц Центра занятости. Интересно, кто допускает этих раздражительных, бесцеремонных и хамоватых девиц к столь ответственной работе без специальной подготовки? Ведь человек, потерявший по какой-либо причине работу, уже находится в состоянии психического стресса, панической атаки и даже депрессии. Они не понимают состояние этих людей, потому что в силу своей бездушности и безнравственности не приспособлены работать на «благо соискателей» с людьми отчаявшимися, потерявшими всякую надежду на помощь от государства. Мудрость гласит: «Относись к человеку так, как хочешь, чтобы он относился к тебе». Увы, этих бездушных барышень не трогает чужое людское горе, они превосходно осведомлены о том, что ни у кого в Осетии нет ни единого шанса получить достойную работу без поддержки властей предержащих. Надо заметить, что это национальная черта характера — при первой же возможности показывать всем своим видом и речью превосходство (будь то должностное или материальное) над человеком. Барские замашки характерны для большинства местных начальников и даже тех, кто имеет хоть мало-мальски значимую должность. Подчиненные для них — слуги, которых можно послать и за водкой, и на три буквы. Чувствуют они себя хозяевами мира.

Работал я одно время в книжном магазине менеджером. Коллектив состоял из нескольких девушек от 20 до 30 лет. Магазин принадлежал одной неприятной на вид женщине лет сорока пяти. Ее отталкивающий стеклянный взгляд озадачивал меня отсутствием иных мыслей, кроме прибыли. Я невольно сравнивал ее с анчаром в известном стихотворении Пушкина.

Ее властный взгляд и повелительный тон действовали гипнотически на работниц магазина, которые раболепствовали перед хозяйкой, заискивающе смотрели на нее и следили за каждым движением ее губ. Директриса царственной походкой двигалась по залу, отдавая распоряжения. И если кем-нибудь была недовольна, то исступленно кричала. От истошного крика на ее шее вздувались вены, а глаза готовы были выскочить из орбит. Чудовище в женском обличии. Для таких начальников и начальниц чуждо все человеческое. И причина их потребительского отношения к людям в недостатке воспитания, в их внутреннем бескультурье.

Это касается и определенной части медработников. Медиков по призванию, прирожденных профессионалов в республике можно по пальцам перечесть, да и те предпочли бы перебраться в города, где есть возможность профессиональной карьеры и достойная зарплата — чтобы не клянчить деньги у пациентов за проведенные операции или лечение разного рода заболеваний.

В государственных медицинских учреждениях существует негласный закон: пациент обязан платить за операцию, будь то простое удаление аппендикса или сложная операция на сердце.

Будучи в то время еще женатым, я пришел вместе со своей супругой в больницу нашего района. Ей нездоровилось, и когда ее обследовали, обнаружилось, что у нее аппендицит. Молодой статный хирург отвел меня в сторонку и, скрестив руки на груди, деловито сказал:

— Короче, я сам прооперирую ее, сделаю все правильно. Шва почти не будет заметно! Прошу на руки за операцию четыре штуки.

В то время я работал в одном из силовых ведомств, но моя зарплата составляла ровно половину от требуемой суммы. Волна негодования, обжигая мое нутро, ударила в голову. Я достал из кармана удостоверение, красная всемогущая «корочка» замаячила перед глазами ошарашенного хирурга-предпринимателя.

— Интересно, у скольких людей ты выманил деньги за операции, которые должен проводить бесплатно? — с легким раздражением спросил я.

— Я все понял, — произнес страшно раздосадованный и побледневший парень. — Заплатите в кассу сто двадцать рублей.

Народ сам приучил врачей к взяточничеству. На Кавказе желание отблагодарить в порядке вещей, вот только когда-то стерлась эта грань, между взяткой и благодарностью. Аппетиты со временем выросли у недобросовестных врачей, это привело к предвзятому отношению к пациентам.

Обычно сумму обговаривают до операции. Тем, кто находится за чертой бедности (а таковых в Осетии предостаточное количество), приходится собирать с миру по нитке или отказываться от операции, чтобы ненароком не преставиться на операционном столе. Медицина в республике находится в удручающем состоянии. Жертвами недоучек, именующих себя докторами, становятся простые люди. Каждый второй житель жалуется на неквалифицированную помощь врачей, на пренебрежительное, порой циничное и хамское отношение некоторых работников медицинских учреждений. В любом из них обитают «сутенеры» — штатные сотрудники, которые за определенную плату могут в кратчайшие сроки «организовать» любую медицинскую справку и раздобыть нужную печать. Больной туберкулезом или гепатитом может без проблем сделать санитарную книжку и устроиться на работу в детсад, школу или другое детское заведение.

