Сын Большой Медведицы

// Гойко Митич – о кино, «О времени и о себе» и об Осетии

…Ох, с каким же неповторимым ощущением счастливого холодка под ложечкой они смотрелись всегда, эти фильмы – любимые фильмы нашего детства и юности! «Сыновья Большой Медведицы», «След Сокола», «Апачи», «Ульзана», «Оцеола», «Вождь Белое Перо», «Чингачгук – Большой Змей», «Текумзе», «Братья по крови» – уже одни их названия звучали, как раскатистая дробь индейского боевого барабана.

В них, в этих вестернах, снимавшихся в 1960-е – 1980-е годы на ГДР-овской киностудии «DEFA», было все, что встает перед глазами романтика при словах «Дикий Запад». Выжженные солнцем красные каньоны и бескрайние прерии, вигвамы и томагавки, свист стрел и ржание мустангов, погони и засады, отвага и честь, вступающие в смертельную схватку со злом… А самое главное – в этих фильмах играл он. Кумир миллионов советских зрителей – югославский актер и каскадер Гойко МИТИЧ.

«Главный индеец Страны Советов»

Высокий рост, плечистая фигура атлета, гордая осанка, чеканный мужественный профиль, грива волос цвета воронова крыла… И – харизма, от которой буквально плавится экран. И – работа на экране без дублеров, даже в самых сложных и головокружительных трюковых сценах. Он легко взлетал в седло без помощи рук, перепрыгивал с крыши поезда на спину храпящего в галопе коня, плавал под водой, как рыба, лихо управлялся с веслом каноэ, стрелой мчащегося по бурной горной реке, на полном скаку метал с седла в цель томагавк и стрелял из винчестера…

В его героев – благородных и бесстрашных индейских воинов и вождей – Ульзану, Токей Ито, Виннету, Оцеолу, Чингачгука, Текумзе, Зоркого Сокола – с упоением играли советские мальчишки и повально влюблялись девчонки. И, сидя в переполненном зале кинотеатра и с замирающим сердцем следя за их приключениями, мы незаметно, исподволь впитывали в себя ценности, которые принято называть вечными. Эти герои учили нас, что такое смелость и дружба, великодушие и доброта, несгибаемость в испытаниях на излом – и любовь к свободе и к родной земле…

Сын сербского партизана, крестьянина из села Страйковец, что под городком Лесковац, подростком Гойко и не помышлял о карьере кинозвезды. Мечтал стать спортивным тренером. Окончил Белградскую академию физической культуры, был участником сборной Югославии по гребле. В кино пришел в начале 1960-х – сначала каскадером, потом фактурному и талантливому парню стали давать первые самостоятельные небольшие роли. И среди них – эпизодические роли индейцев в западногерманских вестернах из серии о вожде апачей Виннету.

А в 1966 году к нему пришла слава – после того как Гойко Митич сыграл главную роль, роль индейского воина Токей Ито, в фильме режиссера Йожефа Маха «Сыновья Большой Медведицы» – экранизации одноименного романа немецкой писательницы Лизелотты Вельскопф-Генрих. После громового успеха этого совместного ГДР-овско-югославского кинопроекта молодой актер-серб переехал на постоянное место жительства в Восточную Германию – и началось его тесное сотрудничество со студией «DEFA».

Больше полувека в общей сложности, отданных кино и театру. Десятки ролей – в том числе, в 13 фильмах из знаменитого «индейского» цикла кинокартин, снятых этой студией. Успешные режиссерские работы… Кого он только, как сам с улыбкой признается, ни играл: и советского разведчика в телесериале «Архив смерти», и Робин Гуда, Спартака и даже Труффальдино (это уже – на театральной сцене), и космонавта, и министра… А еще – Вождя в спектакле «Полет над гнездом кукушки» по пьесе Кена Кизи, который был поставлен несколько лет назад театром города Мекленбурга. И сегодня Гойко Митич – по-прежнему актер, в Германии, ставшей его второй родиной, очень популярный и востребованный. И – остающийся большим другом России, где бывал не раз и с которой в его актерской судьбе столько связано…

Живая кинолегенда. Мечта из детства… И думала ли я, что когда-нибудь мне, выросшей на фильмах Гойко Митича, выпадет случай пообщаться с ним здесь, у нас, в Осетии, вот так запросто? И как журналисту, и как поклоннице, на чье признание: «А я в вас влюблена с 12-ти лет!» он, принимая из моих рук букет роз, улыбнется очень тепло, очень по-доброму и по-мальчишески открыто: «Спасибо большое!..» Честное слово, до сих пор не верится…

