На сцене Владикавказа Вениамину ПАНОВУ было вполне уютно

К Международному дню театра в Тюмени вышла книга заслуженного артиста России,  Северной Осетии и Чечено-Ингушетии Вениамина ПАНОВА. Называется она «Уют провинциальных сцен». Ее презентация состоялась 27 марта в Тюменском областном драмтеатре, сообщает тюменская региональная интернет-газета «Вслух.ру».

Вениамин Данилович родился в 1924 году в селе Инкино Томской области. Окончив театральную школу в городе Орджоникидзе, он устроился в Русский драматический театр (Дзауджикау, ныне – Владикавказ). Проработал там три года, в 1947-1950 гг.

Отрывки из его опубликованных мемуаров, которые вышли сейчас небольшим тиражом в 500 экземпляров, ранее публиковались на официальном сайте Тюменского драматического театра, где один из старейших актеров России до сих пор верой и правдой служит искусству. В своих мемуарах Панов, удостоенный в 1983 году звания заслуженного артиста Северо-Осетинской АССР, в частности, вспоминает выдающегося мастера сцены Осетии, народного артиста СССР Владимира Тхапсаева.

«Эта человеческая простота и доступность были главными чертами его характера, они органически вошли в его самый значительный и самый знаменитый сценический образ Отелло.

Более десяти лет спустя, после его нашумевших гастролей в Москве, в театре Моссовета, где он играл в спектакле Юрия Завадского, мы с женой приехали из Томского «закрытого» театра в отпуск – и я пошел в осетинский театр повидаться со всеми. В репетиции был занят и Тхапсаев. Вел репетицию мхатовский режиссер И.М. Раевский. Он помнил меня по Ивановскому театру, где тоже проводил репетиции, и разрешил мне присутствовать в репетиционном зале. После репетиции я пригласил Володю в летний ресторан в парк. Он вечером был свободен и охотно согласился.

Мы уселись за отдельный столик, укрытый виноградной листвой, понемножку пили и много рассказывали друг другу. Он рассказал мне о своих московских гастролях, как волновался, – он же говорил по-осетински, это затрудняло общение с партнерами… Как просил московскую Дездемону говорить просто, не уходить в романтический туман… Она же играла с Мордвиновым и привыкла к его чуть приподнятому тону… Как по окончании спектакля, после долгих раскланиваний на бурные аплодисменты зрителей, он пошел в гримировочную, а за кулисами актеры-моссоветовцы, выстроившись в два ряда, хлопали ему, идущему смущенно по этому живому коридору, и радостно скандировали:

– Тхапсаев, Тхапсаев, Тхапсаев!!!

Он рассказывал об этом с детским недоумением, до сих пор удивляясь своему успеху… Я смотрел на него тоже с удивлением, как на чудо, – он был абсолютно искренен…»