Однажды я наблюдал сцену, типичную для большинства государственных заведений нашей республики. В поликлинике выстроилась очередь на прием к участковому врачу, преимущественно из людей преклонного возраста. Я был вторым, и когда подошла моя очередь, зашел в кабинет врача. Сразу за мной заходит гаишник, невесть откуда взявшийся тяжеловес высокого роста, и здоровается с врачами. Помощница участковой смотрит на него такими глазами, будто он ее зять или брат, и сочувствующим голосом произносит: «Зашел бы сразу, зачем ты в очереди стоишь?» От неожиданно теплого приема даже сам гаишник смущенно замялся, зная, сколько пожилых людей находится в коридоре. Не нужно быть ясновидящим, чтобы прочитать мысли этой «сердобольной» женщины — используя свою должность, она «нарабатывала» связи.

Еще в пору моего детства к нам домой часто приходили родственники и посторонние люди. Зная о том, что отец является видным общественным деятелем, они осаждали нашу квартиру со всевозможными просьбами (от поступления в вуз до трудоустройства). Им всегда было что-то нужно от него, а получив свое, они исчезали надолго или навсегда. Я помню лица этих корыстных и подлых людей, их лукавые улыбки. Они широко разводили руками, как будто с нетерпением ждали встречи со мной, затем слегка трепали меня по волосам, напускали на себя заинтересованный вид и приговаривали: «Какой хороший мальчик! Как тебя зовут?»

Они исчезали из нашей семейной жизни так же внезапно, как и появлялись. Спустя несколько лет я сказал отцу: «Эти люди используют тебя в своих корыстных целях, выжимают из тебя все соки, заставляют унижаться и просить других людей решать их вопросы. Многие родственнички и проходимцы даже не поблагодарили тебя за помощь!»

Страшно в Осетии быть простым тружеником, потому что ему, простому человеку, который никогда не был за пределами Осетии, трудно представить иную жизнь, отличную от той, которую он проживает здесь, на своей отчизне. Наш народ разучился радоваться жизни. Для многих семей день получки — самый счастливый день. Прошли те времена, когда люди беспечно гуляли по вечернему Владикавказу и каждая семья могла позволить себе хотя бы раз в месяц поход в ресторан. Сегодня для большинства людей это непозволительная роскошь. С приходом сумерек город вымирает, и только дорогие иномарки, припаркованные у ночных развлекательных клубов, говорят  о том, что жизнь в городе замирает не для всех.

Можно понять тех, уровень интеллекта которых равен нулю. Но где же осознанность остальных горожан? Почему они настолько апатичны к происходящему? Ведь для их детей нет будущего на родине. Проблема в том, что здесь большинство людей не знают свои гражданские права и не хотят отстаивать их. Они привыкли жить сегодняшним днем: если есть, что покушать сегодня, то это уже хорошо.

Ни для кого не секрет, что простой человек является жертвой коррумпированной системы, пропитавшей и парализовавшей все общество. Можно при желании купить и материнский капитал, и группу инвалидности, и повышенную пенсию. Мне кажется, уже давно следовало бы сменить общеизвестный лозунг «Мах ирæттæ стæм! Мах кувæг адæм стæм!» на более актуальный, вроде этого: «Мы — люди, достойные лучшей жизни!» Если каждый гражданин Северной Осетии, перестанет мириться с произволом и обманом чиновников или торгашей и будет правильно и вовремя реагировать на их действия, думается, что наша жизнь станет меняться в лучшую сторону.

Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев сказал: «Деятельность всех должностных лиц не должна дискредитировать государство. Их главная задача — улучшать условия жизни людей. Им нужно периодически напоминать об этой их ответственности и прямой обязанности перед народом».

Это незримая война, поэтому нужно бороться законными и цивилизованными способами с теми, кто мешает нам жить по-человечески. Нужно жить по-европейски — уважать себя и свое право жить достойно, сохраняя только лучшее и полезное из традиций и обычаев. Иначе в чем смысл жизни, если жить в несвободе и влачить жалкое существование без права высказывать открыто свое мнение и отстаивать свои интересы?! Не нужно загонять себя еще больше в порабощение и болото безнадеги и беспредела. Нужно перестать платить дань школам и детским садам за обустройство наших детей в эти учреждения. Нужно перестать давать деньги из своего кармана на ремонты этих заведений. Это обязанность государства — содержать детские заведения в надлежащем состоянии. Президент России Владимир Путин запретил родителям даже добровольно вносить деньги на ремонт школ и детских заведений.

Далека полноценная свобода от человека в этой республике, но только общими усилиями, шаг за шагом можно будет приблизиться к построению демократичного, справедливого и цивилизованного общества. Отстаивайте свои гражданские права и свободы, которые принадлежат каждому от рождения. Для того, чтобы у ваших детей было будущее! Для того, чтобы жить полноценной человеческой жизнью, а не существовать и выживать!

Георгий МАЛИЕВ
«Пульс Осетии», 17.06.2014