При Берия в Тбилиси объединение Осетии посчитали нелепой политической болтовней

Камилла БАДОЕВА

75 лет назад, в начале июля 1936 года, в Цхинвале развернулись драматические события, которые могли стать, но так и не стали исторически переломными. Тем не менее, произошедшее осталось яркой страницей в новейшей истории Осетии, зафиксировав в очередной раз стремление к национальному единству как самое реалистичное отражение общественных настроений по обе стороны Кавказского хребта.

А все началось с заигрывания сталинской власти с народными массами.  12 июня 1936 года был опубликован проект новой Конституции СССР «для всенародного обсуждения». Это, конечно, было сделано для видимости народного участия и придания решениям, вызревавшим в узком кругу под неусыпным оком Сталина, видимости демократических процедур.

Но это понимали не все. Некоторые наивно восприняли явно пропагандистскую кампанию как желание власти услышать голос простого народа, как возможность высказать свои мысли и чаяния. И обсуждение проекта новой конституции, несмотря на тотальный партийно-идеологический контроль, действительно в какой-то мере состоялось. Как подсчитали ныне историки только по доступным источникам, в течение последующих 6 месяцев на всех уровнях было внесено 1,5 млн. поправок, часть из которых, противоречивших линии партии, не публиковалась.

С наиболее политически и идеологически вредными предложениями велась непримиримая борьба. Одним из самых опасных для власти стал вопрос объединения Северной и Южной Осетии, решение которого многие представители интеллигенции и простые люди сочли естественным именно в период подготовки к принятию новой Конституции СССР. В развернувшуюся общеосетинскую дискуссию дважды лично вынужден был вмешаться первый секретарь ЦК КП (б) Грузии Л.П.Берия.

Вечером 2 июля 1936 года в Цхинвале широко отпраздновали первый выпуск педагогического (учительского) института. Об этом написал восторженную заметку в местной газете «Коммунист» будущий известный осетинский поэт Георгий Дзугаев.

А на следующий день, 3 июля 1936 г., в Цхинвале было срочно собрано заседание бюро Юго-Осетинского обкома КП (б) Грузии, на которое прибыл из Тбилиси второй секретарь ЦК КП (б) Грузии Валериан Бакрадзе. На бюро обсуждался только один вопрос: «Об ошибках, допущенных бюро Обкома при обсуждении новой Конституции ССР». Докладывал первый секретарь Юго-Осетинского обкома Борис (Абдул-Бекир) Таутиев.

Вот полностью этот удивительный для той эпохи документ.

«Заслушав сообщение тов.Таутиева и тов. Бакрадзе о решении бюро ЦК КП (б) Грузии и об указаниях т.Берия об ошибках, допущенных Обкомом при обсуждении проекта новой Конституции СССР, бюро Обкома отмечает, что руководство Обкома допустило грубую политическую ошибку, возглавив постановку и обсуждение на городском партсобрании 19 июня по существу антипартийного и националистического вопроса об объединении Северной и Южной Осетии, сведя таким образом обсуждение всемирно-исторического документа – Сталинской Конституции СССР до уровня нелепой болтовни.

Эта грубая политическая ошибка дала пищу для возрождения и активизации отдельных элементов – носителей настроений местного национализма, которые в своих высказываниях порою скатывались до контрреволюционных разговоров, ставящих под сомнение правильность национальной политики нашей партии и великую дружбу народов Грузинской ССР и всего Советского Союза.

Отдельные явно националистические выступления (Санакоев Вл., Короев К., Цховребов) как на городском собрании, так и на собраниях первичных организаций, не получили должного отпора. На городском партсобрании руководство Обкома дало политически ошибочные установки в вопросе обсуждения проекта Конституции СССР, вследствие чего на многих партсобраниях в городе и в Джавском районе обсуждение проекта Конституции СССР было также сведено до уровня непартийных разговоров об объединении Северной и Южной Осетии.

