Анатолий БАРАНКЕВИЧ: «Я впервые увидел в Цхинвале силовиков с бейсбольными битами»

// Герой Южной Осетии, экс-секретарь Совета безопасности РЮО рассказал о двухнедельной осаде сторонников Дзамболата Тедеева

Герой обороны Цхинвала в августе 2008-го, человек, имя которого овеяно славой защитника Южной Осетии и почитаемо в благодарном народе, генерал Анатолий БАРАНКЕВИЧ в последние две недели находился в центре политических событий республики, ставшей для него второй родиной. Вместе с Дзамболатом Тедеевым он вдохнул надежду в жителей Южной Осетии, вернул им веру в достойное будущее.

За их противостоянием  с машиной беззакония и произвола, в которую превратил Южную Осетию Кокойты, напряженно и с нескрываемой солидарностью следили все, кому небезразлично будущее молодого осетинского государства. Известие о том, что 13 октября Тедеев и его ближайшие сторонники покинули Южную Осетию, вызвало вопросы, на которые Анатолий БАРАНКЕВИЧ ответил в беседе с главным редактором сайта «Осетия-Квайса» Игорем ДЗАНТИЕВЫМ.

– Мы разговариваем с вами во Владикавказе. Что это означает? То, что борьба за обеспечение конституционных прав народа Южной Осетии – этап уже завершенный?

– Да нет, конечно. Пусть об этом и не мечтают Кокойты и его окружение. Это им надо постоянно думать о том, с каким лицом и с какой нравственной оценкой они завершат свои деяния на земле Южной Осетии.

А наши шаги просты и логичны. После ангажированного вердикта Верховного суда Южной Осетии, подтвердившего решение ЦИК в отношении Дзамболата Тедеева, всем стало понятно, что невозможно пробить правовыми методами эту стену произвола и беззакония, которую выстроила там действующая власть во главе с архитектором этой модели Эдуардом Кокойты. Все, что можно было юридически сделать, мы сделали, пусть и в условиях, когда юридические аргументы не действуют.

Но произошло самое главное – народ увидел, что есть на кого опереться в борьбе за свои права, обрел надежду на перемены к лучшему, на справедливость. Увидел он и то, что все наши действия, которые мы вели в полном соответствии с буквой и духом закона, попали под каток волюнтаризма той административно-силовой системы, которой руководит Эдуард Джабеевич Кокойты.

Сейчас Дзамболат Ильич едет в Москву, чтобы попытаться донести всю правду о том, что в действительности происходит в Южной Осетии, каких масштабов лицемерия и беззакония достигли действия нынешней власти.

– А вы лично присутствовали на суде, когда выносилось решение по Дзамболату Тедееву?

– Присутствовал.

– И как проходило заседание?

– Когда я шел на него, был полностью уверен в том, что Верховный суд республики отменит решение Центральной избирательной комиссии и будет назначено повторное голосование. Почему я был в этом уверен? Потому что были неоспоримые факты, которые любой суд, даже настроенный в какую-то определенную сторону, проигнорировать просто не может.

Но в нынешней Южной Осетии, как говорится, нет предела беспределу. Как иначе можно расценить то, что на суде не были приняты во внимание показания одного из двух членов Центральной избирательной комиссии, который подвергался давлению – Ханжера Остаева. Человек почтенного возраста подтвердил, что на него перед голосованием оказывал неприкрытое воздействие генеральный прокурор Южной Осетии Хугаев. Однако суд вопреки очевидным фактам, посчитал, что давления на члена ЦИК не было, поскольку это происходило не в момент самого голосования (!).

Следующий уникальный момент для правовой практики сегодняшней Южной Осетии. Членом Центральной избирательной комиссии и представителем ЦИКа на этом судебном заседании был некий Багаев, являющийся действующим сотрудником прокуратуры РЮО (!). Разве это законно? И он же принимает участие в решении вопроса по жалобе на действия своего начальника!

Как вы думаете, он способствовал установлению истины или продолжал служить начальству? Тедеев попросил его ответить на вопрос, были ли при регистрации других кандидатов у здания и в самом здании ЦИК сотрудники ОМОНа, СОБРа, Госохраны, да еще в огромном количестве? На каком основании там находились генеральный прокурор и другие должностные лица, которые не имеют никакого отношения к Центральной избирательной комиссии? И не находит ли Багаев в этих фактах заведомо предвзятого отношения к одному из кандидатов и элемента давления на членов ЦИК?  Тот, не моргнув глазом отвечает: «Нет, не нахожу».

Председатель Верховного суда Биченов спрашивает у Багаева: «Вы видели там генерального прокурора?» Он говорит: «Нет, не видел».

