Михаил БУЛГАКОВ начинал ингушским драматургом. Неудачно

// Сохранилась только одна пьеса из кавказского периода мастера

Рукописи не горят – утверждал великий Михаил Булгаков. Эту фразу в бессмертном романе он вложил в уста Воланда, приказавшему Бегемоту: ну-ка дай сюда роман! Но, оказывается, у Булгакова она звучала и ранее, в повести «Записки на манжетах», когда он рассказывал о желании уничтожить рукопись своей пьесы, написанной для владикавказских театров. С той только разницей, что роман, заинтересовавший Воланда, был о Понтии Пилате, а пьеса владикавказского периода – о семье мусульманского духовного лица.

Она так и называлась – «Сыновья муллы». И Булгаков, написав её во Владикавказе в апреле 1921 года, вскоре решил попросту разорвать текст… «Но остановился. Потому что вдруг, с необычайной чудесной ясностью, сообразил, что правы говорившие: написанное нельзя уничтожать! Порвать, сжечь… от людей скрыть. Но от самого себя – никогда!» – напишет он в «Записках…»

И я недавно убедился в правоте булгаковской фразы, взяв в руки рукопись пьесы «Сыновья муллы», ныне хранящейся в Доме Пашкова – в самом красивом корпусе Российской Государственной Библиотеки. Именно здесь произошло ещё очередное мистическое литературное совпадение – на каменной террасе Дома Пашкова в его главном романе случилась судьбоносная для мастера и Маргариты встреча Воланда с Левием Матвеем. Вот бы удивился Булгаков узнав, где для потомков найдёт своё место так и не уничтоженная им рукопись пьесы «Сыновья муллы»! Мистикой наполнено не только творчество писателя, но и жизнь его произведений.

Сама пьеса незатейлива. Написана она была Михаилом Афанасьевичем в соавторстве с местным юристом Туаджином Пейзулаевым. В «Записках на манжетах» Булгаков со скептическим юмором называет ещё одного соавтора – голодуху лихолетья гражданской войны. Пьесу соавторы написали в течение семи дней (писал Булгаков, Пейзулаев с супругой знакомили его с особенностями ингушской жизни). Через несколько недель, в день рождения Булгакова, пьеса уже с успехов шла на сцене владикавказских театров.

Выносить рукопись булгаковской пьесы из библиотеки нельзя. Но в читальном зале с нею знакомиться можно сколько угодно. Это суфлёрский экземпляр, с пометками режиссёра. Пьеса напечатана на пишущей машинке с обеих сторон желтоватого листа, чем-то похожего по качеству на тонкий пергамен. Такую бумагу ещё называют веленевой. Она была распространена в книжной полиграфии в первые десятилетия 20 века.

Рукопись пьесы вдове Булгакова Елене Сергеевне уже в 1960 году прислал из Грозного писатель и журналист Виктор Корзун. По некоторым данным, он отыскал пьесу в местных архивах.

Мне бы не хотелось, чтобы эта пьесу читали поклонники Булгакова – нет в ней ничего от мастера. Это не самый удачный пример упрощенного пропагандистского подхода к сложным историческим событиям. В ней смена революционной власти проходит как по мановению волшебной палочки. Сила пламенного слова и извечное недовольство «эскплуататорами» решают всё в секунду – и старые хозяева жизни, придя арестовывать бунтаря-большевика, в пределах одной сцены сами оказываются в положении пострадавших.

Благодаря подобным произведениям у советского человека формировалось превратно-упрощенное суждение о характере политических преобразований в роковом для России 1917 году, хотя позже именно Булгаков гениально показал их истинную суть в «Собачьем сердце». Перескажу сюжет «Сыновей муллы» в надежде, что окончательно отобью у читателя охоту читать «революционную пьесу».

На побывку домой, с фронта, приезжает молодой офицер-ингуш. Его отец – мулла, любящий собирать под своей кровлей друзей-односельчан на мясо барашка, посудачить о том, о сём. Сын-офицер задумал жениться на девушке из богатой семьи, но столкнулся с заранее невыполнимым требованием её отца уплатить огромный денежный выкуп. Офицер в замешательстве.

