Заметки по истории населенных пунктов Северной Осетии – ДАРГ-КОХ

«Дарг-Кох» – буквально «Длинная роща»; в 40-х гг. XIX в. аул основан выходцами из Даргавского ущелья. По мнению А.Дз.Цагаевой, название аула связано с названием участка леса, возле которого возник Дарг-Кох.

Такая трактовка топонима делала ошибочными предложения М.Туганова и Т.Гуриева, объяснявшими Дарг-Кох из монгольского. По их мнению, первая часть названия – дарг означает «владыка», «повелитель», «предводитель», «военачальник», а Дарг-Кох в целом – «резиденция вождя, повелителя». Однако решающих аргументов в пользу любой из версий никто не предложил и значение топонима остается дискуссионным.

Территория, занимаемая этим селением, уже в древние времена была использована в качестве жилья и производственной базы. И не только местными племенами. Так, например, в первые века н.э. на равнинной зоне Центральной Осетии массовое распространение получили курганные погребения с явно выраженным сарматским обликом (Дарг-Кох, ст. Павлодольская, Куртат).

Шло время, годы и столетия; поколения сменялись поколениями. Вместе с тем, рассматриваемая местность не всегда оставалась занятой. К моменту присоединения Осетии к России данная территория была пустой. В 1841 г. (по другим версиям – в 1842, либо 1847 г.) здесь возникло новое поселение под названием Дарг-Кох.

Согласно первой версии, в 1841 г. на р. Камбилеевке, «в местечке, называемом Дарг-Кох, между деревнями Карджином и Заманкулом», поселился «тагаурский старшина Хатахцико Жантиев». В рапорте владикавказского коменданта полковника Широкова говорится, что «Жантиев переселился из Каккадура с 28 дворами в числе 196 душ обоего пола еще в марте месяце». Вместе с ним на новом месте обосновались Савги Амбалов, Тотраз Гудиев, Елбиздико Камарзаев, Куку и Ельмурза Дудиевы, Батраз и Дзандар Кулиевы, Берд и Токас Кумалаговы, Бапин, Зикут, Тасбизор, Инус, Савлох и Кабар Уртаевы, Бапин Хабалов и другие.

В 1850 г. в Дарг-Кохе в 49 дворах проживало 389 человек. Через пять лет с Реданта сюда перебрались жители селения Тасолтана Дударова. В результате численность даргкохцев почти удвоилась. К этому времени в селении насчитывалось 89 дворов. Представителей феодальной знати среди них не было. 77 дворов принадлежали фарсаглагам, 12 – кавдасардам.

Хозяйственное освоение Владикавказской равнины в середине XIXв. сопровождалось появлением у осетин зажиточных сел. Помимо Дарг-Коха, к таковым относились Кадгарон, Шанаево и Суадаг. Зажиточность крестьян этих аулов отразилась на проведении в них реформ 60-х гг. XIX в. Так, особенностью отмены крепостного права в Северной Осетии в 1867 г. стало наличие во многих селах горной и равнинной зон (в том числе и в Дарг-Кохе) довольно многочисленной прослойки зажиточных крестьян. Они владели холопами, а также кавдасардами и кумаягами (в нашем случае – неполноправными детьми от браков зажиточных крестьян с т.н. «именными женами» номылус).

«Освобожденные крестьяне (кавдасарды и кумаяги) и холопы оказались в практически безвыходном положении». В июне 1867 г. начальник Осетинского военного округа писал: «они (крестьяне) должны начать жизнь вновь, без всяких средств и притом еще уплачивать владельцам выкупную плату». Правда, правительство, по ходатайству терской администрации, выделило на «вспомоществование зависимым сословиям при начатии ими новой самостоятельной жизни» 8 тыс. руб. серебром. Но их оказалось явно недостаточно.

Несмотря на серьезные препятствия, даргкохцы смогли изыскать средства для развития школьного дела в родном селе. В 90-х гг. XIX в. в крупных равнинных поселениях, включая Дарг-Кох, наряду со школами грамоты, имелось от двух до четырех начальных школ (рекорд принадлежит Вольнохристианскому, где школ было 9).

