Хасан ДЗУЦЕВ: «Глупо думать, что если на Кавказе разгорится пожар, то он не перекинется на другие регионы России»

Ольга РЕЗНИК

Хасан Дзуцев – человек на Северном Кавказе известный. Доктор социологических наук, профессор, директор Северо-Осетинского центра социальных исследований Института социально-политических исследований РАН, заведующий отделом социологических исследований и политического мониторинга Северо-Осетинского института гуманитарных и социальных исследований им. В. И. Абаева, заведующий кафедры социологии политических и социальных процессов Северо-Осетинского государственного университета им. К. Л. Хетагурова, член президиума Российского общества социологов (РОС), председатель Северо-Осетинского отделения РОС, вице-президент РОС по Северо-Кавказскому федеральному округу, действительный член Российской академии социальных наук (РАСН), член президиума РАСН, член Американской социологической ассоциации.

Он является автором свыше 300 публикаций, в том числе 24-х монографий. Область научных интересов Хасана Владимировича тоже впечатляет – этническая социология, межэтнические отношения, этнополитология, социология конфликта, кавказоведение. За вклад в науку он награжден серебряной медалью им. Питирима Сорокина. За лучшие научно-педагогические работы – учебники и учебные пособия в области социологии – в 2008 году стал лауреатом премии им. И. Г. Петровского.

С профессором Дзуцевым мы встретились во Владикавказе в канун его профессионального праздника – Дня социолога, который отмечается сегодня. Хасан Владимирович был гладко выбрит, с иголочки одет, сразу сумел к себе расположить. Уже первые произнесенные им фразы выдали в нем человека высокообразованного. Таких называют еще рафинированными интеллигентами. Общение, судя по всему, обещало быть приятным и интересным.

Хасан Владимирович, словно прочтя мои мысли, признался, что любит побеседовать с журналистами, потому что их, то бишь наш, интеллектуальный уровень выше. Выше чьего уточнять не стали, но сразу же, с места в карьер, я задала ему вопрос о том, почему, собственно, он заинтересовался социологией. Окончил в свое время исторический факультет Северо-Осетинского государственного пединститута, потом аспирантуру МГУ и… Оказывается, уже в аспирантуре специализировался на социологии. А почему? Да потому, что серьезно воспринимает тревогу в обществе и через свои профессиональные знания всегда старался и старается ему помочь.

На рабочем столе Хасана Дзуцева в его кабинете в Северо-Осетинском институте гуманитарных и социальных исследований внимание привлекли две книги. Одна из них – «Чечня в социальном пространстве Российской Федерации. Этносоциологический анализ», другая – «Беслан после 1-3 сентября 2004 года. Социологический анализ». Поинтересовалась, не в этом ли году написаны эти монографии? Оказывается, нет. Но и текущий год был для Хасана Дзуцева весьма плодотворным. Благодаря системе грантов, в нынешнем, 2010-м, были изданы сразу три его монографии.

Опять с удивлением спросила, когда же успел написать? Хасан Владимирович в ответ только пожал плечами, но подтвердил, что это адский труд, приходится работать без отдыха – по субботам и воскресеньям. А потом протянул мне три последние свои работы – книги «Социальные установки населения республик Северо-Кавказского Федерального округа Российской Федерации. Этносоциологический анализ», «Религиозные и межнациональные установки населения республик Северного Кавказа. Этносоциологический анализ» и «Оценка населением эффективности деятельности органов исполнительной власти РСО-Алания Северо-Кавказского федерального округа Российской Федерации». Название последней, по правде говоря, перекликалось с одним из вопросов для интервью, которые я заготовила заранее. С него и начался наш диалог.

– За последние год-полтора в прессе мелькали сообщения о всевозможных рейтингах руководителей регионов Северного Кавказа, включая Северную Осетию. В них приводились невероятные цифры, причем диаметрально противоположные – от 14 до 70-80 процентов поддержки и доверия со стороны населения. Хоть капля достоверности в таких вольных обращениях с цифрами есть?

– Последние несколько лет мы не проводили подобные опросы. Никто нам такие исследования не заказывал. Поэтому могу сказать, что нет достаточной информации о том, какой рейтинг, скажем, у Хлопонина или у руководителей северокавказских республик. Но факт остается фактом: власти народ не доверяет. Есть общее мнение, что власть занимается только своими проблемами, но никак не проблемами социума. Некоторые чиновники не скрывают даже, что пожили в свое время в бедности, а вот теперь хотят взять от жизни все. Представители власти, что удивительно, не боятся за свои места, потому что нет выборов, места, как говорят в народе –  купленные, можно сказать, закреплены за ними. В конечном итоге, все упирается в коррупцию (прием на работу, учеба и так далее). Все изначально порочно.