Человеку тридцать с лишним лет, со зрением у него, вроде все нормально, я не утерпел и, когда судьи ушли на совещание, спросил его: «Извините, неужели вы прокурора не видели в здании?» «Ну, видел, ну и что?» – отвечает. «А почему вы так не сказали в суде?» «Меня же спрашивали, был он или нет в комнате, где проходило голосование. А в комнате я его не видел». «А почему вы не сказали, что он был рядом?» «А мне такой вопрос не задавали».

Я привел диалог, который ярко свидетельствует о намеренной казуистике и полной имитации правосудия в Южной Осетии.

– Почему, будучи непосредственным и главным участником событий, спровоцировавшим хаос, не был вызван на заседание суда прокурор Хугаев?

– Именно этот вопрос на суде задал Дзамболат Тедеев, на что ему сказали: «Рассматривается вопрос не о генпрокуроре, а о том, какое решение вынесла избирательная комиссия – правомочное или неправомочное». То есть суд делал вид, что это не относится к делу, принимая позу невинной, ничего не понимающей овечки.

И так буквально во всем. Председатель Верховного суда и представитель прокуратуры нас, например, спрашивали, на каком основании мы пришли к выводу, что генпрокурор 30 сентября в здании ЦИК был в нетрезвом состоянии? И это при том, что были задокументированы и представлены несколько сот показаний свидетелей, которые видели в каком состоянии находился Хугаев, слышали, как он всем угрожал и крыл всех матом. Но эти факты судом отбрасываются и задается вопрос: «А вы провели экспертизу в отношении Хугаева?» Интересно, как ее можно было провести в условиях, когда рядом с ним были вооруженный ОМОН, СОБР, госохрана в масках с оружием и с бейсбольными битами? Такого, честно говоря, я еще в Южной Осетии не видел.

– С бейсбольными битами?

– Да, внутри здания находились люди в масках с бейсбольными битами. Понятно, что эти бейсбольные биты не для отражения грузинской агрессии понадобились. Цинизм действующей власти не знает границ. После того, как генпрокурор все спровоцировал, он же и написал повестку Дзамболату Тедееву, чтобы возбудить против него уголовное дело по обвинению в организации массовых беспорядков. И сам же эту повестку подписал. О какой толике законности тут можно говорить!

– Раз вы знали и видели, какие наглые правовые вывихи царят сегодня в Южной Осетии, неужели вы столь наивны, что рассчитывали на беспристрастность при рассмотрении вашей жалобы в Верховном суде РЮО?

– Все-таки наделся. Исходил из того, что Верховный суд – все же особая инстанция, где, в отличие от той же госохраны и прокуратуры, грубое попрание закона невозможно, что там собраны люди чести и совести. Им же, этим судьям в глаза потом смотреть и окружающим, и своим коллегам в российских регионах. А что может быть страшнее презрительных взглядов! Но я ошибался, полагая, что хотя бы капля закона должна соблюдаться в Южной Осетии.

Когда закончилось судебное заседание, я взял слово и сказал, что оглашенным только что решением Верховный суд увеличил напряженность в обществе и положил свой камень в дестабилизацию предвыборной обстановки.

– Вы постоянно общались с самыми разными людьми в Южной Осетии, вас там знают, к вам тянулась и молодежь, и представители старшего поколения. Да и вы в отличие от кабинетных чиновников хорошо знаете республику изнутри. Каков, на ваш взгляд, сейчас расклад политических предпочтений в Южной Осетии?

– Расклад однозначный. И он не в пользу действующей власти. Это было понятно задолго до выборов, поэтому и шаг за шагом продавливались даже через нарушения закона решения, чтобы лишить народ основополагающих конституционных прав – свободы избирать и быть избранным. А своими последними безумными действиями власть полностью противопоставила себя основной массе населения. Могу утверждать, что на сегодняшний день число тех, кто поддерживает Эдуарда Джабеевича Кокойты – максимум 5%. Максимум.

– Из чего вы исходите?

– Из реальности. Кто не отвернулся от него, по крайней мере, явно? Это его непосредственное окружение, это те, кто получил должности в правительстве, в парламенте, в судебной власти, это те, кто его охраняет, это те люди, которые получили беспроцентные кредиты, жилье в микрорайоне «Московский» (хотя у них есть свое жилье), те, кто имеет всевозможные льготы, те, кто ходит в масках с автоматами…

Сейчас вот избавились от тех, кого считали ненадежными. Так был смещен со своего поста председатель парламента Станислав Кочиев. Теперь парламент всецело стал послушным орудием нынешнего президента. И в нужный момент это орудие вытаскивается из рукава. Так, например, было, когда уже в ходе начавшейся регистрации кандидатов в президенты парламент в лице председателя одного из комитетов, взяв на себя полномочия так и не созданного в Южной Осетии Конституционного суда, стал трактовать, а, по сути, переиначивать и направлять в нужное русло законодательные нормы. И все это только для того, чтобы возвести еще один неправомерный барьер на пути к регистрации Тедеева.

