«Луч солнца – самый прозрачный»

Говорят, что Казбек МАМУКАЕВ ведет достаточно уединенный и замкнутый образ жизни. Он очень мало печатается. За три десятилетия поэт издал всего два собственных сборника стихов. Но зато у него нет ни одного случайного стихотворения.

Казбек обладает поэтическим мышлением. И в этом его главное достоинство как поэта. Он глубоко верующий человек, поэтому надеется преобразовать жизненный хаос и суету в гармонию. Кроме этого, для меня сегодня очевидно: Мамукаев – последний осетинский поэт-символист.

Тот, кто хорошо помнит общий тревожный и суровый колорит его стихотворений, бурлящие в них звуки и образы, в этом цикле приятно будет удивлен тем, как талантливый поэт смог с таким умеренным восторгом «проникнуть в душу древа сквозь кору». Каждая строка безымянного стихотворения обращена к небу и получает его отклик:

Осенний день. Стоящий на юру

поникший ствол, дуплистый,

пустотелый.

О если бы душа моя сумела

проникнуть в душу древа

сквозь кору.

Чтоб молнией пронзить его

насквозь,

вернуть мученье, радость

и отвагу,

чтоб, упиваясь снова вешней

влагой,

могучей кроной древо

вознеслось!

Переводчик его стихов не кто иной, как знаменитый Тимур Кибиров – талантливо и цельно передавший истинный облик его лирического героя. Не в последнюю очередь поэтому резок, точен и отчетлив дольник или свободный стих самобытного осетинского поэта в русском звучании. В переводах есть страсть, упоенность, самоотверженность, стихийность. «Моих мыслей клубок покатился / От меня по росистой земле» – прекрасно, законченно, подобно видеокадру по зримости и резкости наведения на деталь. Тимур Кибиров, быть может, делает стройную языковую разбросанность, неупорядоченность образов Мамукаева, но он придает организованность его мысли, которая под пером других переводчиков часто растворяется, теряя поэтическую логику. Форма перевода также созвучна самому характеру лирического героя. Подчеркнуто современный, насыщенный обилием глубоко продуманных образов – таков лирический почерк Казбека Мамукаева. Это несмотря на то, что у поэта была непростая судьба.

Казбек Георгиевич Мамукаев родился 15 февраля 1956 года в селении Сурх-Дигора, которое хорошо известно своими литературными традициями. Из этого сравнительно небольшого равнинного села вышло восемь членов Союза писателей. Здесь и вырос он. Писать стихи начал с четырнадцати лет, и, скорее всего, именно это послужило первотолчком для его мечты: окончив местную среднюю школу, поступить во Владикавказе на русско-осетинское отделение филологического факультета Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова. Однако по иронии судьбы или как, но ему пришлось прервать учебу в СОГУ, отслужить в армии…

Прошло несколько лет, прежде чем он вернулся на заочное отделение, чтобы завершить свое филологическое образование. Между тем продолжительное время работал сварщиком на госпредприятии. Также несколько лет занимался изготовлением дверей, ворот и оконных решеток с изумительными по красоте коваными рисунками.

Эта работа стала для него, наряду с поэзией, еще одной формой творчества. Он открыл для себя новый, неизведанный мир фантазии, ставший еще одним проводником его жаждущей поэтической натуры. Он испытывал неизъяснимую радость, когда мертвые куски металла в его руках вдруг начинали наполняться смыслом и красотой.

И все-таки Казбек не забросил и стихи. Он продолжал писать, и, в конце концов, судьба привела его в редакцию журнала «Мах дуг» в качестве редактора отдела поэзии и драматургии.

Первую книгу стихов «Соната луны»  Казбек Мамукаев выпустил в 1998 году, когда ему было уже за сорок. Через пять лет увидел свет и второй поэтический сборник «Небесный свет».  В них автор продемонстрировал удивительно метафорическое мышление, которое необходимо понять, осмыслить и осознать, чтобы проникнуть в герметически закрытый мир его стихов. Поэт строго сохраняет в современном контексте напряжение символической традиции. И у него, по логике этой традиции, сходятся, наплывают друг на друга два мира: городской – место его проживания, сельский – место его рождения, детства и юности. У Мамукаева оба мира размыты потоком поэтических метафор. Благодаря этому сей мир становится отражением неосязаемого и реальнейшего. Его поэзия – вся в сознании невозможности преодолеть разрыв между реальным и идеальным, хаосом жизни и гармонией творчества. Лучшее стихотворение представленного цикла «Монолог поэта» – в сущности, мотив и гармония, глубина молчания и вечность поэтического слова.

Говоря о личности и человеческой порядочности Казбека Мамукаева, необходимо особо подчеркнуть: он ни в застойные, ни в перестроечные, ни в рыночные времена, ни после лица не терял, а всегда сохранял свое достоинство. Однажды сказал себе: «Буду верен общечеловеческим ценностям!» И остается им верен навсегда. Тот, кто хорошо помнит общий тревожный и суровый колорит большинства его стихотворений, царящие в них звуки и образы, будет поражен тем, как мог поэт с таким пристальным вниманием и с таким умиленным восторгом разглядеть душу каждого цветка в этом таинственном саду: каждый из них неповторимо своеобразный, особенный, а вместе они – как самое прекрасное, что дает земля Осетии, – обращены к небу и получают его отклик. Не случайно же оба его сборника стихов своим названием («Лунная соната», «Небесный свет») обязаны этому высокому чувству. Думаю, что эта высшая радость привела его не только к Богу, но и помогла ему обрести себя в поэзии, воспеть хвалу миру и его Создателю.

Борис ХОЗИЕВ,
«Пульс Осетии», 5.04.2011