По мнению экспертов, и нынешняя российская власть никакие активные действия не проводит. Нет настоящей политики в национальном вопросе федерального государства. Никто не озвучил до сих пор ни концепцию национальной политики в России, ни то, кто ею занимается в правительстве. Более ста этносов проживает на территории РФ, а министерства по национальным вопросам нет. Центр, считают эксперты, опирается на глав республик, административный ресурс, им же направляются бюджетные деньги, которые потом разворовываются.

На Северном Кавказе в 90-е годы были уничтожены все общественные институты, взамен до сих пор ничего не создано. В результате народ предоставлен сам себе. Люди разобщены по национальному, имущественному, религиозному признакам. Нет консолидации в обществе, нет среднего класса. Для настоящего времени характерна тенденция к моноэтническим республикам, а это мина замедленного действия. У людей создается впечатление: российское правительство плохо представляет ситуацию на Северном Кавказе, похоже, оно удивлено стремительному распространению радикального ислама, ваххабизма. Центр не знает, что делать: боролись с этническим радикализмом в Чечне, вроде бы успешно подавили, но вместо этого расцвел религиозный экстремизм. Эксперты из Кабардино-Балкарии прогнозируют: ситуация в КБР будет еще хуже, чем в 90-х годах в Чечне, так как наблюдается интенсивное распространение ваххабизма.

Никого не смущает, что во всех мусульманских республиках СКФО в людных местах столиц, районных центров расплодилось огромное количество магазинов, которые продают печатную продукцию ваххабитского толка, мусульманскую одежду, атрибутику. Примечательно, что продавцами в этих точках являются подозрительные бородатые мужчины, которые больше походят на ваххабитов.

Обращает на себя внимание и тот факт, что на российские деньги строятся новые города, похожие на города Ближнего Востока. То есть выкорчевывается идеология, связанная с исконно российским духом. На это местная элита закрывает глаза, потому что заинтересована только в сохранении своей власти и вынуждена лавировать между центром и ваххабитами. Там, где они обеспечивают влияние, где их интересы пересекаются, власти, возможно, с ними заигрывают, попустительствуют им. Ведь представители власти, как и все чиновники, думают не о завтрашнем дне государства, а о своем сегодняшнем месте. Хотя официально региональная власть произносит, конечно, правильные речи, осознавая, откуда идут бюджетные деньги. Фактически власть ведет двойную игру.

– Но если с властью все так плохо, то не целесообразнее бы было перейти к системе прямых всенародных выборов. Кстати, исследовался ли вами и как давно вопрос о том, хотят ли граждане России – жители нашей республики вернуться к системе прямых всенародных выборов руководителей регионов?

– К ответу подойду издалека. Когда мы занимались программой исследования ваххабизма, то задавались вопросом, почему имеет место противостояние молодых людей (а именно они идут в ваххабиты) властным структурам? Оказывается, что выяснилось в ходе опроса, только два процента респондентов ответили, что они могли бы повлиять на ту или иную ситуацию в обществе. Остальные – нет. То есть получается, что народ остается в стороне, с его мнением никто не считается. А это приводит к негативным процессам. Сейчас вот идет процесс ресоциализации – это, когда человек скатывается до уровня дикости. Мы утратили ощущение, что за нами стоит государство. Люди, естественно, недовольны такой ситуацией, когда они не могут ни на что повлиять. А те, кто находится у власти, к народу повернулись спиной, лицом – к тем, кто их назначает.

Ведь, что такое демократия? Это, в первую очередь, стабильность, которая есть, скажем, в Америке. Демократия не допускает социальных катаклизмов. А у нас что происходит? Путин принял решение: раз в республиках сидят криминальные личности, значит, руководителей будем назначать. Но это не способствует тому, чтобы в тех же республиках воцарились порядок и стабильность. Есть опять-таки вопрос к центру о принципах, по которым выбираются руководители субъектов, а точнее – навязываются населению. Такой подход свидетельствует о том, что центр и даже российское общество не понимают всю серьезность и опасность создавшейся ситуации, наверное, считая, что население Северного Кавказа – туземцы, аборигены, которыми должны править князьки? И такое же представление передается российской исполнительной власти.