– У меня недавно был разговор с руководством одной из немецких кинокомпаний. Которая приобрела права на экранизацию всех книг Лизелотты Вельскопф-Генрих. И я говорил с ними о том, что у меня появилась идея: снять продолжение «Сыновей Большой Медведицы». Где Токей Ито будет не молодым человеком, а в моем возрасте уже, – юношески живые, яркие глаза азартно блестят из-под густых смоляных бровей. Та же шапка волос – только уже седых, те же точеные черты бронзового от загара лица, те же легкость движений, мужественная стать и подтянутость… Его 74-х лет ему не дашь ни за что. И обаяние, и теплота от этого человека, простого и удивительно открытого, поверьте, исходят абсолютно фантастические. – И очень важно, чтобы в этом новом фильме о Токей Ито было больше глубины. Чтобы в нем была отражена глубина мышления индейцев, их мироощущения…

– Так это будет экранизация романа «Ночь над прерией?» – уточняю я. А в голове проносится: «Ну вот – еще одна мечта юности грозит сбыться. И пусть теперь мне кто-нибудь скажет, что чудес на свете не бывает…»

– О-о! – Гойко подается вперед. А глаза его снова загораются жарким азартом мальчишки, нашедшего в собеседнике единомышленника. – Ты читала?..

«Осетия – это как сон…»

…«СО» уже рассказывала своим читателям о том, что пригласил своего знаменитого старшего коллегу по «киноцеху» в гости во Владикавказ наш земляк, член Всемирной ассоциации каскадеров Эльбрус Уртаев. Работавший в свое время в труппе Дзерассы Тугановой, в конном театре «Каскадер» у Мухтарбека Кантемирова, а теперь вот уже два десятка лет как живущий в ЮАР и тесно сотрудничающий с Голливудом. Во время съемок очередной немецкой картины, проходивших полтора года назад в Южной Африке, они с Гойко Митичем и познакомились. Знакомство переросло в дружбу – и маститый актер, каскадер и режиссер с огромным удовольствием принял предложение Эльбруса показать ему Осетию.

«Мои впечатления от Осетии? Это так великолепно, что кажется сном!» – так, очень эмоционально, подытожил «послевкусие» от своего трехдневного, проходившего с 13 по 15 октября визита в нашу республику сам Гойко.

А все, с кем он общался здесь, в Осетии, остались просто очарованы им. Успел за три дня мэтр немало: осмотрел достопримечательности Владикавказа, побывал в конно-спортивном клубе «Алгус», провел несколько встреч с журналистами и поклонниками, дал мастер-класс на факультете искусств СОГУ, съездил в Фиагдонское ущелье и в Аланский Свято-Успенский мужской монастырь… А первое, о чем он попросил, собираясь в Осетию, – о возможности побывать в Беслане. Чтобы поклониться памяти тех, кто покоится на мемориальном кладбище в «Городе ангелов»…

А еще здесь он моментально научился здороваться по-осетински – и с неизменным удовольствием приветствовал фанатов: «Дæ бонтæ хорз!» Просто завороженно любовался осетинскими танцами, которые преподнесли ему в подарок поклонники – и даже сам попробовал повторить танцевальные «па» хонга. Жадно и восхищенно впитывал в себя все увиденное в Осетии. И не уставал признаваться: «У вас – такие замечательные люди…»

Ну, а «СО» сегодня предлагает своим читателям, по горячим следам этого визита, немного эксклюзива от кумира нашего детства. Слово – ему, Гойко Митичу. О работе в кино, «о времени и о себе» – и об Осетии. А на вопрос: «Возможен ли еще когда-нибудь ваш приезд сюда, на Кавказ?» он, Мастер, ответил, снова улыбнувшись: «Возможно все!..»

Кино – и сцена

– Как я вообще попал в большое кино? Семья у нас была небогатая. И мне, когда я учился в Белградской академии физкультуры, надо было стараться самому как-то зарабатывать деньги и помогать родителям. А в это время в Югославии снималось очень много иностранных кинокартин – кинематографистами из Западной Германии, из Англии, из Франции… И мы, студенты, там участвовали в массовках. И была такая английская картина – «Ланселот и королева», ее у нас снимали в 1960 году. Исторический костюмный боевик. На ее съемках я и окунулся по-настоящему в первый раз в то, как делается кино: я чуть-чуть был похож на актера, который играл главного героя, и мне сказали, что я буду его дублировать как каскадер.