Внезапно в дом приезжает младший сын муллы – студент одного из московских вузов. Студента в эту пору не ждали. Родители подозревают что-то неладное, но сын отвечает на вопросы уклончиво – буду, мол, сам себя кормить, учительствуя. Выясняется, что он бросил учёбу, а под учительством понимает большевистскую агитацию среди ингушей. Но родители сразу не догадались, что их младший сын, на самом деле, скрывается от ареста.

Позже в селение приезжает его соратник по подпольной революционной борьбе. Он предлагает товарищу скрыться в горах. Но бывший студент отклоняет предложение, о чём жалеет спустя несколько дней, когда в их дом приходят начальник участка со стражниками. На глазах у родителей, брата-поручика, соседей младшего сына пытаются арестовать в его же доме. Дело грозит обернуться трагедией, поскольку большевик-подпольщик оказался вооружённым. И крови было не миновать, не появись вовремя соратник, который принёс ошеломляющую весть – революция!

В городе (очевидно, во Владикавказе) смена власти сопровождается арестами уже прошлых хозяев жизни. Вывод ясен – надо арестовывать начальника участка. Да здравствует свободная Ингушетия! Этот сепаратистский лозунг почему-то был популярен среди местных большевиков-революционеров. Очевидно, товарищи из центра таким образом эксплуатировали энергию простых людей в своих интересах.

Ясно, что горцы-вайнахи воспринимали такой лозунг больше как свободу от соседнего белого казачества, чем от своих богатеев. В пьесе Булгаков затрагивает эту тему – старик-ингуш жалуется мулле на притеснения со стороны казачьего атамана: телёнок ингуша забежал случайно на казачью землю, так атаман потребовал за это с хозяина телёнка деньги! Финал пьесы оптимистичен – революционеры и те, кто примкнул к ним, своего добились. Начальник участка арестован. Стражников отпускают домой, предварительно просветив их большевистскими идеями. Но винтовки у служилых предусмотрительно отбирают. Сосед, как настоящий вайнах, одну из винтовок всё-таки выпросил у младшего сына муллы, пообещав с ней сражаться за свободу Ингушетии.

Литературовед из Пятигорска Сергей Бобров пришёл к потрясающему выводу – хранящийся в отделе рукописей Российской госбиблиотеки суфлёрский текст нельзя назвать булгаковским. После тщательного анализа текста он установил:

- Это обратный перевод пьесы «Сыновья муллы» с ингушского на русский язык. Дело в том, что в мае 1921 года пьеса была поставлена двумя труппами – ингушской в Первом советском театре (кинотеатр «Гигант»), русской – во Втором советском театре (Русский драмтеатр). Премьеры шли одна за другой – стремились успеть к Первомаю. Оригинал на русском Булгаков уничтожил во Владикавказе и, уже позже, ещё один вариант – в Москве, куда он отправлял его с Кавказа. Но до ингушского текста он добраться не смог, поскольку труппа уехала на гастроли до осени того же года. А Булгаков попрощался с городом в конце мая (20 мая во Владикавказе было введено военное положение с обязательной регистрацией белых офицеров, поэтому бывший военврач Добровольческой армии чудом избежал ареста). Таким образом, ингушский текст сохранился вопреки воли автора. Этот текст был переведён и на осетинский язык актёром Борисом Тотровым в 1939 году, а позже, как парафраз, он лёг в основу пьесы осетинских драматургов Гриша Плиева и Хаджумара Цопанова под названием «Братья». Просто в этих случаях ингуши стали осетинами, естественно, со своими, а не мусульманскими именами. Бедность языка суфлёрского варианта объясняется просто: надо перевести этот текст в отглагольную форму – сразу вспоминается стиль Михаила Булгакова. В 2008 году я показал текст пьесы после реконструкции Мариэтте Чудаковой. Ей отправил найденные фотографии актёров пьесы и соавтора Пейзулаева. Она, кстати, первая обратила внимание на тавтологию и бедность стиля суфлёрского варианта, который хранится в Доме Пашкова. Не мог, например, Булгаков вложить в уста своего героя Магомета фразу: «Я её увезу. И мы с ней обвенчаемся». У мусульман есть обряд бракосочетания (никах), но венчание – это от слова венок, понятие христианское. Подобные ошибки разве ещё встречаются в последующих произведениях Михаила Булгакова? А в суфлёрском варианте пьесы «Сыновья муллы» есть и другие ляпы – ремни, которые висят на стене…