Главами республик, краев и областей, должны быть политики, которые прошли все этапы карьерного роста, но главное – это должны быть люди, которым доверяет общество. Сейчас я не могу сказать, чтобы тому или иному главе кто-нибудь доверял.

Вывод напрашивается один: нужно вернуться к выборной системе – многопартийной, отражающей интересы различных социальных групп, этнических образований…

– Вами уже проводились замеры по поводу того, какие настроения преобладают у жителей Северной Осетии после сентябрьского теракта во Владикавказе: а) по отношению к властям своей республики; б) по отношению к соседней республике в целом?

– Опросы такого характера проводятся постоянно. Так, из 3500 человек опрошенных в этом году 70 процентов, то есть 7 человек из 10, ответили, что не чувствуют себя в безопасности. В понятие «безопасность» люди вкладывают многое: «чтобы не было терроризма», «чтобы не взорвали дом», «чтобы не убил преступник по дороге домой», «чтобы детей не совратили, не сделали наркоманами», «быть защищенным от безработицы» и другое.

Заслуженный художник России Батраз ДЗИОВ. «Доктор-социолог Хасан ДЗУЦЕВ». 2010 г.

Что касается безопасности населения, то здесь властные структуры ни за что не хотят отвечать. Кивают друг на друга. Республиканские власти Северной Осетии через СМИ озвучили: до сих пор в мире не придуман ни один рецепт борьбы с терроризмом. А почему мы вынуждены бороться с ним уже после того, как теракт произошел? У общества к власти много вопросов. Почему спецслужбы не работают на опережение? Почему наши контрольно-пропускные посты не выполняют свои функции? Каким образом машина, начиненная взрывчаткой, проехала к рынку? Почему с 1999 года в республике произошло так много терактов, и ни один чиновник высокого ранга республиканского и российского уровней не был наказан? Есть же конкретные люди (их имена известны), которые несут ответственность за безопасность, в том числе административной границы Северной Осетии. Почему никто из чиновников, как это принято во всем цивилизованном мире, не уходит в отставку, почему их не привлекают к уголовной ответственности?

Руководители республик Северного Кавказа в один голос заявляют: если бы силовой блок находился в подчинении региональных властей, то «за сутки они бы навели порядок». И северокавказское общество поддерживает эту идею, потому что, получается, не с кого спрашивать за безопасность граждан. Помню, как-то еще при Кабалоеве срубили елку пред зданием обкома партии. Так он приказал до вечера отыскать виновного. И ведь нашли. А сейчас у нас 200 паркетных полковников, которые отслеживают нашу безопасность по телефону. А кто отвечает за безопасность Владикавказа в ночное время? Я разговаривал с таксистами, которые работают по ночам, спрашивал, видят ли они, чтобы кто-то охранял ночной город? Никто, говорят, не охраняет. А стражи порядка, которые обязаны это делать, заезжают по ночам во дворы и спят там в своих машинах.

Крайне негативную оценку надо дать нашим властным и силовым структурам. Заявление о том, что с терроризмом невозможно бороться, свидетельствует о том, что власти ничего другого ему не могут противопоставить, фактически они капитулируют и хотят общество уговорить. Властям террористические акты не грозят, потому что они живут отдельно. Власть – под особой защитой.

Теперь, что касается второй части вашего вопроса относительно соседней республики. Для общества важно знать, какие силы стоят за террористическим актом. Население Северной Осетии с учетом событий 1992, то есть ингушско-осетинского конфликта, на первый план выдвигает преимущественно этнический фактор. Но экспертное сообщество, как показал опрос, считает, что теракт не имел ярко выраженную этническую направленность. Эта антиобщественная деятельность направлена против всех жителей республики в равной степени, потому что в теракте погибли русские, армяне, грузины, азербайджанцы, осетины. Эксперты также считают, что этническая составляющая все же присутствует, но ею дело не исчерпывается. Исполнителем может быть кто угодно, и ингуш в том числе, но национальность в этом вопросе играет второстепенную роль. В данном случае этнический фактор используется другими силами. Это могут быть те силы, которые заинтересованы в подрыве позиций России на Северном Кавказе.

– Если этнический фактор играет второстепенную роль, то какому фактору отводится роль первостепенная?

– В Северо-Кавказских республиках около 70 процентов населения находятся в состоянии абсолютной бедности, что, на мой взгляд, является одной из базовых причин такого явления, как терроризм. К этому можно добавить массовую безработицу, в том числе и скрытую, которой охвачено 75 процентов населения Северного Кавказа.

– Что вы имеете в виду под скрытой безработицей?

