В танке – через всю Европу
Екатерина ДЖИОЕВА
Встреча с ветераном Великой Отечественной войны Муратом Лековым состоялась в канун Дня танкиста. Для него это такой же близкий сердцу праздник, как и день Победы. Ведь большую часть своей жизни Мурат Григорьевич прослужил в танковых войсках. И служил так, что высоко держал честь родной Осетии. Воевал на Северо-Кавказском, Степном, Воронежском, 2-м Украинском фронтах. Дошел до Австрии. Имеет более 30 боевых наград: ордена Отечественной войны I и II степеней, орден Александра Невского, две медали «За боевые заслуги», медаль «За оборону Кавказа», награды Чехословакии и ГДР. Выйдя в отставку, занимался преподавательской деятельностью. Мурат Леков – заслуженный работник народного образования Северной Осетии, почетный гражданин г. Ардон.
О войне Мурат Григорьевич, как и многие прошедшие через ее жернова ветераны, может рассказывать часами. Однако его послевоенная биография тоже интересна и поучительна. По окончании Великой Отечественной он служил в Австрии. В 1947 году окончил Харьковское танковое училище и провел много лет в танковых войсках в различных гарнизонах и на различных должностях. В финале своей военной карьеры возглавил штаб полка танковой армии в Магдебурге в Группе советских войск в Германии, а затем был направлен в г. Тирасполь командиром полка, откуда и ушел в запас и вернулся в Осетию, где не только преподает, но и ведет активную патриотическую работу среди молодежи.
Бывших танкистов не бывает. Мурат Леков – не исключение. Что не преминул подтвердить в беседе с корреспондентом сайта «Осетия-Квайса».
– Как вы попали в танковые войска?
– Это долгая история. Начал войну я в матушке-пехоте. А что для солдата важно? Оружие, чтобы стреляло, и амуниция, чтобы не мерз. Помню, как выдавали нам сапоги. Английские были, такие аккуратненькие, но не на мою ногу, на ногу аристократа. Нашел наши, советские. Они, хотя и пахли рыбьим жиром, зато больше подходили для военной, а не для курортной жизни.
Первый марш-бросок длился двое суток. Шли в сторону Беслана. Как оказалось, это была проверка на выносливость. А потом настала пора защищать родную Осетию, родной Ардон. В ноябре 1942 года под Владикавказом получил тяжелое ранение. Мы с командиром роты, Борисом Тебиевым, были обстреляны в упор немцами, которые притаились в засаде. У меня кровь хлестала из левой руки – две пули, а командира ранило в голову. Зажал я автоматом левую руку, а правой вытащил гранату и бросил ее. Пулемет умолк. Мы оба остались живы. Попал в госпиталь в Дербенте. Пролежал четыре месяца. С сухожилием возникли серьезные проблемы, хотели даже присвоить категорию «негоден к службе в военное время». Потом, правда, сделали удачную операцию. Врач, воевавший еще в гражданскую, все время повторял: «Ничего сынок, поправишься. Мы в лаптях на лошадях Деникина одолели, и Гитлера разгромим».
В один прекрасный день в палату вошел офицер и спросил: «Есть среди вас танкисты, шоферы?». Я так обрадовался, что закричал: «Я – тракторист». Так началась моя жизнь в танке. Сначала попал в учебный полк в г. Кропоткин. Учили нас недолго, и вскоре бросили в бой около станицы Крымской. В этом бою мой танк подбили, но я остался жив. Правда, опять попал в госпиталь. Подлечившись, был направлен в 5-ую гвардейскую танковую армию. С ней и прошел Курскую дугу, Харьков, Полтаву, Западную Украину, Молдавию, Румынию. И снова получил ранение. Но живучим оказался. Довольно быстро возвращался в строй. Успел повоевать еще в Венгрии, Чехословакии, а закончил войну в Австрии.
– Надеюсь, это было ваше последнее ранение?
– Да нет, горел еще в танке. Это же не на иномарке по проспекту ездить. Второго мая 1944 года в Румынии в селе Думбровица получил третье ранение – в левое бедро. Вы знаете, глядя на такую махину, как танк, никогда не скажешь, что он так легко горит. А ведь вспыхивает, как порох. Так вот, нашу машину подбили, и она загорелась. Смотрю, радист рядом горит. А я из-за ранения подумал, что сам уже без ноги. Здоровой ногой кое-как открыл люк, вытолкнул радиста и сам выбрался. Отполз, знал, что танк вот-вот взорвется, залез в немецкий брошенный окоп. Достал наган и решил, что если кто-то подойдет, стану стрелять. Будь что будет, но хоть троих немцев уложу. И тут вижу: в дыму приближается фигура. Уже хотел нажать на курок, а это оказался командир моего танка. Оказывается, он увидел, что люк открыт и стал искать свой экипаж. Прогремел взрыв, и командир побежал. «За мной», – кричит, а я не слушаюсь. Увидел, что я ранен, потащил меня на себе. Как начинают бомбить, бросает меня и бежит в ближайший окоп. Потом кричит: «Жив?», и мы движемся дальше. Так добрались до ближайшего дома, потом медики из пехоты положили меня на носилки и отправили в санитарный пункт, потом – госпиталь. В итоге все обошлось.