И после этого фильма мне стали предлагать первые маленькие роли. Так и началось, и пошло: роли эпизодические, потом большие, потом – главные… И вот я – здесь. В Осетии (улыбается – прим. «СО»).

 А какие фильмы из «индейского» цикла студии «DEFA» у меня самые любимые? Очень трудно сказать. Они, эти роли – все мои дети. А всех своих детей каждый отец любит одинаково… Но можно сказать, что первый фильм, с которого началась моя настоящая жизнь в кино, это «Сыновья Большой Медведицы». Думаю, что это – хорошо получившаяся работа. Тогда в ГДР было 17 миллионов жителей, а посмотрело эту картину, когда она вышла в прокат, 10 миллионов зрителей… И мне тогда сказали на студии: надо еще делать на волне этого успеха такие картины. Я ответил: ну, хорошо, значит, будем делать.

 Было потом у меня еще много разных фильмов, не только на индейскую тематику. Вот совсем недавно закончил работу в новом сериале, который снимался для немецкого телевидения: я там босса мафии играл такого колоритного. А кроме кино и театра играл еще в мюзикле «Алексис Сорбас». Это очень дорогая для меня роль – она просто мне вошла в сердце. Мой герой – грек по национальности, в мюзикле звучит греческая музыка… И там очень глубокий, сильный сюжет, пронизанный такой мудростью жизни… Мне по ходу действия надо было и петь, и танцевать, и взаимодействовать с партнерами как драматическому актеру. Работалось над этой ролью с наслаждением – и контакт с залом был великолепный.

А вот культуризмом, или, как сейчас говорят, бодибилдингом я не занимался никогда. В академии физкультуры нам, студентам, давали, конечно, силовые упражнения, но не специально для накачки мышц. Система обучения там в то время требовала, чтобы мы занимались всеми видами спорта – от легкой атлетики и до гребли: из нас делали многопрофильных специалистов. И этого было достаточно, чтобы у меня получилась такая фигура. Ну, и еще здесь важно, конечно, то, что тебе дает мама-природа… А культурист просто не смог бы выполнить на экране все те трюки, которые я благодаря этой подготовке делал без дублеров.

Есть ли в настоящее время у меня какие-то совместные проекты с российскими кинематографистами? К сожалению, таких предложений нет. Хотя это было бы интересно. А как бы я отнесся к предложению сняться в фильме в Осетии? Замечательно. Если появится такой проект – почему бы и нет?

«Имя тебе будет – Волк…»

– Мне всегда хотелось, чтобы мои фильмы, где я играл индейцев, увидели настоящие индейцы. Я спрашивал себя: как они их воспримут? Как к ним отнесутся? И это сбылось. В 1998 году я побывал в США, в Сиэтле – в гостях у племени черноногих. Это – одно из племен индейцев прерий, самоназвание их – сиксики. Все это мне помог организовать один молодой математик из Германии, который поехал в Америку стажироваться в компании «Microsoft», а впоследствии она его пригласила на работу. Он сделал английские субтитры к двум моим фильмам, и они были показаны в резервации черноногих. А после этого состоялась моя поездка туда.

Мне потом рассказали – шаман этого племени, когда посмотрел мои фильмы, сказал: «Я хочу сам встретить этого человека». И вот мой самолет приземляется в аэропорту. Я спускаюсь по трапу и вижу: встречает меня делегация индейцев в национальных костюмах, в головных уборах из перьев. И под барабанный бой выходит вперед этот шаман и обращается ко мне по-английски: «Брат мой…»

А вечером для индейских зрителей состоялся показ фильма «Сыновья Большой Медведицы». И в сценах, когда мой герой, Токей Ито, сражался на экране со злодеями-белыми, зал взрывался возгласами одобрения… А на следующий день меня пригласили на паувау – это такой индейский ритуальный праздник с песнями и танцами. Я вручил вождю коробку табака, которую привез с собой из Германии. И сказал, что этот табак вырос в Европе, попал там, как пленник, в коробку – и вот он вернулся на историческую родину, в Америку, чтобы здесь получить свободу. А ко мне по знаку вождя подошли два индейца – с одеялом, украшенным символикой племени. И мне перевели ответ: «Это одеяло видело солнце, дождь и ветер, оно защищало людей от стихий – а теперь будет защищать тебя». И таким образом меня символически приняли в семью индейцев. Потом меня пригласили в круг, заиграла национальная музыка, и, так как я во время съемок специально занимался хореографией американских индейцев, то от души надеюсь, что выглядел на этом празднике не слишком глупо.