– Тех, кто работает, но получает за свой труд 4-5 тысяч рублей. Жить на эти деньги можно разве что впроголодь. Если говорить о терроризме, то нельзя не сказать об озлобленности народа всем происходящим, имущественной дифференциации, национальном, религиозном экстремизме, подогреваемых теми лидерами, которые оканчивают духовные учреждения ваххабитского толка в Саудовской Аравии, а также в других странах Ближнего Востока, в Египте. И вся эта идеология идет на Северный Кавказ. А противопоставить ей нечего – государственной идеологии в России не стало.

Для современного терроризма на Северном Кавказе главная цель – отчленить регион от России и сделать его автономным, мусульманским. На протяжении почти 20 лет на Северном Кавказе идет подрывная война. Сотни, а то и тысячи наемников с Ближнего Востока и из других регионов постоянно прибывают на территорию России.

По мнению экспертов, многим молодым людям надоела беспросветная жизнь, в духовном плане – скудная, в материальном – ограниченная. Государство коррумпированное, аморальное, с ним сотрудничают и представители официального ислама. Когда им подбрасывают идею о том, что надо вернуться к истинному исламу, который существует в Саудовской Аравии, надо изгнать всех неверных, многие радикально настроенные молодые люди считают, что это выход из положения. Если такой человек принимает идею ваххабизма, то получает вознаграждение в размере 5 тысяч долларов. Для человека бедного, нигде не работающего – это большие деньги. Он, правда, не знает, что возврата оттуда нет, что если ты не будешь подчиняться лидерам, то потеряешь голову.

Федеральному центру давно пора понять, что многочисленная армия безработной молодежи Северного Кавказа – это база, с которой рекрутируются различного рода наемники, террористы. Как объяснить обывателю центральной полосы, почему число террористов на Северном Кавказе не уменьшается, несмотря на их уничтожение, или на месте одной срубленной головы, как у Змея Горыныча, вырастают сразу несколько? А причина – на поверхности: по материалам массового опроса 80 процентов молодежи на Северном Кавказе не имеют работы.

– Есть ли выход из создавшейся ситуации?

– Москва, увы, до сих пор так и не выработала политику на Северном Кавказе. Для того чтобы этот регион оставался российским, центральным властям необходимо предпринимать определенные шаги: детально изучать настроения людей, там, где надо, применять жесткую силу, где надо предоставлять льготы, привилегии, например в экономических, культурных вопросах. На Кавказе всегда были силы, которые выступали за выход из РФ, что, кстати, было использовано определенными кругами при развале Союза. Глупо думать, что если на Кавказе разгорится пожар, то он не перекинется на другие регионы России. Поэтому Северный Кавказ – это судьба России. Та часть населения, которая хочет жить в Российской Федерации, не чувствует себя в безопасности, а те, кто за распад, не чувствуют силу России, не испытывают страх за свои действия, так как имеет место безнаказанность.

Северокавказское общество требует, чтобы руководство страны предприняло определенные меры с целью улучшения социально-экономической, политической ситуации в регионе. Для этого, на наш взгляд, необходимо, во-первых, создать рабочие места в первую очередь для молодых людей, тем самым решив и вопрос оттока местного населения в другие регионы. Во-вторых, нужно сделать работу судов, МВД, прокуратуры прозрачной и открытой, чтобы основной заботой для них стала защита не власти, а общества. Надо улучшить качественный состав этих органов, сократив их на 70-80 процентов, так как чиновники создают места в системе управления с целью отмывания бюджетных средств.

К примеру, в РСО-Алания на 7 человек приходится 1 чиновник. В-третьих, нужно признать реальность того, что вертикаль власти не работает. Президенты и премьеры на всех уровнях говорят только слоганами: «необходимо», «нужно». Но никто из них не требует реальной работы от своих подчиненных, никто не говорит о том, что конкретно необходимо делать. Наблюдается сплошная безответственность, которая также создает условия для возможности совершения терактов. Вот сейчас Президент России объявил о модернизации общественно-политической и экономической жизни российского общества, но не было конкретного анализа, способна ли сегодняшняя элита провести эту линию в жизнь. Особенно это касается республик СКФО.

– Почему все-таки мишенью террористов стала Осетия?

– По мнению экспертов, это можно объяснить тем, что на фоне событий 1992 года легче столкнуть в очередной раз два народа и тем самым вызвать новый виток напряженности в этом регионе. Возможно, уже имея в арсенале такие неспокойные республики, как Дагестан, Чечня, Ингушетия, появилось желание всколыхнуть Осетию, дестабилизировать обстановку, вызвать волнения, имеющие этническую направленность, продемонстрировать центру, что Осетия тоже не является островком стабильности и опорой центральной власти.