– Ваши коллеги-ветераны, с которыми я общалась перед нашей встречей, сказали, что вы ушли на фронт в 17 лет. А разве брали в таком возрасте?
– Когда враг пытается хозяйничать в вашем доме, вы что, будете размышлять о возрасте!? Тогда был всеобщий патриотический порыв. На фронт рвались многие, даже мальчишки. Вон Виктор Коняев из нашей ветеранской организации, кавалер орденов Славы трех степеней, ушел на фронт в шестнадцать. Каждому, кто очень хотел и был настырен, под разными предлогами и с помощью хитрости удавалось это сделать. Сначала и мне отказали, но потом, когда положение стало тяжелым, разрешили брать всех, кому исполнилось семнадцать. Но для меня главным препятствием в том, чтобы попасть на фронт, был отнюдь не юный возраст. Вернее, не только он.
– Что же еще?
– А то, что я был сыном «врага народа». Меня и в комсомол по этой причине не приняли. Требовали, чтобы я отказался от своего отца. Но от отца я не отрекся. «Мой отец – хороший человек», – сказал я и ушел из школы, стал трактористом. Как видите, профессия мне пригодилась. А то не быть бы мне танкистом!
– Как прошло Ваше детство, которое, судя по вашему рассказу, не было безоблачным?
– Родился я в Ардоне. У родителей нас было пятеро: я с братом и три сестренки. Мать тяжело болела. Отец был Георгиевским кавалером (получил три креста), отличился во время службы в царской армии. Но он служил не царю, а Отечеству. Поэтому после революции был в числе первых коммунистов Ардона. Работал председателем колхоза, уполномоченным района. Я гордился, что он был частым гостем в нашей школе, куда его охотно приглашали. Он часто объяснял нам, что есть патриотизм, делился своим опытом. Отца арестовывали дважды. В 1933 году был голод. Будучи председателем колхоза, он выдал людям кукурузу – на каждый двор. За это его и забрали. Тогда, правда, ненадолго, он отсидел всего 10 дней. А вот в 1937 году отца арестовали второй раз, признали врагом народа. Для нашей семьи это был тяжелейший удар. Мне было всего 12 лет. Семья нуждалась в поддержке, и я начал подрабатывать. Пошел в колхоз прицепщиком, потом разобрался в тракторе и в 14 лет пересел в кабину. Вообще не помню себя ребенком. Такое ощущение, что всегда был взрослым, наверное, потому, что проблемы приходилось решать недетские.
– Так и есть. Перед войной вы фактически стали кормильцем семьи, потом – ее защитником и бесстрашным солдатом Родины – той самой, которая объявила вашего отца врагом…
– Это не Родина объявила. Родина тут не причем. Была конкретная эпоха, когда оказались востребованными самые низкие человеческие пороки: доносительство, нечестность, забота о собственной шкуре, а не о правде, выискивание политических грехов там, где их не могло и быть.
– Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье.
Командир танкового батальона капитан М.Леков докладывает начальнику штаба о плане наступления. 1958 г.
– С моей супругой, Тамарой Харитоновной, мы с детства жили по соседству в Ардоне. Наши матери дружили и все шутили, что надо нашим семьям породниться. Когда я приехал в 1948 году в отпуск домой, сестричка повела меня знакомиться с Тамарой. Она училась тогда на 5-м курсе медицинского института. Так мы и поженились, и вот уже более 60 лет вместе. Моя дочь Людмила – преподаватель терапии в медицинском колледже, врач высшей квалификации. Сын Руслан работает главным врачом 49-й московской больницы. Ему удалось никого из родителей не обидеть, ведь помимо успехов в «гражданском» здравоохранении, он еще и подполковник медицинской службы.
– Вы являетесь заместителем председателя республиканского Совета ветеранов. Недавно проводили в последний путь своего товарища – Героя Советского Союза Каурбека Тогузова. Сколько сейчас ветеранов Великой Отечественной в Северной Осетии?
– К сожалению, с каждым днем все меньше и меньше. В республике осталось около 3000 ветеранов Великой Отечественной войны, а участников боевых действий – всего около 650. Но я вместе со своими товарищами горжусь, что наша молодежь тянется не только к знаниям, но и не забывает про свою ответственность в защите нашей малой родины и России в целом. Война, развязанная грузинским режимом в августе 2008 года, это подтвердила.
– Ваши пожелания новым поколениям танкистов?
– Танкисты в годы Великой Отечественной войны сыграли решающую роль в разгроме основных группировок немецко-фашистских войск (Сталинградская битва, Орловско-Курская битва, танковое сражение под Прохоровкой и многие другие). И я от души желаю своим боевым братьям – ветеранам-танкистам доброго здоровья, благополучия, спокойной старости. А молодым – быть достойными наследниками победных традиций, умножать славные подвиги танкистов-фронтовиков. Но лучше, чтобы делать это приходилось на учениях, а не в реальном бою. Поэтому – мира всем нам!