В школах Дарг-Коха не только обучали грамоте. В газетной заметке «Сел. Дарг-Кох. Из школьной жизни» анонимный автор писал: «По инициативе местного попечителя школы А. Ф. Жантиева, прилегающий к школе сад вновь перешел под ее контроль. За каждым учеником закреплено одно фруктовое дерево, за которым он должен ухаживать. Жантиев оказывает школе практическую и моральную помощь. Даргкохцы ясно осознают ту большую роль, которую сыграла школа в их жизни и поддерживают ее».

В конце XIX в. в Осетии набрала ход борьба со старыми, отжившими свой век традициями, в частности – с калымом. Впереди других в этом отношении шли «жители Ардона, Хумалага, Дарг-Коха, Батако-юрта и Салугардана. За ними мало-помалу, – писал С.Каргинов, – следуют и остальные осетинские общества и даже горские общества, где патриархальный быт в народе еще поддерживается во всей силе». По примеру перечисленных равнинных селений, и в четырех горских обществах Алагирского ущелья – Мизурском, Садонском, Дагомском и Нузальском – также «постановили приговоры об уничтожении всех существующих в народе вредных обычаев». Заслуживает внимания перевод одного из приговоров, подписанных «каждым домохозяином»:

«Я, нижеподписавшийся, добровольно и без принуждения даю настоящую подписку за себя и за всех членов семьи моей в нижеследующем: 1) при женитьбе моей или кого-либо из членов семьи моей, где бы то ни было, а также при выдаче замуж лиц женского пола, обязуюсь не давать, не принимать и не допускать приема кому бы то ни было из членов семьи моей калыма более двухсот рублей за девицу и не более ста рублей за вдову, включая сюда и ценность всех подарков невесте и ее родственникам; 2) обязуюсь калым этот не давать и не принимать через кого бы то ни было до свадьбы, ни после свадьбы, в какой бы то ни было форме… 3) во время свадьбы обязуюсь не допускать никаких денежных поборов с гостей в чью бы то ни было пользу… 4) за нарушение обязательств, данных мною в пунктах 1-ом и 2-ом, добровольно обязуюсь уплатить обществу триста рублей». Специально оговорены параметры расходов, связанных с похоронами и последующими траурными мероприятиями, которые серьезно сокращались.

«Нет слов, – резюмировал С.Каргинов, – если теперь администрация придет осетинским обществам на помощь утверждением таких приговоров, то все обычаи, с которыми так сознательно борются осетины, отойдут навсегда в область преданий».

Дарг-Кох, как отмечалось выше, относился к зажиточным селениям. Но это не означает «всеобщего благоденствия» в нем. Прослойка неимущих здесь была довольно внушительной.

По данным за 1910 г. в Дарг-Кохе официально числилось 160 зависимых крестьян. Некоторые из них приняли участие в забастовках еще в годы первой русской революции.

В начале июля 1905 г. «возчики руды Мизурской фабрики» объявили забастовку. Требования, предъявленные ими администрации общества «Алагир», включали 23 пункта. Рабочие, в частности, добивались установления твердых расценок за провоз руды от Мизура до Дарг-Коха и обратно, «создания благоприятных условий в Мизуре, Дарг-Кохе и Алагире для отдыха».

Как известно, одним из основных факторов промышленного подъема в конце XIX в. в России стало интенсивное строительство железнодорожных путей и станций. Открытие железнодорожной станции Дарг-Кох, находившейся в 16 км от Беслана, ставшего в тот период крупным железнодорожным узлом на Северном Кавказе, стимулировало развитие предпринимательской деятельности крестьян. При станции Дарг-Кох возник торговый поселок, в котором в разные годы функционировало от 12 до 20 торговых предприятий. Столько же насчитывалось лавок для хранения зерна кукурузы, двух сушилок, двух керосиновых баков и т.д. Сушеное кукурузное зерно вывозилось на винокуренные заводы России, экспортировалось за границу через Новороссийск, Одессу и Либаву. В обмен на зерно из Дарг-Коха получали керосин, чай, сахар и другие товары.

Развитие железнодорожных сетей, увеличивших объемы перевозок, отразилось на состоянии экономики Дарг-Коха. Импорт преобладал над экспортом товаров только на станции Владикавказ. На других станциях баланс явно преобладал в пользу местного населения.

Феликс ГУТНОВ, доктор исторических наук