А в том, что столкновения на межэтнической почве способны дестабилизировать ситуацию не только в Осетии, но и на всем Кавказе и даже в России в целом, никто не сомневается. Это только дело времени. И организаторы взрыва во Владикавказе, считают эксперты, отчасти добились своей цели, так как уже на третий день, 11 сентября, группа молодых людей направилась в поселок Карца, где живут этнические ингуши, чтобы отомстить за всех пострадавших на территории Северной Осетии от рук террористов-ингушей. Эта акция не носила организованный характер, но она продемонстрировала местным властям, что народ устал от террора, он видит свою незащищенность и беспомощность властей перед терроризмом.

О том, что террористы в чем-то добиваются своих целей, свидетельствует и такой факт: утром, в час пик, никто из толпы, ожидавшей маршрутное такси, не сел в «Газель», потому только, что в нее вошла девушка в хиджабе. Североосетинское общество всегда толерантно относилось к людям разных национальностей и вероисповеданий, в том числе и одетым в мусульманскую одежду. Но у людей настолько велик страх, а возможно, и раздражение, что пассажиры на остановке повели себя именно так.

– А теперь от вопросов, волнующих северян, перейдем к тому, что беспокоит граждан Южной Осетии. Вы можете сказать, каково отношения людей к тому, как ведется послевоенное строительство в Южной Осетии? Какие настроения преобладают?

– Если говорить о том, что случилось после трагических событий в августе 2008 года, то нужно подчеркнуть, что сбылась мечта каждого осетина – Россия признала независимость Южной Осетии. Наше спасение еще в позапрошлом веке было в том, что Осетия присоединилась к Российской империи. Потом Южная Осетия в советское время находилась в составе Грузии. Но сейчас она признана и защищена Россией. Я высоко ценю роль президента Кокойты в этот период.

Что касается восстановления Южной Осетии, то должен заметить, что темпы строительства разрушенных войной зданий никакой критике не поддаются. Правительство Южной Осетии работает далеко не так эффективно, как бы хотели жители этой республики.

Должен заметить, что и со стороны самих граждан Южной Осетии не наблюдается социальной активности. Налицо синдром беженца. Люди, охваченные этим недугом, не будут довольны, даже если ты отдашь им последнюю рубашку. Но они должны понять, что им самим придется обустраивать свой дом, выбирать политиков, которые будут эффективно руководить. Никто за них их проблемы не решит. На доброго дядю со стороны надеяться нельзя. Нужно выдвигать государственных деятелей из своей среды, но таких, чтобы они чувствовали свою ответственность перед социумом.

Сегодня настроения в Южной Осетии такие: люди хотят, чтобы правительство работало эффективно, чтобы в кратчайшие строки строились новые дома, как они строились для погорельцев в России.

– Беседуя с вами, я пришла к выводу, что многие беды можно было бы избежать, если бы наделенные властью люди прислушивались к советам социологов. Скажите, а они прислушиваются?

– Социологи подсказывают, что творится в обществе. А руководители считают, что они сами хорошо знают общество и не нуждаются в социологах. Что касается социологии вообще, то это ведущая дисциплина в странах Западной Европы, в США. Там социологи высоко оплачиваются, по уровню заработной платы они на третьем месте после юристов и врачей. И это справедливо: на социолога, как и на доктора, нужно долго учиться.

Сказать, что к социологам у нас прислушиваются? Я работаю с обществом и знаю, что рано или поздно те идеи, что мы озвучили, становятся общественным достоянием. Приятно бывает, когда кто-то подходит к тебе и говорит: «Я так же думаю, как вы написали». Это для меня самая высокая оценка. Я также знаю, что самые гениальные идеи всегда лежат на поверхности.

– Занимаясь такими серьезными исследованиями, вы, наверное, и немало врагов себе нажили?

– Всякое бывало. Четыре раза судились со мной наши властные структуры…

– Что бы вы хотели сказать своим молодым коллегам в канун Дня социолога?

– Я считаю, что у социологии большое будущее. В Москве, Санкт-Петербурге уже сегодня социолог – востребованная профессия. Те, кто учится в настоящее время на отделении социологии в СОГУ, если будут работать по специальности, думаю, всегда будут востребованы. Ведь за социологией, как я уже сказал, будущее.

Всех своих коллег поздравляю с нашим профессиональным праздником – Днем социолога!