Сейчас будут всячески пропагандировать господина Бибилова, выдвинутого партией «Единство», которую с недавнего времени возглавил Кокойты. На съезде Кокойты попросил его продолжать нынешнюю политику, и Бибилов пообещал, что не свернет и на сантиметр ни вправо, ни влево. То есть, надо полагать, Кокойты намерен продолжать развал республики и при вновь избранном президенте. Бибилов тихо сидел в кресле министра МЧС, но не проявил навыков руководителя и организатора. Да, понастроили ему, благодаря МЧС России, пожарные депо по всей Южной Осетии. Присвоили ему генерала, надели фуражку на голову генеральскую. И что? Ни авторитета у него нет в республике, ни проявленных инициатив или умения понять и выразить чаяния народа.

– Помимо Бибилова, есть еще соратники Кокойты, в том числе и те, кого принято называть самыми ближайшими, двое из которых оказались легко зарегистрированными. Не выскочат ли они в последний момент из-за кустов?

– При реальном, неподтасованном голосовании за них, особо приближенных, проголосуют только жены, братья и еще несколько родственников. А вот за Дзамболата Тедеева, думаю, сейчас бы 80% избирателей отдали бы свои голоса. Это реальная оценка, сделанная по результатам общения с большим количеством людей. Надо признать, что рейтинг Тедеева объективно был гораздо ниже. По моим представлениям, еще недавно речь могла идти о 15-20%. Но после развязанных массовых репрессий этот рейтинг взлетел вверх, как на дрожжах. Очень многие, кто и не собирался голосовать за Тедеева, сейчас перешли на его сторону. Поэтому все силы и были брошены на борьбу с ним, поэтому так грубо на каждом шагу и нарушаются законы.

Кокойты добился своего: предвыборное политическое поле полностью зачищено. Ему нужна марионетка в президентском кресле. Оппозиция практически не представлена на выборах. Алан Кочиев заключен в тюрьму. С устранением Тедеева выборы остались без выбора. Не за кого голосовать. Нет таких кандидатур, кого бы хотел народ. Это все прекрасно понимают.

– Две недели, проведенные в доме Дзамболата Тедеева на осадном положении – как бы вы их охарактеризовали?

– Как дни народного пробуждения и подъема. Люди, которые были полностью запуганы физическими расправами, увольнениями с работы, возбуждениями уголовных дел, вынужденные из-за угроз и преследований покинуть республику, встряхнули с себя оковы страха. Вы не представляете, сколько человек за эти дни выразили солидарность с нами. Одни сменяли других. Они встали рядом с нами – мужчины, женщины, старики, интеллигенция, ветеранские организации, молодежь. Были представители из многих сел, из всех районов республики. Даже Коммунистическая партия Южной Осетии, у которой, по идее, должен быть свой кандидат, выразила солидарность. Представители коммунистов пришли к нам и сказали: «Мы – вместе с вами». Я видел этот подъем в глазах людей, которые заждались справедливости, решили объединиться, чтобы отстаивать свои права. Это очень большое дело. За послевоенный период такое массовое народное проявление произошло впервые. А их, наших сторонников, Кокойты называл кучкой бандитов.

– Удовлетворите любопытство читателей сайта «Осетия спортивная», всех почитателей спорта – любимый болельщиками Бесик Кудухов все эти дни был в рядах «кучки бандитов»?

– Практически все эти дни. Практически, потому что в первый раз его вместе с Хаджимурадом Гацаловым и Артуром Таймазовым не пропустили, и он попал в Цхинвал только со второй попытки.

– Как ему это удалось?

– Удалось. Он парень шустрый, смекалистый. И, конечно, редкий самородок в спорте. А еще – пример для подражания. Очень скромный и воспитанный молодой человек. Кудухов – уроженец Ленингорского района Южной Осетии. И вот его не пускали в Цхинвал, считая чуть ли не врагом республики.

А вчера на въезде во Владикавказ бросился в глаза плакат, на котором изображен Бесик Кудухов – четырехкратный чемпион мира, гордость Осетии.

– Любой известный человек – это мощный удар по Кокойты. А таких известных людей могло оказаться в Цхинвале много. Вот он в панике и ввел драконовские меры,  с перепугу на полтора дня вообще закрыв границу. Масштабы проявления солидарности с Дзамболатом Тедеевым действующая власть не могла допустить…

– Это так. Но нельзя же доводить дело до позора, как, например, произошло с большой делегацией Хасавюртовского района Дагестана. На въезде в Южную Осетию на гостей направили автоматы, стали угрожать, что всех пересажают… А именно Хасавюртовский район Дагестана в числе первых предоставил гуманитарную помощь Южной Осетии и отправил колонну сразу же после августовской войны – 14 КАМАЗов приехали в Цхинвал! И вот такой теперь получили ответ.