Указания и директивы руководителя большевиков Грузии и Закавказья тов. Берия Л.П. по существу допущенных руководством Юго-Осетии ошибок и необходимости их решительного исправления, данные 23 июня, фактически не были доведены до сведения бюро Обкома. Руководство Обкома не сделало всех необходимых выводов из указаний тов. Берия и не обеспечило своевременно большевистское исправление до конца допущенных грубых политических ошибок. Бюро ЦК КП (б) Грузии и лично тов. Берия вторично 2-го июля совершенно правильно указали на допущенные ошибки и помогли руководству области до конца осознать всю глубину и политическую вредность этих ошибок и правильно ориентировать парторганизацию.

Бюро Обкома П О С Т А Н О В Л Я Е Т:

1. Созвать 3-го июля общегородское партийное собрание, поручить тов. Таутиеву выступить на этом собрании и разъяснить по существу антипартийность допущенных руководством Обкома ошибок.

2. По всем первичным организациям города, а также на собрании актива по районам 5 и 6 июля разъяснить сущность грубых политических ошибок, допущенных руководством Обкома, организовать повторное обсуждение и правильное разъяснение Сталинской Конституции СССР.

Список докладчиков утвердить на бюро Обкома, а их инструктирование поручить тов. Таутиеву. Докладчиком на общерайонном собрании Джавской парторганизации утвердить тов. Таутиева. Докладчиком на собрании актива Сталинирской райпарторганизации утвердить тов. Джиджоева. Доклады на собраниях актива Ленингорской и Знаурской райпарторганизациях поручить секретарям РК т.Карселадзе и т.Каргиеву.

3. Поручить тов. Бестаеву особо проверить все факты по существу выступления Цховребова на собрании первичной парторганизации ГЭСа и доложить бюро Обкома».

Последний пункт был выполнен быстро и неукоснительно. И уже 13 июля 1936 г. бюро Юго-Осетинского обкома КП (б) Грузии по докладу второго секретаря обкома Николая Бестаева записало в своем решении: «Заявление т. Цховребова Г. на имя ЦК КП (б) Грузии и Обкома, осуждающее свое по существу шовинистическое выступление на собрании первичной парторганизации ГЭСа при обсуждении Конституции, принять к сведению».

После такого «наезда» из Тбилиси руководство Юго-Осетинского обкома старалось быть святее Папы Римского. И вот уже в обкомовском решении от 24 июля 1936 г. читаем о бдительности, проявленной председателем ЦИК Юго-Осетии Иваном Джиджоевым: «Заявление тов. Джиджоева Ив. о том, что член партии Цаллагов Яр. Вел с ним переговоры от имени секретаря Северо-Осетинского обкома ВКП (б) тов. Маурера и председателя Севособлисполкома тов. Тогоева относительно объединения Северной и Южной Осетии направить в ЦК КП (б) Грузии с просьбой выяснить, кем был направлен в Юго-Осетию Цаллагов Яр., и привлечь его к партийной ответственности».

Из этих документов видно, как руководство Грузии было напугано перспективой только постановки вопроса об объединении Осетии, и как оно, используя вертикаль партийной власти, пресекало развитие столь опасной идеи в зародыше. А итогом всей этой деятельности по сохранению территориальной целостности Грузинской ССР и великой дружбы входящих в нее народов стало утверждение на заседании бюро Юго-Осетинского обкома 25 июля 1936 г. текста верноподданнического письма тов.Берия «относительно вопроса об объединении Северной и Южной Осетии».

Однако это не спасло тех, кто допустил саму возможность столь широкого проявления неслыханных антипартийных настроений. Конституция СССР, оставившая осетинский народ разделенным, была принята 5 декабря 1936 г. А в 1937 году все упоминавшиеся руководители Южной и Северной Осетии – Таутиев, Джиджоев, Бестаев, Маурер, Тогоев – были названы врагами народа, арестованы и расстреляны.