Хотел Михаил Афанасьевич, или нет, но кавказский период его жизни (с февраля 1919 по май 1921 гг.) в наше время подвергся пристальному изучению литературоведов и просто любителей его творчества. В жизни человека не бывает лишних событий или жизненных этапов – всё имеет смысл, иногда недоступный для нашего понимания. Отразился на дальнейшем творчестве Булгакова и его кавказский опыт. Исследователи творчества Михаила Афанасьевича полагают, что Владикавказ часто вспоминался писателю во время работы над последним и самым главным романом – «Мастером и Маргаритой».

Литературовед Мариэтта Чудакова обращает внимание на то, что директор ресторана Дома Грибоедова Арчибальд Арчибальдович последним вышел из горящего здания «с двумя балыковыми бревнами под мышкой». В своём труде «Жизнеописание Михаила Булгакова» она приводит рассказ супруги писателя об их владикавказской жизни: «Когда госпиталь расформировали в первых месяцах 1920 года, заплатили жалованье — «ленточками». Такие деньги были — кремовое поле, голубая лента. Эти деньги никто не брал, только в одной лавке — и я на них скупала балыки…» Мариэтта Чудакова не исключает, что именно владикавказские балыки пришли на ум писателю, обдумывающему сцену с директором ресторана.

Но были и прямые факты, говорящие о владикавказских воспоминаниях во время работы над «Мастером и Маргаритой». Их мы находим в «Булгаковской энциклопедии». В первой редакции романа вместо Степана Лиходеева фигурировал Гаруся Педулаев – прототип того самого юриста Туаджина Пейзулаева из Владикавказа. Выбрасывала его нечисть не в Ялту, как Лиходеева, а во Владикавказ. Здесь следовало подробное описание «тяжелой горы с плоской как стол вершиной» (Столовая гора, у подножья которой расположен город). Герой очнулся у входа в парк «Трек», из которого вышел лилипут (известно, что Булгаков, живя во Владикавказе, посещал представление труппы лилипутов). Но в 1936 году Пейзулаев скончался, и автор романа переименовал Педулаева в Степана Бомбеева, а потом Лиходеева. Но и с этой фамилией героя в романе выбрасывали во Владикавказ вплоть до 1937 года. В следующем году появился окончательный вариант «Мастера и Маргариты», в котором уже Ялта заменила Владикавказ.

В 2011 году сотрудника телеканала НТВ приехали в Северную Осетию снимать очередной фильм из цикла «Таинственная Россия». Среди прочего, они предложили гипотезу о том, что шабаш ведьм, на который прилетела Маргарита, проходил на Лысой горе вблизи Владикавказа. Конечно, об этой горе Булгаков знал хорошо – она видна даже из центра города. Астрономы установили по описанию расположения луны, что Маргарита летела на шабаш примерно на юго-запад, а возвращалась на север, то есть в Москву. Но прямой ссылки на владикавказские окрестности у писателя нет.

Михаил Булгаков прожил до обидного мало – 48 лет. Писательством увлёкся только в 28 лет, на Кавказе. Этот край можно считать местом его творческого рождения, несмотря на то, что он считал первые свои шаги в этом деле вынужденно-халтурными.

Олег КУСОВ
Oleg-Kusov.livejournal.com, 21.11.2014