А еще меня там пригласил к себе этот шаман, чтобы провести со мной священную церемонию. И, кроме всего прочего, он у меня спросил: «Какое тотемное имя из животного мира ты носишь?» Я ответил: «Я индейцев только играл, у меня нет такого имени». И услышал: «Ты его получишь. Подумай о каком-нибудь животном». Я закрываю глаза, и передо мной появляется большая голова волка. И до сих пор не знаю, как это могло произойти и что это такое было – случайность или действительно какой-то телепатический контакт: я еще ничего не успел ответить шаману, но он сам меня опередил и сказал: «Ты будешь Волком». И потом объяснил, что мне выпала большая удача и счастье, потому что волк – животное, которое очень уважаемо индейцами. И, так или иначе, теперь я ношу второе, индейское имя – Волк…

Что такое актерское счастье

– Мальчишками в Югославии мы часто бегали в кино на американские вестерны. И когда потом играли в их героев, я никогда не хотел в этих играх быть индейцем. Потому что индейцы там всегда изображались отрицательными персонажами, злодеями… И я горд и счастлив, что создал на экране совсем другой образ индейца. Когда я встречался с индейскими зрителями в США, один из них подошел ко мне и сказал: «Спасибо тебе. Это – моя история». А другой добавил: «Ты вернул мне гордость за то, что я – индеец…»

Лизелотта Вельскопф-Генрих, написавшая роман, по которому снимались «Сыновья Большой Медведицы» – она, вообще, не просто автор приключенческих книг. Она – именитый этнолог, американист, которая серьезно изучала культуру и историю индейцев, была в Америке, общалась с ними. Эта книга правдива. У ее героев были конкретные исторические прототипы. И потому этот фильм в корне отличается от фильмов об индейцах, которые снимал западный кинематограф в то время. Это история, которая не требовала никаких дополнений или приукрашиваний: нужно было только показать все так, как оно было на самом деле.

А то, что сделали с индейцами в США – это геноцид. Этого не исправить и не оправдать. Конечно, сейчас в США выходят фильмы, где индейцы представлены уже в более благородном виде, чем во времена моего детства. Но все-таки я должен констатировать: Америка своих краснокожих детей забыла…

О чужих мокасинах, родине и Гамлете. И – не только…

– В 2005 году в Германии у меня вышел аудиодиск «Индейские мудрости». Это – притчи и пословицы американских индейцев, которые я читаю под музыку, написанную в стиле их национальных мелодий. И я восхищаюсь той философией, которая существовала и существует у индейцев, определяет их жизнь. Индеец берет у природы только то, что ему нужно, и не больше. Он живет в согласии с ней…

Вот, например, одна притча оттуда. Она называется: «Что это – жизнь?» «…Что это – жизнь? Это вспышка светлячка в ночи. Это дыхание буйвола зимней ночью. Это – тень, которая скользит по траве и исчезает в лучах заката…» Или – вот такое высказывание воина из племени апачей: «О Великий Дух! Упаси меня судить кого-либо, пока я не прошагаю в его мокасинах хотя бы милю…» Правда, хорошо?

Что же до моих собственных корней… Корни всегда остаются корнями, хотя сложилось так, что я живу и работаю в Германии. Вот ровно десять дней назад я как раз был в Сербии – ездил к брату, побывал на могиле матери…

Я не принадлежу к категории тех актеров, которые считают, что должны во что бы то ни стало хоть раз в жизни сыграть Ричарда III или Гамлета. Я отношусь к этому спокойно. Играю то, что мне нравится – и то, что «мое»… А что бы я хотел пожелать Осетии? Знаете, я просто не могу найти сейчас правильные слова. Чтобы испытать то, что я здесь испытал за несколько дней – для этого некоторым потребуются годы, и все равно им не будет так хорошо и тепло. Я встретил здесь столько замечательных, чудесных людей… А еще я был в Беслане. Я уже давно не плакал. А в тот день у меня на глазах были слезы, потому что я увидел и могилы этих детей, и школу, где все это произошло… Об этом нельзя забывать. Но все-таки очень важно, не забывая этого, смотреть в будущее. И жить дальше…

Я желаю этой земле и всем ее людям только всего самого лучшего. Чтобы осуществились все планы, которые у вас есть. Чтобы вы радовались жизни. И самое важное: будьте здоровы! И смотрите вперед, держа голову высоко!..

Е.ТОЛОКОННИКОВА
«Северная Осетия», 20.10.2014