– Как только вы тронулись в путь в сторону Владикавказа, последовали триумфальные комментарии официального Цхинвала, что Тедеева, вас и других ваших ближайших сторонников депортировали, что вам создали зеленый коридор и вывезли под охраной из республики, что вы, признав свое поражение, бежали из Цхинвала, да и то благодаря доброй воле Кокойты…

– Кто лучше всех умеет бежать из Цхинвала, знает вся Россия и весь мир. Мы же уехали после того, как было окончательно отказано в регистрации Дзамболату Тедееву, поскольку пришли к выводу, что все наши взывания к соблюдению законов и правовых принципов в сегодняшней Южной Осетии бессмысленны. У нас остался в Цхинвале и продолжает работать штаб. Мы будем продолжать борьбу всеми законными средствами.

Прежде всего – доводить до российской общественности и официальных лиц все, что происходит в Южной Осетии. А происходит нарушение элементарных норм закона. При этом ни о каком нашем поражении не может быть и речи. Проиграл как раз Кокойты, который обнажил свое истинное лицо перед осетинским народом: практически все крупные осетинские диаспоры и общины в России обратились к руководству страны с призывом остановить правовой беспредел в Южной Осетии.

Хочу особо подчеркнуть, что все решения в рамках предвыборной кампании принимались исключительно Дзамболатом Тедеевым и нашей инициативной группой. Ни о каких договоренностях с Кокойты, кроме требования освободить всех незаконно арестованных, речи не шло и не может идти.

А все эти игры с госохраной… Лучше бы Кокойты огромные деньги, которые тратятся на содержание карательного аппарата, потратил на дома для обездоленных. По части интриг нынешнему президенту Южной Осетии равных нет.

Когда мы выехали, в нашу колонну вклинилась одна машина госохраны и стала маячить  впереди нас. Ну, едет – и едет. В какой-то момент нас стали одолевать сомнения, а не задуман ли и здесь какой-то пиар. Так и оказалось.

 Так что все разговоры о том, что нас «вывезли» в сопровождении госохраны или «выдворили» из Южной Осетии, – это очередная геббельсовская пропаганда, придуманная Кокойты и его политтехнологами. Это уровень человека, который жадно хочет рулить государством и дальше. Но я верю, что и общественность России, политическое руководство нашего государства услышат наш голос и подвергнут объективному анализу сложившуюся критическую ситуацию. В народе созрел большой социальный протест – именно поэтому важно принять своевременные и честные меры, чтобы разрядить этот заряд и дать возможность направить народную энергию в позитивное русло.

– В августе 2008-го после того, как вам и другим защитникам Цхинвала удалось отстоять город и всю республику, вы могли представить, что через три с небольшим года столица Южной Осетии, ее села будут по-прежнему лежать в руинах, а народ будет пытаться защитить свои права не от внешнего врага, а от собственной власти?

– Я даже на секунду подумать не мог, что в Южной Осетии будет происходить такой беспредел. Это очень-очень больно и обидно.

Хорошо помню всеобщую атмосферу, которая царила в Южной Осетии после разгрома агрессора и после того, как государственность южных осетин признала Россия. Это была сплошная эйфория. Она царила в каждом уцелевшем доме, в каждом взгляде уставшего за годы неопределенности человека. И настроение у всех было, конечно же, самое радужное: кончились двадцатилетние мучения, и вот сейчас мы все построим красивый город и цветущую республику. Но все эти надежды не оправдались. Программа по восстановлению республики провалилась с треском.

Для того, чтобы это понять, достаточно приехать в Южную Осетию, заглянуть в жизнь рядовой семьи и пообщаться с простыми людьми. Различным официальным делегациям, приезжающим сюда на несколько часов, этого не понять. Им не с президентом надо обмениваться любезностями, не славословить и произносить тосты во время обязательных официальных застолий, а пойти в народ. Вот тогда и придет понимание того, как здесь живут простые люди.

Крутой разворот, уход от этого порочного курса просто необходим. Даже если сейчас к власти удастся вытолкнуть ставленника Кокойты, это все равно не отменит огромного внутреннего протеста, который сидит в народе. Рано или поздно последует взрыв. Не могут так дальше люди жить. Не могут. Это надо понять. Это очевидно. Нужно возвращать в жизнь элементарные нормы человеческого общежития, элементарную законность.

*   *   *

Читать по теме:

Письмо генералу: «Вы спасли наших детей. Великое вам спасибо!»